Год Волка

Хождение сие по мукам начало притомлять. Но назад пути не было. Я человек слова. Сказал, что принесу справку, значит быть по сему! Хотя, лучше бы, я ее просто купил.

Лифт не работал. Пришлось наматывать круги по коридорам да по лестнице.

И снова очередь. Кого здесь только не было: и те, кто проходил медосмотр, и направленные к разным врачам. Многих я запомнил еще ещё по первой очереди. Более того, почти все двадцать человек, что только что стояли передо мной, тоже перекочевали сюда. Еще целый час пришлось подпирать стенку. Эта очередь ползла медленнее, чем предыдущие.

И снова мне выписали какую-то бумажку, даже две. Макулатуры им не жалко.

Я вышел из кабинета злой и уставший. Ну вот, опять через все здание тащиться на первый этаж. А я ведь еще даже до специалиста не добрался!

Я повертел в руках направление. Вторым документом был полис.

Надо же! Это что же получается? Я сам отдал деньги на добровольное страхование? А кто меня спрашивал: хочу ли я? Страховая сумма – 50 рулей. Страховой платеж – 30.

И чего я, правда, справку не купил? Ведь там просто деньги бы отдал, а здесь ещё и своё время теряю!

Но голову проверить, всё же, нужно. Эх, если бы не позавчерашняя драка, ноги бы моей в этом заведении не было!

К травматологу снова вела внушительная очередь, состоящая все из тех же пенсионеров. Я, в который раз, пожалел, что не прихватил какой-нибудь журнальчик. Одно радовало: за эти два с половиной часа ожидания я узнал много интересного и про страну родимую, и про политиков, и про помидорную рассаду, и про какую-то Селесту, которой отчаянно не везло в любви с подлецом Родриго.

Когда передо мной оставалось только трое посетителей, конечно же, вышла медсестра:

– Очередь не занимать. Прием: до без пятнадцати час. В первую очередь пройдут те, кто по талонам.

Толпа возмущенно загудела. Несколько человек даже демонстративно ушли. Один старичок с костылями принялся сокрушаться. Но боевые бабули его быстро осадили, зашикали, зашипели.

– Ишь, расстонался тут! – особенно возмутилась одна. – И что за мужики у нас такие?

– Так ведь больно же, терпеть нет мочи! Да если не примут, хоть помирай! – жаловался дед.

– Больно ему! – не осталась в долгу бабулька. – Я от ногу сломала, да сама ишшо ко врачу пришла. И то эть не стонала…

Когда подошла моя очередь, меня мутило от всего этого «базара». Я глянул на часы: без двадцати час. Нет, я определенно, везунчик! Рядом со мной сидела грозного вида молодая пенсионерка и неодобрительно так на меня косилась. В ее взгляде ясно читалось, мол, нынешняя молодежь совсем от рук отбилась: морды друг другу бьют, да еще потом в очереди к травматологу штаны просиживают за халявной справкой, нет, чтоб пожилую женщину вперед пропустить! Однако, талона у нее не было, а до скандала она опускаться не захотела.

За время нашего героического стояния вот уж четверо человек подкатывало к дверям: «Мне только спросить», проходило и надолго пропадало в недрах кабинета.

Чтобы не рисковать, на всякий случай, я встал так, чтобы никого больше не пропустить.

Внезапно хлопнула соседняя дверь, я резко повернулся, и в голове у меня зашумело. Так иногда бывает, когда долго сидишь, а потом резко вскочишь. Ерунда, в принципе. Но я прислонился к стене и пару раз моргнул, пытаясь разогнать возникший перед глазами мрак.

Мне определенно показалось, что в коридоре стало темнее. Я огляделся. Так и есть! Однако, кроме меня, этого никто не замечал. Моложавый пенсионер: как читал газету, так и читает. Пятилетний карапуз продолжал играть пистолетом. Бабки трепались о рассаде.

Похоже, опять болезная моя головушка дает о себе знать. Ну, ничего, сейчас бабулька с внучкой выползут, и я сдамся вместе с потрохами. Пусть мне таблеток дадут или уколы назначат, или молотом по мозжечку пару раз стукнут, лишь бы помогло! А то надоело все до одури! Все эти: сумерки, видения и прочая дребедень!

Темнота, тем временем, сгущалась, почему-то, именно под потолком. Она клубилась там, точно сигаретный дым. Хотелось даже крикнуть голосом Фарады: «Горим? Не горим?»

Мрак густел и спускался, вот он уже черною тучей навис над очередью. И мне это очень не нравилось.

А потом из этого зловещего сгустка к людям потянулись серые бесформенные отростки. Стало тяжело дышать.

Да еще эта бабка с внучкой запропастились в кабинете! Вот уж не думал, что снять гипс ребенку такое долгое занятие! Небось, больше времени уходит на заполнение карточки и рецептов.

И когда уже в больницах введут компьютерные сети? Диагноз поставил, а рецепт уже из принтера ползет. Ведь какая красота бы была! А то эти врачи-умники придумали тайнопись, называемую латынью именно для того, чтобы простой смертный ничего не понял, но и подвоха не заподозрил. Как еще аптекари умудряются что-то понимать в этих каракулях?

Очередь вдруг разом, одновременно, притихла, люди словно почувствовали появление щупальцев мглы, они испуганно сжались, но не уходили. Видимой опасности-то не было.

И тут шумно вздохнула какая-то бабка:

– И чего вот людей маринуют? Совести у них, у врачей, нету! Хоть бы на то время, когда скользко, да людей много идет, по двое принимали бы!

Я почувствовал, что напряжение тут же и спало. Всё вернулось в норму. Но только я расслабился, как в тот миг старичок с загипсованной рукой, все время молча сидевший в конце очереди, запрокинул голову, стал хватать воздух ртом, и захрипел.

И только я один видел, как серая лапа тьмы дотянулась до бедняги, обхватила его голову и, как удав, постепенно заглатывала тело.

Меня бросило в жар: опять та же бредятина, что и на Вознесенской горке! Сейчас дедок рванет к окну и сиганет на улицу. Или просто окочурится у всех на глазах. И только я один буду знать, что его убили!

Все засуетились: кто-то кинулся на помощь деду, кто-то наоборот шарахнулся, прочь, как от чумы.

В этот же момент перед моим носом, как по волшебству, открылась дверь и я, оттолкнув тучную бабулю, за которой не видать было внучки, ввалился в кабинет.

Я просто не мог наблюдать больше всю эту фантасмагорию! Я ворвался к травматологу, видимо, бледный, как смерть.

Врачом оказалась женщина лет тридцати пяти. Санитарочка – и вовсе моя ровесница. Обе вопросительно на меня уставились.

– Там человеку плохо. – пояснил я. – Вызовите санитара что ли…

Они обе выскочили в коридор. Я плюхнулся на кушетку у стены и вытер взмокший лоб. Дышать стало легче. Облако осталось за дверями. Мне даже показалось, что эта мерзкая живая тьма отчего-то не смогла просочиться в кабинет сквозь неплотно прикрытую дверь. Она уже выбрала на сегодня жертву, и это был не я!

Вот так с ума и сходят.

И зачем только в больницу попёрся? Лежал бы себе на диванчике, телек бы смотрел…

Через пару минут врач с медсестрой вернулись. Они были раскрасневшиеся, видимо, от быстрого бега. А я себя чувствовал препаскудно. Это же я должен был тащить того деда. Я ведь в очереди самый здоровый. Я поднялся, виновато поправляя простыню. Надо же, не заметил, куда уселся. Хотя, вряд ли тут все стерильно, но все равно неудобно.