Шеф

Долго Олег не двигался с места, обводя взглядом десятки сонных красавиц. Это определение подходило всем проституткам, которых он успел рассмотреть, хоть некоторые из них имели следы насильственной смерти – дыры, разрезы, стангуляционные борозды и так далее. У совсем еще девочки с тонким еврейским носом, голубыми глазами и седой прядью в каштановых волосах, правая ступня была черная от гангрены, а левая – синяя от флегмоны. Эта девочка, сидевшая на подоконнике первого этажа, сочувственно улыбнулась Олегу и приложила к губам два пальца. Олег приблизился и, достав из кармана брюк пачку Мальборо с дюжиной сигарет, дал ее девчонке. Взяв одну сигарету, она спросила, можно ли взять еще. Он сказал, что пачка – ее, и дал прикурить. Выдыхая дым, она предложила оральный секс.

Олег не ответил. Он ясно видел палату, залитую весенним солнцем, стакан с душистыми ландышами на столе, подушку, вымокшую от слез, простыню, мокрую от пота, пахнущего не потом, а физраствором  капельниц, одеяло, под которым дрожало что-то худое, скрюченное, и слышал голос врача: «Так я тебе говорил – докуришься. А теперь говорю – дождешься. Пиши согласие, не дури! Тебе только девятнадцать. Лучше без них, чем с ними –  в гробу. А сейчас такие протезы делают – хоть в футбол играй!»

Девчонка курила, весело разглядывая Олега. Он напряженно думал, что ей сказать.

– Передоз? – спросила она, увидев засохший ручеек крови у него на руке. Он молча кивнул.

– Все беды – от жадности, – заявила девчонка, видимо, позабыв о том, что он полминуты назад отдал ей последние сигареты. Чуть помолчав, прибавила с грустью:

– Мои родители всё на контрацепции экономили!

– Если ты родилась – значит, не могла не родиться, – заверил ее Олег, потому что дальше молчать было бы с его стороны как-то уж совсем глупо, – я, например, прорвался даже сквозь отсутствие секса у папы с мамой.

Девчонке стало смешно, и Олег заметил, что два ее передних резца гораздо крупнее других зубов.

– Ты была похожа на кролика, – сказал он, желая ее обрадовать. Но она разозлилась.

– Может быть! Однако я не дала резать себя на части, а значит – я была умным кроликом!

– А я дал.

Она успокоилась и решила его утешить.

– У тебя нос – не такой горбатый, как у меня!

– Зато он длиннее. И я прожил с ним гораздо дольше.

– А я зато умирала дольше!

– Правильно делала! Умирать надо долго.

– А для чего это надо?

– А для того это надо, чтоб много знать. Смерть запросто отвечает на любые вопросы своих клиентов, так как она – последняя, с кем они говорят.

– А у меня не было к ней вопросов! – заорала девчонка, плюнув окурок через всю улицу, – я ее не просила рассказывать мне о том, что тот, кого я ждала до последней своей секунды, жил уже у другой!

Остальные дамы засуетились, зашикали на крикунью. Но было поздно – дверь домика распахнулась, и вышла Нина – с собранными в пучок волосами, в черной шелковой юбке, кружевной блузке того же цвета и белых атласных туфлях с голубыми бантами. Выражение ее мордочки было грозным. Но при виде Олега на ней возникло смятение.

– Да, я – кролик! – продолжала бушевать девчонка с гангреной. – И если вас пугают мои гниющие ноги – отрежьте их, если вам мешает мой поганый язык – вырвите его, если вас смущает мой подозрительный нос – сломайте его, но если вас не устраивают мои передние зубы – не подходите ко мне, потому что я – кролик! Кролик!

Нина, приподняв юбку, шмыгнула в дом. Олег с криком: «Стой!» помчался за ней. Дверь за ним захлопнулась, и его обступила плотная темнота. По счастью он сразу же налетел на лестницу – узкую и крутую. Нина бежала уже вверх по ней, стуча каблуками. Олег устремился следом.

Грохот погони бешено покатился по этажам, которые улетали вниз из-под ног бегущих со сверхъестественной быстротою. Третий, четвертый, пятый… Откуда? Дом – трехэтажный! Но этажи продолжались. После седьмого Олег уже перестал считать их. Каждый пролет преследователь и жертва одолевали за три секунды. Она дышала гораздо чаще и тяжелее, чем он. По мере подъема темень рассеивалась – вероятно, из-за того, что глаза Олега к ней привыкали. Он видел Нину. Сбиваясь с ног, она то и дело затравленно оборачивалась. Ее глазищи мерцали, как тлеющие уголья, и в них читался не только ужас. В них читалась решимость пустить в ход ногти и зубы, если к ней прикоснутся. Но запугать Олега было не так-то просто. Он схватил бы и тигра, если бы тигр был так же нужен ему, как Нина.

