Грузовики

Грузовики
Георгий Смирнов

Главный герой – человек,заблудившийся в пустыне. Но не песок, жара и жажда станут его главными мучителями. Его кошмаром станет надежда на спасение

Георгий Смирнов

Грузовики

«Не может быть!»– сказал он себе, впервые увидев Дорогу. Она возникла как мираж перед его воспаленными глазами в самом сердце Пустыни. Гладкая асфальтовая лента протянулась от горизонта до горизонта, поражая своей невероятной чистотой. Дорога была абсолютно пуста.

Он встал на обочине, устало скинул с затекших плеч рюкзак со снаряжением и закурил. Очень хотелось пить, и хотя вряд ли табачный дым способствовал утолению жажды, но иначе он не мог. Полотно Дороги сверкало в солнечных лучах, дрожащее марево раскаленного воздуха над ее поверхностью искажало очертания песчаных барханов, лежащих по другую сторону, придавая им нелепые, гротескные очертания. Он знал совершенно точно – этой Дороги на карте нет.

Да, он хотел жить. Он надеялся на что угодно, спустя два дня бессмысленных блужданий среди этого бескрайнего песчаного моря, но такого не ожидал. Дорога посреди пустыни! Этакий хайвэй непонятного назначения! Путь, ведущий из Ниоткуда в Никуда! Интересно, какие причины пробудили в чьей-то голове идею возведения этого чуда инженерной мысли именно здесь? Впрочем, какое ему собственно до этого дело…

Щелчком отправив окурок куда-то в сторону, он достал из рюкзака флягу и жадно припал к горлышку. Теплая, чуть затхлая вода показалась ему вкуснейшим из напитков, попробованных им за всю жизнь, но он ограничился лишь несколькими глотками – в его положении воду приходилось экономить. Тщательно закупорив флягу и аккуратно уложив ее обратно в рюкзак, он еще раз окинул взглядом безупречную асфальтовую ленту, но Дорога оставалась пустой. Что же делать? С одной стороны, можно было бы дождаться попутки, ведь если это действительно какая-то трасса, что не вызывало сомнений, то должен же по ней кто-то ездить? Да и чистота дорожного полотна подтверждала, что Дорогой пользуются, причем достаточно часто. Мысль о ее военном назначении нисколько его не пугала – не звери же они в конце концов, должны понять! Но что-то все-таки смущало – то ли какая-то странная уверенность в том, что этой Дороги не должно существовать, то ли ее … стерильность что ли?

Он закинул рюкзак за спину, вздохнул и пошел налево вдоль обочины по встречной полосе, как он сам решил, из вредности.

*****

День близился к вечеру. Красный диск солнца опустился почти к самому горизонту, но облегчения от этого он не испытывал. Он знал, что на смену палящему зною придет пробирающий до самых костей холод, да что и говорить, Пустыня не лучшее место для прогулок. Предстоящая ночь его не пугала – не в первый раз – его удивило полное отсутствие движения по Дороге. За целый день по ней не проехало ни одной машины, хотя, как он заметил, дорожное покрытие на пройденных им километрах находилось в прекрасном состоянии. Так же немало его удивило отсутствие песчаных заносов, впрочем, о каких заносах могла идти речь, если даже ни одна песчинка не умаляла идеальной чистоты, даже какой-то вылизанности Дороги. Все это было очень странно и навевало смутное беспокойство.

Уже почти стемнело, когда за своей спиной он услышал, а, точнее, почувствовал, нарастающий гул. Сердце в груди судорожно екнуло и вдруг провалилось куда-то вниз, в гулкую холодную пустоту. Он отскочил на обочину, обернулся и вгляделся вдаль, близоруко щуря глаза. Там, вдали, опускающийся на песок сумрак прорезали отблески фар.

Обругав себя за совершенно неуместный приступ страха, он вытянул руку, усмехнувшись представив себе абсурдность происходящего: посреди бескрайних просторов гибельной Пустыни, там, где даже змея считалась редкостью, на Дороге, которой попросту не могло существовать, под наливающимся чернотой небом стоит одинокая человеческая фигурка, тормозя попутную машину, чье нахождение в этом месте тоже весьма загадочно.

