Полярис

Полярис
Говард Филлипс Лавкрафт

Библиотека всемирной литературы (Эксмо)
Американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт при жизни не опубликовал ни одной книги, печатаясь только в журналах. Признание пришло к нему спустя десятилетия после смерти. Лавкрафта называют основателем литературы «сверхъестественного ужаса», «литературным Коперником» и «Эдгаром По ХХ века». Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок.

Говард Филлипс Лавкрафт

Полярис

© Чарный В., перевод на русский язык, 2024

© Володарская Л., примечания. Наследник, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

В северном окне моей спальни жутким светом сияет Полярная Звезда. Сияет долгими, дьявольскими часами среди непроглядной тьмы. Осенью, когда бранятся и стенают северные ветра и на болотах деревья с порыжелой листвой что-то шепчут друг другу в предрассветный час под рогатой, тающей луной, я сижу у оконного переплета и наблюдаю за этой звездой. Там, в высоте, пока медленно тянутся часы, переливаясь, дрожит Кассиопея, а Большая Медведица громоздится за влажными от испарений болотными деревьями, качающимися на ночном ветру. Перед самым рассветом над кладбищем на невысоком холме красным мигает Арктур, и Волосы Вероники причудливо мерцают вдали на таинственном востоке, но все так же глумлива Полярная Звезда, глядящая вниз из черной бездны, безобразно моргая, словно неимоверное безумное око, что тщится передать некую странную весть, но помнит лишь то, что должна о чем-то сказать мне, не ведая сути тех слов. Спать я могу лишь тогда, когда небо затянуто облаками.

Я ясно помню ночь великой Авроры, когда над болотом сверкали вспышки сатанинского света. Лучи скрылись за тучами, и я уснул.

Под рогатой ущербной луной я впервые увидел тот город. Безмолвный, величественный, он простирался на плато, в низине меж незнакомых горных вершин. Из мертвенно-бледного мрамора были сложены его стены и башни, колонны, купола и мостовые. На мраморных улицах высились мраморные колоннады с мрачными, обрамленными бородой ликами на капителях. Воздух был теплым, недвижным. В небе, приблизительно в десяти градусах от зенита, сияла на страже Полярная Звезда. Я долго смотрел на город, но день все не наступал. Когда красный Альдебаран, мерцавший низко в небе, не заходя за горизонт, продвинулся на четверть своего пути, в домах и на улицах я увидел свет и движение. Фигуры в неведомых одеяниях, но с благородной статью и знакомые мне, ходили вокруг, и под рогатой тающей луной я слышал мудрые речи мужей на понятном мне языке, что был не похож ни на один из тех, что я знал. А когда красный Альдебаран преодолел больше половины пути над горизонтом, все вновь потонуло во тьме и молчании.