Беглянка теряла силы. Дистанция между ней и Олегом неумолимо, стремительно сокращалась. Лестница, тем временем, сделалась еще более узкою и пошла уже не пролетами, а витками. Олег смекнул, что она ведет на церковную колокольню. Задрав башку, он увидел, что не ошибся – над ним сиял кусочками звездного неба сводчатый выход к колоколам.

На последних ступенях лестницы Нина вдруг отчаянно завопила. Олег, рассчитывая схватить беглянку, тянул к ней руку, но ее вопль так хлестнул его по мозгам, что он оступился. Его колено врезалось в острый угол ступени, рука поймала не Нину, а ночной ветер. Пот заливал глаза. Отерев его, Олег быстро ощупал ногу и, убедившись, что по сравнению с кроликом он – еще не калека, взошел на звонницу.

Небосклон мерцал так, как он может мерцать лишь осенью, когда краски земли тускнеют, а воздух звонок от холода. Нина неподвижно стояла за большим колоколом, на самом краю площадки, готовая прыгнуть вниз, и зорко следила за изумленным Олегом. Из ее рта, белевшего голливудским оскалом, тянуло запахом склепа.

Олег не верил своим глазам, озираясь. Где город-призрак с его скрипучими фонарями и полуспящими проститутками? Церковь плотно обступал лес. Лишь на горизонте светились россыпи огоньков. То были обыкновенные города – с живыми людьми, похожими на Олега. Только похожими, но не более, так как тени он не отбрасывал. Не имела ее и Нина.

Необычная яркость ночных светил и страшная высота колокольни предоставляли Олегу большой обзор. Что за ночь была! Просто чудо. Лес – неподвижный, покрытый трепетным лунным саваном, ждал чего-то, щуря свои невидимые глаза. Ледяные звезды тянули его к себе синими руками, а он задумчиво упирался, как девка красная. Меж холмами, во впадинах и низинах плотно лежал туман. Громадный овраг, над которым высилась церковь, был наполнен им до краев. С другой стороны оврага была гора – та самая, на которой Олег одиннадцать дней назад стоял целый час и грезил.

Теперь его настроение было более прагматичным. Он посмотрел на Нину. Взгляд несчастной самоубийцы был угрожающим. Тщательно подбирая слова, Олег произнес:

– Не смей прыгать, дура!

Восемь колоколов гулко повторили этот приказ, раскинув негромкий и хриплый голос Олега на километры. Нина кивнула. Олег, обрадовавшись, продолжил:

– Хватит от меня бегать! Я тебе зла не желаю. Ты можешь меня спокойно и молча выслушать, без эмоций?

Она еще раз кивнула и, отступив, полетела вниз, к подножию колокольни. Недолго думая, Олег бросился вслед за ней – головой вперед, как ныряльщик с вышки.

Глава 6

Мархлош

– Ну, так пригласи ее в ресторан! Алкоголь и танцы классно сближают мужика с бабой.

– Какой к чертям ресторан? Она полагает, что я – в долгах, как в шелках!

– Тем более, если ты пригласишь ее в ресторан, она будет в шоке! С ума сойти – еще глубже залез в долги только для того, чтоб доставить ей удовольствие! Никакой другой твой поступок не даст ей понять яснее, насколько великолепно ты к ней относишься. Говорю тебе – бабы тают от таких жертв!

– А если она откажется? Нет, не потому, что я ей не нравлюсь, а потому что… Ну, скажем так – не захочет усугублять мое положение?

– Ее отказ, в таком случае, будет значить, что ты ей не безразличен.

– Это понятно, но я решу, что причина отказа – в том, что я ей не нравлюсь. Я так решу, даже если она превзойдет своим красноречием Цицерона, чтоб доказать обратное.

– Черт возьми! Я не понимаю, за каким хреном ты перед ней корчишь из себя нищего?

– Проверяю ее на вшивость.

– Ты что, дебил? На какую вшивость?

– Ну,  я хочу убедиться в том, что понравлюсь ей и без денег.

– Ох, и дурак! Да ты и с деньгами ей не понравишься!

– Почему?

– Да, …, потому, что ты – нудный до тошноты! Вы с ней еще даже толком не познакомились, а ты уже устраиваешь ей какие-то идиотские, долбаные проверки на вшивость! Страшно представить, что ее ждет, если вы поженитесь! Просто ад! Скажу тебе по секрету – мне эту телку жаль.

– А как же мы с ней поженимся, если я, как ты сам сказал, не понравлюсь ей?

– А черт ее знает! Может она – галимая скотоложница! Если так – у тебя есть шанс. А если не так – у тебя нет шанса.