Тем временем гул приближался. В наступавшей темноте по свету фар уже хорошо различалось, что машин было две, а дрожание земли под ногами определенно указывало на их размеры. Передернув плечами от холода, постепенно вытесняющего дневную жару, человек следил за приближающимися автомобилями. Странно, но в душе не ощущалось никакой радости от предстоящей встречи, хотя в ней заключалось его спасение. Что-то было не так. Вот уже проявились очертания кабин, оглушал приближающийся рокот моторов. Уже подготовив дежурную фразу благодарности за спасение от неминуемой смерти и внутренне удивляясь собственной неискренности, он шагнул навстречу машинам. Его спасло только чудо. Невероятным прыжком он кинул свое тело на песок обочины, едва избежав лобового удара. В лицо ему ударил мощный поток воздуха, смешанного с удушающим запахом отработанной солярки. Два огромных, чудовищных грузовика пролетели бок о бок в каких-то миллиметрах от него, рев моторов нестерпимо ударил по ушам… и вдруг все кончилось. Он потряс головой, ошалело глядя на Дорогу: где-то далеко впереди еще мелькал свет фар и стихал грохот – его не заметили.

*****

Утром события предыдущей ночи показались ему вполне объяснимыми, тело перестала бить нервная дрожь. Ну может же быть такое, что водитель, никого не ожидающий увидеть в этом глухом, богом забытом месте, да еще и в темноте не увидел его и пролетел мимо.

«Наоборот, – утешал он себя, – теперь я точно знаю, что движение на этой Дороге все-таки существует, а значит, появляется и надежда спастись!»

Однако некоторые обстоятельства несколько омрачали эту радужную картину. Во первых, он не понимал, почему два здоровых грузовика несутся куда-то без груза посреди Пустыни, да еще один из них идет по встречной полосе. Во вторых, внутреннее чувство подсказывало ему, что его все же заметили, но тогда поведение тех, кто находился за рулем, становилось попросту необъяснимым, ведь его чуть не убили!

Плюнув на всю эту чертовщину, он наскоро перекусил, одновременно проведя ревизию своих запасов. Результаты оказались неутешительными. Еды при жесточайшей экономии хватало максимум на два дня, воды было и того меньше. Но выбирать не приходилось, он тяжело поднялся, вскинул на плечи рюкзак и пошел в прежнем направлении вдоль обочины Дороги, надеясь, что при свете дня его точно заметят с проезжающей машины и он будет спасен.

То, что его надеждам не суждено сбыться, он понял ближе к вечеру. Весь день он шел наедине с Дорогой, и      ни что не нарушало их молчаливого противоборства. Невыносимая жара, от которой невозможно было укрыться, подобно вампиру выпивала остатки сил, а оглушающая тишина действовала на нервы, заставляя иногда вздрагивать и испуганно озираться – казалось, что сзади неотвратимо приближается что-то огромное, способное походя раздавить невзрачную букашку, ползущую вдоль раскаленной асфальтовой ленты. Когда солнце стало опускаться к горизонту, он был на пределе. В его голове творился невообразимый сумбур, какие-то образы вставали перед глазами, куда-то звали чьи-то голоса. Он решил, что сходит с ума, и эта мысль нисколько не испугала его – возможно, решил он, так будет даже легче. Но вдруг что-то изменилось. Голова разом прояснилась, бредовые мысли сгинули, вернув способность здраво рассуждать – где-то вдалеке за его спиной нарастал знакомый гул.

Тут же вернулся страх. Он выполз откуда-то из глубины и разлился по телу тягучим оцепенением. Все повторялось. Закат, наползающий на Пустыню сумрак и рокот моторов вдали, заставляющий сердце судорожно колотиться в груди. Ну почему эти грузовики появляются именно на закате? Какая мистика заключена в их появлении? Он этого не знал и знать не хотел.

Встряхнувшись, он попытался отогнать от себя эти странные мысли. С чего он собственно взял, что это именно грузовики? Да и почему он решил, что их несколько? В нем проснулась злость на самого себя, жажда жизни отогнала страх. Встав на обочине дороги и скинув заметно полегчавший рюкзак, он вгляделся в опускающуюся тьму, сквозь которую виднелись быстро приближающиеся отблески фар. Через пару минут он понял, что машин было две. Судя по усилившемуся грохоту это были грузовики.

«Те же! – вздрогнув, подумал он и тут же отбросил эту мысль. – Не может быть, ведь обратно они не возвращались!» В существование объездных дорог в этом аду ему верилось с трудом.

