Дублер

Дублер
Георгий Васильевич Лопатин

Дублер #1
Это мир пара. Нефть и газ известны и используются в топках паровых двигателей наравне с углем, так как инженерная мысль еще не дошла до создания ДВС.

Экскарту, простому парню, работающему ассенизатором, поступило предложение от которого трудно было отказаться, а именно стать дублером одного аристократа. Работенка, что называется не бей лежачего, да еще денежная, не говоря уже о других плюшках. И все бы хорошо, если бы не начавшиеся странности…

Георгий Лопатин

Дублер

© Георгий Лопатин, 2021

* * *

1

Городской нефтяной паротрамвай с новомодной и довольно дорогой жидкостной фильтрующей системой не позволяющей жирному и очень вонючему, а главное ядовитому черному нефтяному дыму вырываться в окружающую среду, дабы не загрязнять сажей красивые здания и не травить жителей из-за чего они практически не носили респираторных масок, довез Экскарта до порта Ланкерта – миллионного города на берегу Лазурного моря, знаменитого своими курортами на всю Гардариканскую империю, растянувшуюся на двенадцать часовых поясов и занимающую половину, северную часть, самого крупного материка Гераумиг из четырех, расположенного несколько севернее экватора планеты Хаймат.

Ланкерт прославился на весь мир своими великолепными игорными домами на любой вкус от чопорных до развратных, кои запрещено было ставить в любых других городах империи. В шикарных казино, где время летит незаметно, а услужливый персонал выполнял все даже самые прихотливые желания клиентов, только плати, за рулеткой или в различные карточные игры, а так же в игровые автоматы типа «однорукий бандит» выигрывались, но гораздо чаще проигрывались, целые состояния, а особо азартные из числа знати лишались даже родовых поместий из-за чего город лидировал по количеству самоубийств.

Из-за того, что в город слетались отдохнуть и поиграть знатнейшие и богатейшие люди империи, а так же иных государств, уделялось столь пристальное внимание к экологии, ведь им не пристало травиться удушливыми выхлопами, как какому-то плебсу в городах-фабриках. Опять же муниципалитету, благодаря весьма немалым доходам получаемых от игроков, это было по карману.

Так что в экологическом плане Ланкерт соперничал со столицей империи – Старградом, где аристократическая, политическая и экономическая элита государства так же не хотела портить себе настроение унылым видом закопченных домов, что не могли отмыть от въедливой сажи даже проливные ливни. А уж как сумрачно выглядели города в безветренную погоду, особенно если светило скрылось за тучами… иной раз трудно было разглядеть что-либо дальше вытянутой руки.

И горе тем, кто вышел в такую пору на улицу по делам, а таковых всегда много, ибо это время криминального элемента, когда те же воры всех мастей от щипачей до мокрушников могли без труда подобраться к жертве на расстояние удара и успеть ограбить клиента, а после стремительно скрыться во мгле прежде чем жертва успевала как-то отреагировать и защититься или на крайний случай отомстить, послав в грабителя несколько пуль из завоевавшего у гражданского населения популярность порохового ручного оружия ибо оно всегда готово к применению и не требуется терять драгоценные секунды, которые как известно решают все, даже более того, в иных случаях стоят жизни. И даже гогглы со специализированными дополнительными амулетными линзами не всегда помогали вовремя обнаружить угрозу. Тем более что эти самые специализированные линзы даже для обеспеченных людей были не всегда по карману и с каждым годом они становились только дороже.

Это не значит, что в других городах не было подпольных казино и букмекерских контор, где так же проигрывались в пух и прах азартные любители легкой наживы: мелкие чиновники, лавочники и даже обедневшие дворяне, с которыми довольно жестко и довольно успешно боролись правоохранители, конечно имелись. Но по-настоящему богатые люди, не говоря уже об уважающей себя знати ни за что не сунутся в подобные притоны, где большой выигрыш, если каким-то чудом все же удалось срубить или выиграл на скачках и иных состязаниях, не гарантировал, что ты получишь свое, а не заточку в печень по выходе на улицу. В Ланкерте же выдача выигрыша гарантировалась, как что не стоило опасаться за свою жизнь.

