Вьетнамские каникулы, или Записки дауншифтера

Одна из женщин настолько произвела на меня впечатление, что я как «зашоренная» лошадь, весь вечер смотрел только на нее, не уделяя внимания остальным. Мои томные взоры трудно было не заметить, но никаких ответных знаков на «продолжение банкета» с ее стороны не следовало.

Объекту моего внимания было чуть меньше сорока. Приятное лицо, темные волосы до плеч, черные глаза, острый ровный носик. На первый взгляд, в ее внешности не было ничего из ряда вон выходящего, но я не мог отвести глаз. Мистика какая-то и всё! Когда она встала из-за стола, чтобы сделать традиционные фотографии с официантками и лобстером, я понял, почему меня тянет к ней. Помимо идеальных пропорций «туловище-ноги», женщина обладала безупречными манерами. В ее походке, неторопливых жестах и движениях, читался образ аристократки позапрошлого века. Спокойная, уравновешенная, учтивая. Я думал, что таких женщин уже не бывает. В конце ужина, угощая соотечественниц «напитками за счет заведения», я дал ей визитку ресторана, с просьбой позвонить, если что-нибудь понадобиться.

Прошло два дня. Тишина. Мысль еще раз увидеться с «аристократкой» не покидала. От избытка чувств и свободного времени я решил заняться ее поисками. В первую очередь нужно было «отработать» все отели, находящиеся в пешей доступности. С детской непосредственностью, вьетнамские работники показывали мне паспорта русских постояльцев, проживающих на тот момент в гостиницах. Как это обычно бывает, в последнем отеле нашлась та, которую я искал. Звали ее Анна. Сгоняв на цветочный рынок и купив охапку роз (во Вьетнаме они в десять раз дешевле, чем в России), я попросил работника отеля вызвать незнакомку в фойе под любым предлогом. Аня спустилась. Не особо веря в успех моего предприятия, без всяких хождений «вокруг да около» я вручил цветы и сообщил, что она мне понравилась. Затем следуя местной традиции, пригласил её на маяк.

– Когда едем? – спокойно прореагировала новая знакомая, без лишних расспросов о том, как я ее нашел.

– Давайте, прям сегодня, после того, как ресторан закроется. Часов в одиннадцать!

– Хорошо, жду вас в одиннадцать возле отеля.

Честно говоря, я был немного удивлен реакцией этой женщины на все произошедшее. Она не жеманничала, не изображала недотрогу, не набивала себе цену, хотя с ее внешностью могла бы, она просто со всем соглашалась. Ее спокойствие немного настораживало. Я искал подвох, но подвоха пока не было!

После поездки на маяк, которая к моему удивлению закончилась близостью в номере Ани, у нас начался стандартный курортный роман. Все в наших встречах было спокойно и размеренно, а главное без, ненужных сложностей и напряжений. Пока я работал, Аня развлекалась с подружками, а после закрытия ресторана мы встречались у нее в отеле, проводя почти каждую ночь вместе. Вьетнамский персонал гостиницы привык к моим посещениям и плату за ночное проживание не брал.

Когда у меня выпадали выходные, мы ездили в горы или путешествовали по побережью. Несмотря на то, что в обществе Ани, мне не нужно было напрягаться и что-то придумывать, время от времени я старался её удивлять. И вот, когда все стихи были рассказаны, а песни под гитару спеты, пытаясь показать свою «многостороннюю разносторонность», я дал почитать ей путевую лирику, рассказы, которые изредка пописывал, чтобы не забыть все то, что происходило со мной за последние годы.

Несмотря на наличие в тексте нескольких любовных похождений, Ане мое творчество понравились.

– Я как лицо не заинтересованное сообщу, тебе определенно нужно писать. Не все у тебя там стройно и красиво, с литературной стороны, но есть «изюм». Какая-то ироничная легкость, – произнес мой первый читатель, возвращая распечатанные листы с исправлениями.

– Ты серьезно?

– Серьезно! Пиши пока хотя бы «в стол». Как говорят тебе надо «выписаться».

– «Выписаться»? Я и слов то таких не знаю. А если честно, мне хочется написать что-то серьезное, о страстях человеческих, – понесло меня на радостях от первой рецензии.

– Так пиши! Во Вьетнаме у тебя уйма времени. Вот я уеду, и начинай.

– Уедешь?

Я забыл, а точнее сказать, старался не думать, о том, что Аня когда-нибудь уедет. Мне казалось, этот праздник душевного и полового комфорта будет длиться вечно. С этой красивой и во многом непонятной женщиной, было хорошо. Я привык к её спокойному нраву и утонченным манерам. Я привык к её роскошному телу.