Тем не менее он сделал пару шагов назад, не отрывая взгляда от приближающихся автомобилей. Когда в наступившем сумраке появились очертания кабин, он принялся размахивать руками и закричал. Крик его потонул в нарастающем реве двигателей, свет фар скользнул по его фигуре, стоящей на обочине. В ту же секунду он узнал их – это были те же самые грузовики, один из которых чуть не сбил его прошлым вечером. Мороз продрал его кожу, глаза подернулись пеленой ужаса, когда один из грузовиков с красной кабиной, в умирающем свете солнца цветом напоминающей засыхающую кровь, начал притормаживать. Зашипели тормоза, ревущая махина утробно заскрипела, с видимой неохотой сбрасывая ход. Но тут вперед вырвался грузовик с черной, сливающейся с сумраком кабиной. Обдав стоящего на обочине человека душными клубами отработанного топлива, едва не сбив его с ног воздушной волной он пролетел мимо, победным ревом оглашая окрестности. Красный грузовик ответно взревел, и в его реве послышалась нескрываемая угроза. Скрежетнув внутренними сочленениями, он разорвал темнеющее небо резким, душераздирающим воплем сипящего гудка, из трубы его вырвался сноп густого вонючего дыма, мотор, взрыкнув, вновь загудел, набирая обороты. Тускло блеснув хромированными деталями, он промчался мимо скорчившейся человеческой фигурки на обочине и рванулся следом за исчезающим в темной дали черным грузовиком. Казалось, что лишь секунды назад они были здесь, но лишь грохот вдали затихал, уступая место звенящей тишине пустынной ночи. Человек поднялся с земли, устремив взгляд в сторону удаляющихся механических чудовищ, и в глазах его застыла ненависть пополам с безумной решимостью.

Весь следующий день он шел, не обращая никакого внимания на Дорогу. Он ждал заката. Еда кончилась, оставшейся воды едва ли хватило на полноценный глоток, но его это уже не волновало. Он ждал заката. В душе его поднималась багровой волной ненависть – они решили поиграть с ним! Они решили пошутить над умирающим человеком, не зная на что он способен. Они за это поплатятся. Он шел без цели, он уже не надеялся выйти куда-нибудь по этой Дороге, просто движение не позволяло ему забыться, окунуться в омут безумия. Он шел чтобы не упасть, он шел чтобы дождаться.

Близился вечер, третий его вечер на этой Дороге в Ад. Он присел на обочине, допил последние капли воды и отбросил более ненужную ему флягу. Следом полетел и опустевший рюкзак. Пустыня окрасилась красным светом закатного солнца, но ему он почему-то показался кровавым. Его слух уловил приближающееся знакомое гудение вдали, в душе поднялось мрачное удовлетворение.

«Дождался! Теперь вы от меня не уйдете, голубчики! – тонкая липкая струйка слюны потекла по подбородку, но он этого не заметил. – Дождался!»

Гудение приближалось, плавно перерастая в грохот, последние солнечные лучи тускнели, отдавая землю во власть ночи. Он присел на обочине, подобравшись и не отводя глаз от Дороги. Точно! Вот вдалеке показались два знакомых силуэта, стремительно приближающиеся к нему. Секундная робость охватила его, но новый порыв ярости смыл ее без следа. Грузовики приближались. Казалось, что на этот раз они не особенно и торопятся, но, возможно, виною этому был сумрак, окутывающий Пустыню все плотнее и плотнее. Вот уже тускло заблестели хромированные детали кабин, свет приближающихся фар резанул глаза, знакомый рев заложил уши.

Красный, как и вчера, шел ближе к нему. Густая чернота за лобовым стеклом мешала разглядеть лицо водителя, но это было совершенно не важно. Вот грузовик уже рядом, вот мимо лица проносится бампер с непонятным номерным знаком… ага! Вот и подножка!

Сжатое подобно пружине тело резко вскинулось, преодолевая сопротивление остывающего пустынного воздуха – он прыгнул.

