Он вышел из дома.
На улицах было полно спешащих людей в одежде из мешковины. Никто не обращал внимания ни на него, ни друг на друга. Казалось, что их подстегивает необходимость сделать все дела к определенному времени. Хэл обратил внимание, что примерно у одного из десяти на одежде было краской написано слово «РАЗРУШАЙ». Он бродил по улицам, пытаясь проникнуться ощущением жизни городка.
Результат оказался странным. Судя по внешнему виду и манере поведения, местные жители жили в страхе, позабыв о надежде и достоинстве. И все же ощущалась некая прирожденная независимость и упрямая воля к выживанию – в сдержанных голосах, вежливости, с которой люди обращались друг с другом, в явно желанных, хотя и кратких беседах случайно встретившихся людей, которые, похоже, были друзьями, в том, как вели себя люди, из-за спешки столкнувшись друг с другом.
Многое ушло, но кое-что все же осталось. Вопрос, который Хэл сейчас задавал самому себе, был таким: осталось ли все еще что-нибудь, на чем можно было бы воссоздать былую структуру общества экзотов, или же эта некогда могучая Осколочная Культура ушла навсегда?
Надеяться было соблазнительно, но… Время приближалось к восемнадцати часам, а он все еще находился на некотором расстоянии от дома Марло. Хэл автоматически запечатлел в памяти маршрут своих блужданий, так что знал – обратно ему надо пройти примерно восемь кварталов.
Когда он вошел в дом, Аманда сидела на скамье в большой комнате.
– Где Марло? – спросил он.