Ходили упорные слухи, что все городские казино и букмекерские конторы, через подставных лиц принадлежат императорской семье… и многие этому верили, ибо очень уж доходный это бизнес каковой глупо не прибрать к своим рукам. И не оттого ли запрещены казино в иных городах (что мотивировалось заботой о гражданах, дабы они не проигрывали последние штаны, ну и не шли от безнадеги на преступление с целью поправить свое материальное положение, дабы потом снова все продуть в рулетку или карты) и не оттого ли ведется такая жёсткая борьба против подпольных игорных домов?

Полиции же было выгоднее прикрывать подобные точки получая премиальные, чем их крышевать. А все из-за тайных имперских комиссаров, прозванных еще тенями императора, что сновали из города в город заглядывая в самые грязные и темные их уголки. И не дай бог им обнаружить подпольное казино и выяснить, что работает оно не первый день, да еще под «крышей» полиции. Простой отставкой главе городской полиции уже будет не отделаться. Это каторга. Да и остальным не поздоровится. Все причастные сядут и надолго, а всех остальных пропустят через процедуру децимации, то есть уволят каждого десятого по жребию, неудачники сами вытянут листок с крестиком из шляпы. Знал не знал, никого это интересовать не будет.

И такой интерес комиссаров особенно к подпольным игорным домам так же косвенно подтверждало мнение, что именно императорская семья получает основной доход с игорного бизнеса и не желает терять монополию.

Так же жестоко карали за связь с наркомафией. Но тут никому в голову не могло прийти обвинить императорский род в контроле распространения наркотиков… А тотальное давление началось после того, как одно небольшое, но очень хитрое королевство взяло под политический и экономический контроль государство в десять раз больше себя именно за счет того, что провело несколько нарковойн, обессилив жертву внедрением и популяризацией наркоты, сделав большую часть населения наркоманами и даже высшие слои общества подсадив на «элитную» дурь, так что в какой-то момент просто стало некому защищать страну от внешнего вторжения. Гардариканская империя извлекла для себя урок из чужого опыта.

Перебежав дорогу перед новеньким шестиколесным гоночным паромобилем красного цвета какого-то мажора, что возмущенно просигналил ему вслед, Экскарт, показав пропуск пожилому дородному усатому охраннику в черной форме от которого за версту разило пивом (это залет и дорого ему обойдется если заметит начальник), прошел через КПП и оказался на территории порта. Той его части, что занимала контора по обслуживанию приходящих пароходов, специфическому обслуживанию, а именно откачки нечистот из фекальных танков.

Прямо сказать не самая престижная работа на свете, но все же работа и при этом весьма неплохо оплачиваемая. Все лучше чем быть членом какой-нибудь уличной шайки по малолетству попрошайничая или воруя кошельки, а в подростковом возрасте переходя из «личинок», как звали малолетних карманников и попрошаек в «мясо» участвуя в постоянных разборках с конкурирующими бандами во время передела сфер влияния.

Разборки редко когда обходились без тяжелых раненых с поломанными ногами, руками выбитыми зубами, а то и проломленными черепами. Ножевые раны так и вовсе обязательный итог таких схваток несмотря на все меры защиты, что члены банды применяли, а именно плели кольчуги из проволоки, гвоздей и болтовых шайб, усиливали одежду толстой кожей или металлическими пластинами, использовали маски наподобие личин, что пользовались в давние времена рыцари… Но это не всегда помогало от смертельных исходов.

Опять же с медицинской помощью у банд было плохо, главари не особо тратились на лечение шестерок ибо с пополнением шаек особых проблем нет и тяжелое ранение означало смерть от гангрены. Да и просто болезни, что цеплялись к ослабленным из-за плохого питания организмам косили беспризорников пачками. Так что до взрослого состояния доживали очень и очень немногие.