Левая рука удачно схватилась за какую-то выступающую деталь кабины, а правая, бессильно скребанув обшивку, соскользнула в пустоту. Встречный поток воздуха ударил с такой силой, что его ноги сорвало с подножки, и он повис на одной руке, ощущая всем телом вибрацию, сотрясающую тело этого механического монстра. Где-то внизу под ним пролетала Дорога, и сквозь рев мотора и шипение шин он чувствовал ее торжествующий шепот. Она ждала его, она раскрыла для него свои шершавые объятья, готовясь принять новую жертву. Тело его, невзирая на сумасшедший ветер, мгновенно покрылось липким потом, левая рука начала медленно соскальзывать и тут судорожно мечущаяся в поисках опоры правая рука за что-то зацепилась. Есть! Это оказалась дверная рукоять. Он рванул на себя дверцу кабины … и обомлел. Кабина оказалась совершенно пустой.

В первое мгновенье он так растерялся, что чуть было не свалился вниз, под колеса грузовика, но чудом удержался и заполз внутрь. Темноту кабины неярко освещал зеленоватый свет приборов, огромный руль занимал, казалось, большую ее половину. Он захлопнул болтающуюся дверь и откинулся на сиденье. Только сейчас он понял, что был на волосок от гибели. Сердце выпрыгивало из груди, руки мелко дрожали, а по спине стекали струйки холодного пота. Этот безумный прыжок лишил его остатков сил. Истощенный организм выжал из себя последнее, и все, что он теперь мог, так это только смотреть на Дорогу. Ослабевшие руки опустились на руль, взгляд устало скользнул по бегущей под колеса асфальтовой полосе. Как же он устал! Устал, но победил! Теперь он доберется до конца этой Дороги, он будет жить, а все остальное не имеет уже никакого значения. Он доберется домой, где его ждут, а Пустыня будет вспоминаться ему как страшный сон, как кошмар, который невозможно забыть, но не нужно и вспоминать.

От размышлений его отвлекло какое-то движение слева. Черный грузовик! Надо же, он совсем про него забыл. Интересно, а кто за его рулем? Стоп, стоп, стоп! А как же его грузовик? Ведь не мог же он ехать без водителя! И тем не менее когда он забрался в кабину, в ней никого не было. Он еще раз внимательно огляделся, но ничто не указывало на присутствие в машине кого-то еще. Но кто-то должен был ей управлять, ведь не мог же сам грузовик… Мурашки пробежали по его спине. Ну нет, ну что за мистика в конце концов! Машина как машина…

Резкий звук гудка прозвучал настолько неожиданно, что руль чуть было не вырвался из рук. Машина вильнула, но он, спохватившись, тут же выровнял ход. Испарина выступила на лбу. Сигналил Черный. Он обошел Красного уже на полкорпуса и продолжал набирать обороты. В открытое окно влетели клубы едкого удушающего дыма. Человек закашлялся, и тут гудок Черного взревел снова. Казалось, он издевался, хохотал над слабой человеческой фигуркой, волею случая оказавшейся в металлическом чреве его собрата. Человек сжал зубы, крепче ухватил руль и надавил на газ. Расстояние между грузовиками стало заметно сокращаться. Темнота летела на встречу, разрезаемая лишь светом фар. Она размазывалась по лобовому стеклу, но ее остатки беспощадно сдувались напором ветра, летящего навстречу. Черный заметил усилия Красного и тоже увеличил скорость. Человека охватил непонятный, опьяняющий азарт – он понял, что не может дать Черному обогнать себя. Педаль газа вжалась в пол до упора, Дорога летела под колеса с невероятной скоростью, и он почувствовал, что противник сдает. Полкорпуса… четверть… есть! Он вырвался вперед! Черный предпринимал невероятные усилия, но все равно отставал! Руль в его руках бился как живое существо, мотор размеренно стучал подобно сердцу, педали сделались продолжением ног. Он чувствовал, что сливается с машиной, что она слушается каждого его вздоха, что Черному его никогда не догнать. Это было безумие, какой-то экстаз, это было невыносимо прекрасно и он, не способный более сдерживаться, закричал. Но совершенно неожиданно для него ночь, несущуюся навстречу двум летящим по пустынной дороге грузовикам, прорезал хриплый победный гудок Красного автомобиля.

*****

Спустя сутки на Дороге, укрываемой опускающимися сумерками, вновь появились два летящих с неимоверной скоростью грузовика – Черный и Красный. В тусклых лучах заходящего солнца, с трудом побивающихся сквозь клубы пыли, летящие из под колес, было видно, что их кабины пусты. За рулем не было абсолютно никого.

Май, 2000