– Гера! Ты чего загрустил? У нас еще есть неделя! – произнесла Аня и нежно поцеловала меня в лоб.

– Неделя? Так мало?

Как я ни пытался остановить прекрасные мгновения, но семь дней пролетели пулей. Наступал последний день, предваряющий последнюю ночь.

Как обычно, поспав всего несколько часов перед рассветом, стараясь не шуметь, я стал тихонько собираться домой.

– Ты во сколько сегодня придешь? – произнесла сонная, но не теряющая своего обаяния подруга.

– Я приеду, как закроемся. Сегодня банкет на пятьдесят персон. Будет весь бомонд «Русьвьетойл». Я должен быть до конца.

– Ты хочешь чего-то особенного? Я купила чулки и красивое белье. Хочешь, одену?

– Хочу, – безрадостно произнес я, – все равно «перед смертью не надышишься»?

– Прекращай! – как обычно спокойно сказала Аня.

– Хорошо, прекращаю! Как освобожусь, позвоню.

День выдался тяжелым. Банкет был заказан организацией, которая не только делала хорошую выручку ресторану, но и являлась партнером компании с другого места моей работы. Мне хотелось организовать все по высшему разряду. Ведь при хорошем стечении обстоятельств, представлялась реальная возможность познакомиться с первыми лицами нефтяного гиганта. Все закупки и готовку контролировал лично, не доверяя никому, от этого, еще до начала мероприятия, я был как выжатый лимон.

Банкет прошел «на ура». Всем всё понравилось, а мне удалось завязать нужные знакомства.

В двенадцать часов ночи позвонил Ане и сообщил, что через десять минут буду.

Приехал. Поднялся на второй этаж. Постоял перед дверью. Мысли о том, что последняя ночь радости не принесет, не покидали весь день. Постучался. Аня открыла дверь. Какая же она восхитительная. Стройные ноги, чулки, классическая шпилька. Накрашенные ресницы, губы, завитые локоны. Фигура, какая фигура! Такой в сорок лет не бывает!

Стараясь не показывать свое раскисающее состояние, я вошел и сел на стул возле туалетного столика. Номер мерцал маленькими ароматическими свечами, расставленными, где только можно. На столе бутылка моего любимого виски, шампанское, бокалы, фрукты.

Возникла пауза. Мысль о том, что это я должен был организовать такой праздничный номер для последней ночи, окончательно испортила настроение.

Аня сняв туфли, села на середину огромной кровати.

– Ты устал? Иди ко мне. Давай я помассирую тебе голову.

Я покорно лег на кровать, положив голову на колени женщине, к которой так прикипел за последнее время. Нежно, как мать своему ребенку, она гладила меня по волосам. Боль от того, что сейчас она моя, а завтра её не будет, рвала сердце. Я не заметил, как провалился в сон. Проснулся от скрипа кровати. Свечи потухли, наполнив комнату цветочно-хвойными ароматами.

– Сколько время? – произнес я, ужасаясь, от того, что так бездарно провел время, которого и так не осталось.

– Два часа.

– А чего ты меня не разбудила?

– Ты же устал.

– Прошлую ночь я почти не спал, а днем отдохнуть не получилось из-за банкета. Извини, – произнес я, пытаясь реабилитироваться.

– Я все понимаю, – как обычно спокойно сказала Аня, – может, выпьем?

– Не хочу, ты, если хочешь, пей.

– Тогда я тоже не буду.

– Ты единственная женщина, с которой мне было хорошо, – начал я, – может, конечно, мне кажется, но первый раз за свою жизнь я абсолютно счастлив.

– Гера! Это всего лишь курортный роман. Не принимай это все близко к сердцу!

– Приезжай сюда насовсем! Давай жить вместе! Найдем тебе работу, а не хочешь работать, загорай целыми днями на пляже!

– У меня в «Южном» двое взрослых детей и муж! Я рано вышла замуж. Мне с тобой хорошо, но мою жизнь уже не изменить. В России дом, работа, родители. Я не могу все разом бросить, да и не хочу. Тебе нужно просто смириться с этим положением дел. Хочешь, я через год приеду, и мы опять будем вместе целый месяц?

– Хочу! Но я хочу, чтоб ты была все время рядом, – сказал я с интонацией ребенка, у которого забирают любимую игрушку.

Аня никогда не говорила о своей личной жизни. Двое взрослых детей – это конечно был аргумент, очень веский аргумент.