Экскарту светила похожая судьба если бы его в возрасте семи лет после скоропостижной смерти матери во время очередной вспышки гриппа не загребли в детский дом откуда не так-то просто вырваться. То еще местечко. Мрачное и очень похожее на тюрьму, и впечатление усиливалось наличием колючей проволоки намотанной по верху стены. Внутренние порядки тоже мало чем отличались от тюремных с привкусом казармы причем штрафного легиона, где все делалось строем и бегом. Из всех радостей только короткая и очень старая немая черно-белая синема перед сном, это при том, что цветное кино с озвучкой давно уже изобретено.

Экскарт когда вспоминал о проведенных там годах своей жизни, то невольно передергивал плечами.

Но там все-таки чему-то учили. Читать, писать, считать, ну и прочее по мелочи: богословие, история, химия и физика с биологией…

А еще выпускников пытались как-то устроить в жизни. А не просто выбрасывали на улицу по достижении шестнадцати лет, где они с большой долей вероятности пополнили бы какие-нибудь банды и сгинули в считанные месяцы, либо попали на каторгу.

Правда для большей части выпускников устройство в жизни было своеобразным. Девяносто процентов детдомовских пополняло армейские и флотские казармы. Армии и флоту всегда требовались рекруты и в их число попадали конфликтные ребята, а так же тупые или просто не желающие учиться. Идеальное пушечное мясо и одновременно эффективная и при этом с выгодой для государства утилизация… дефектной крови.

Остальные десять процентов, в которые попал Экскарт, показавших хорошие результаты при обучении, а так же в них разглядели какой-никакой потенциал роста, отправлялись либо в техникумы либо сразу трудоустраивались, если мест в техникумах не хватало.

Экскарту не повезло получить более высокое образование за счет государства (которое потом все равно пришлось бы оплачивать, отдавая часть зарплаты, не меньшеполовины) и стать каким-нибудь высококвалифицированным рабочим или даже вовсе младшим инженером поступив из техникума в университет (и такая возможность имелась для совсем уж везунчиков, почти гениев, какой-никакой социальный лифт все же имелся), и его сразу трудоустроили помощником ассенизатора, что по старости и здоровью не мог больше исполнять свои обязанности.

Если подумать, то работа не такая уж и плохая. И Экскарту еще повезло получить ее. Трудится по большей части на свежем воздухе, да еще морском, а не вдыхает пыльный и задымленный воздух заводских цехов стоя у станка по двенадцать часов в сутки, рискуя через пару-тройку лет подцепить чахотку и выхаркать собственные легкие.

Размышляя над этой удачей, что улыбнулась ему в жизни, он даже не понимал, чем ее заслужил. Ведь не пресмыкался перед учителями и никого не подставлял (как это делали очень многие со своими конкурентами) в надежде на лучшую долю, но и не бузил, выполняя все порученные работы в полном объеме и в срок.

Наверное, именно этим он кому-то и приглянулся, что ему обеспечили чуть лучшие стартовые условия. Не все же воспитатели среди которых были сплошь отставники, что были такими же детдомовскими выпускниками (отребье, что загребли в армию с улиц в воспитатели не брали), моральные уроды…

2

Экскарт быстро сменил свой элегантный тёмно-синий сюртук, купленный по случаю у старьевщика, но выглядевший совершенно новым на парусиновую робу. Гости города приняв лишнего на грудь в угаре веселья частенько обливались различными напитками или опрокидывали на себя еду, и им было проще купить новую одежду, чем ждать пока приведут в порядок замаранную вещь. Персонал казино сдавал такую одежду тем самым старьевщикам имея с того дополнительную денежку. Что не продавалось в Ланкерте, потом расходилось по остальным городам империи.

Рабочая одежда словно в насмешку имела коричневый цвет, из-за чего рабочие-ассенизаторы в связи со своей профессией получили соответствующее прозвище «ходячие какашки».

Свою серую кепку с «ушами» сменил на фуражку, кою если бы не тот же коричневый цвет, можно было бы спутать с головным убором шоферов из-за угловатой формы и схожих по виду защитных очков с боковыми вставками. Завязав на шее платок, парень отправился к грузовому паромобилю с топкой для жидкого топлива, в данном случае использовался газолин правда не самого лучшего качества, и огромной бочкой-прицепом, прозванного говновозом.

