Гильдия

– Саймон, Грим прав, – сказала Аджела. – Несомненно, причина того, что они приходят слушать нас, – некий голод. И они действительно не знают, чего же им не хватает.

– Ну что ж, – произнес Хэл. – Значит, действительно есть перемены. Хорошо. Еще одна причина взглянуть на то, что происходит на Культисе. Да, и как можно скорее.

Он протянул руки, чтобы обнять на прощание Аджелу, которая была ближе всех к нему; но золотоволосая женщина отступила назад.

– Ты не улетишь – я тебе прямо об этом говорю, не встретившись прежде с Тамом.

В голосе прозвучало нечто большее, чем гнев.

– Я, конечно же, не собирался так поступать, – мягко отозвался Хэл. – Могу я поговорить с ним теперь, или он отдыхает?

– Я узнаю, – ответила Аджела все еще резким тоном. Она встала и вышла из комнаты. Вернулась она очень быстро.

– Все в порядке. Ты можешь сейчас увидеть его, Хэл. Аманда, вы не возражаете, если я отведу к Таму только Хэла? Сейчас ему трудно общаться больше чем с одним человеком одновременно.

– Конечно, нет, – ответила Аманда и улыбнулась.

– Спасибо, – Аджела повернулась и направилась к выходу. Хэл последовал за ней. Дверь открылась и снова закрылась за ними.

Войдя в соседнюю комнату, Хэл внезапно очутился в полумраке. На мгновение это озадачило его, но он вспомнил, что здесь, в комнатах Тама, освещение всегда соответствовало смене дня и ночи внизу, на поверхности Земли под Энциклопедией.

В остальном сама комната выглядела так же, как всегда: наполовину – кабинет, наполовину поляна в лесу, с небольшим ручейком, пересекавшим ее. Неподалеку от ручейка стояли старомодные огромные кресла, и в одном из них сидел Там; впрочем, кресло скорее походило на кровать. Там был одет как обычно: сорочка, брюки и куртка. Только на этот раз его колени покрывал красно-белый плед, казавшийся в этом полумраке слишком ярким.

Хэл заметил, как Там повел указательным пальцем вбок; Аджела поспешно подошла, взяла плед и унесла его куда-то за деревья. Только тогда Хэл узнал в пледе плащ межпланетного корреспондента, который Там по праву носил до того, как оказался в Энциклопедии.

Хэл посмотрел старику в глаза и впервые увидел в них неподвижность. Неподвижность, которая отдавалась эхом, словно звук тяжелого удара, прокатившийся по многочисленным залам старинного замка. Хэл почему-то вспомнил короля Артура Пендрагона из «Королевских идиллий» Альфреда Теннисона. Комната внезапно сделалась еще темнее, подобно сумрачной картине последней битве на побережье, описанной в теннисоновских строках.

«…Когда же скорбный этот день
Уже клонился к сумеркам, вдруг налетел
Из северных краев жестокий ветер, и сразу сдул
Спустившийся туман, и с ветром тем прилив
Поднялся, побледнев, король кровавой битвы поля
Окинул взглядом. Только рыцари бездыханны лежат;
И ни один из павших христиан ни звука не издает,
Как, впрочем, и неверные; лишь хладная волна,
Средь мертвых прокатившись лиц, отступит вновь,
Колебля воинов «безжизненные длани, и павших
Пустые шлемы по песку катая равнодушно,
Между мечей иззубренных, бросавших вызов Риму,
И разнося вдоль мрачных берегов далеко
Рассказ о прежних и грядущих днях…»

Отчего эти строки пришли ему на память? Там – как и Артур тогда – оглядевшись вокруг, увидел только мертвецов. Умерли все, кого он знал в детстве, в молодости, в зрелые годы. Он давным-давно оставил их всех позади, в ушедшем времени.

Хэл ощутил холод. Ведь точно так же те, кого он знал, будучи Доналом, уже ушли. Они умерли, и его дядя Кейси, в чьей смерти Там считал себя виноватым. Хэл смотрел на Тама, и в его мозгу отчетливо промелькнуло: неужели и со мной произойдет то же самое?

Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от нее, шагнул вперед и взялся за руку Тама, лежавшую на коленях. Эта рука была старой и тогда, когда Хэл коснулся ее впервые, много лет назад; а сейчас она не намного изменилась – кожа, правда, стала еще тоньше, стянулась, и поэтому вены выделялись более отчетливо. Там поднял глаза на Хэла.

– Вот ты и пришел, – Его голос уже давно стал хриплым. Теперь он еще и звучал тише. – Она с вами?

– Я здесь, – откликнулась Аджела.

– Не ты, – сказал Там по-прежнему слабым голосом, в котором, однако, чувствовалась былая резкость. – Другая – проклятье моей памяти – дорсайка!

– Ты имеешь в виду Аманду? – спросил Хэл. – Она ненадолго появилась здесь и сегодня же улетает. Я отправляюсь с ней на Культис, на два месяца – если ты сможешь ждать так долго. Она полагает, что обнаружила там группу экзотов, взгляды которых и жизненные принципы значительно отличаются от обычных, свойственных остальным жителям этой планеты, – речь идет об эволюции экзотов.

– Пусть она войдет, – приказал Там.

– Там, слишком много людей… – начала Аджела.

– Эта жизнь все еще моя, – прошептал Там. – Я должен увидеть ее. Я хочу говорить с ней.

Аджела вышла. Там искал взглядом Хэла.

– Да, ты должен отправиться с ней, – голос его звучал тверже; так что Хэлу, все еще державшему старика за руку, теперь казалось, что почти ничего не изменилось с того момента, когда Хэл впервые коснулся ее много лет назад. Он появился здесь, спасаясь бегством от Блейза после убийства своих наставников. Но теперь рука Тама бессильно лежала в его руке.

– Я знал, что она здесь. Это промысел Божий. Мне надо поговорить с ней, – произнес Там; и на мгновение – лишь на мгновение – в его глазах промелькнуло что-то живое.

– Она вот-вот будет здесь, – успокоил его Хэл; едва он закончил фразу, как вошла Аджела с Амандой и подвела ее к креслу Тама.

– Там, – сказала Аджела, – вот она, Аманда Морган. – Рука Тама выскользнула из руки Хэла. Он протянул ее Аманде, и та взяла ее в свою.

– Наклонитесь поближе, – велел ей Там. – Эти ублюдки доктора! Дали мне глаза как у двадцатилетнего, да еще и в полном здравии; а я по-прежнему не могу видеть то, что хочу – если только люди не подходят близко. Так, теперь я вас вижу.

Красивое лицо Аманды, когда она наклонилась к нему, оказалось почти рядом с лицом Тама, похожим на древнюю маску.

– Да, – сказал Там, изучая ее глаза, – то, что надо. Я знал, что вы здесь. Вы обладаете способностью видеть некоторые вещи, не так ли?

– Да, – мягко отозвалась Аманда.

– Я тоже, – Там хрипло усмехнулся, – но дело в том, что я почти при смерти. Вы мне верите, Аманда Морган?

– Я вам верю, – ответила она.

– Тогда всегда верьте в эту вашу способность. Да, я знаю, что сейчас вы верите, но я хочу сказать вам, чтобы вы верили в нее всегда… Кроме одного случая. Вы, конечно, любите его.

– Да, – произнесла Аманда.

– Это время настанет… когда-нибудь; и вы увидите то, что и должно быть. Но вы должны помнить, что в этот, единственный, раз верить… не следует. Вы догадаетесь, когда этот момент настанет. Вы слышите меня? В одном случае – и только. Тогда вы увидите его, и зрение вас не обманет; но если вы поверите тому, что увидите, то ошибетесь. Так что в этот, единственный, раз не верьте.

Лицо Аманды было неподвижным.

– О чем вы говорите мне? – прошептала она.

– Обещайте мне. В самый трудный момент, в самый худший час – даже если то, что вы видите, истинно – не верьте. Потому что ему необходимо знать, что вы – не верите.

– Не верить… – эхом отозвалась она.

– Обещайте мне.