Механики как раз привести грузовик в рабочее состояние, и должны были успеть это сделать до того, как начнется его смена. А им потом еще проводить обслуживание грузовых машин, что закончили ночную смену ибо пароходы прибывали в Ланкерт круглые сутки.

Экскарт уже видел на горизонте возможно «свой» пароход, что ему придется обслуживать. Как раз подойдет к причалу, когда давление пара выйдет на рабочий режим.

– Эй, Экс! – на выходе из офиса махнул ему рукой старший над ассенизаторами, грузный мужчина лет шестидесяти с шикарными усами с подкрученными вверх кончиками. – Подь сюды!

– Да, мистер Доменран? – быстрым шагом подойдя к своему начальнику, кивнул Экскарт.

В этой службе при приветствии руки жать было не принято какими бы близкими друзьями ни были рабочие и неформальные отношения меду рабочими и начальством низшего звена, что сами вышли из рабочих и не стали при этом относиться к подчиненным через губу…

– Эх, жара с самого утра… – старчески пробормотал Хайрем Доменран, сняв с головы черный фетровый котелок с простыми гогглами из тонкой жести с прозрачными линзами и протерев потную лысину, а так же мощную шею большим клетчатым платком, после чего убрал намокший кусочек материи в карман коричневой стильной жилетки с затейливой вышивкой (тоже скорее всего купленной у старьевщиков) под черным длиннополым форменным сюртуком. – Скажи-ка мне Экс, какие у тебя планы на будущее?

– Э-э… мистер Доменран, боюсь, что я не совсем вас понимаю… – немного опешил от неожиданного вопроса парень.

И несколько занервничал. Ведь просто так такие вопросы не задают.

«Неужели уволить решил?! – как-то отстранённо подумал он. – Но за что? Косяков за мной нет. Разве что пристроить кого-то решил на мое место? Но и тут есть кого уволить помимо меня, залетчиков хватает по коим увольнение плачет…»

– Чего тут непонятного? Собираешься дальше работать в компании или все же хочешь в ближайшем будущем попытать счастья и найти более престижную работу? А то и вовсе в армию подашься как мой непутевый племяш? Мог бы его пристроить на свое место, да все о небе мечтает, вот и подался в воздухоплаватели… Парень ты не промах, работы не чураешься, при этом морально не опускаешься, во все тяжкие не пускаешься, как некоторые… Есть в тебе стержень. Если бы не знал, что ты детдомовский и кто твоя мать, то встретив на улице подумал бы, что принадлежишь к какому-нибудь малому дворянскому роду…

Экскарт едва сдержался, чтобы не поморщиться. Хайрем Доменран не первый кто заметил этот момент, в детдоме ему за эту «породу» природную манеру держаться с достоинством и довольно тонкие черты лица, что сильно контрастировали с простонародными лицами основной массы воспитанников изрядно доставалось, начиная от прилипшей клички Граф с презрительным оттенком, до откровенных оскорблений, дескать он ублюдок и мать его прижила от какого-то аристократа. И естественно про мать в том же грязном ключе говорили…

Понятно, что парня это дико злило, тем более что отца он действительно не знал, а мать по этому поводу отделывалась классическими отмазками типа летчик и погиб разбившись. Так что подраться ему пришлось немало. Несмотря на тотальный контроль со стороны воспитателей, ребята находили и место (подвал) и время (ночью) устроить поединок. Дрались в полной тишине, молчали и зрители, ибо любой крик расценивался как желание позвать на помощь, что по всем понятиям не комильфо и жестоко наказывалось избиением толпой. Собственно, так и учились драться.

Хотя как сейчас Экскарт подозревал, воспитатели из отставников прекрасно знали об этих ночных махачах в подвале прачечной, но закрывали глаза, потому как сами в свое время так же дрались, да и бесполезно запрещать, ибо только хуже станет. В общем пар эмоций надо стравливать, чтобы котел не взорвался.