Джентльменское соглашение

– Это переходит все мыслимые границы. Я немедленно уволю его! – вскрикнул разгневанный Отелло.

Но в планы Дездемоны не входило подобное развитие ситуации.

– Дорогой, давай не будем принимать поспешных решений. У нас на носу несколько крупных заказов, и я бы хотела, чтобы их выполнил именно Добряк. Он классный актер, и за такое короткое время мы не сможем найти достойную замену. Мы уже представили его клиентам, и будет некрасиво, если на полпути поменяется исполнитель. Кроме того, он же пропадет без тебя. Ты ему как нянька.

– А как быть с приставаниями?

– Не беспокойся, как ты успел заметить, я смогу за себя постоять.

– Хорошо, дорогая, сделаем как ты скажешь, – согласился Маэстро.

Мэри покинула комнату, а через некоторое время вернулась в другом, более роскошном наряде – и выглядела теперь еще блистательнее, чем до драки, будто уходила не зализывать раны, а исключительно прихорошиться.

По итогам этого раунда Маэстро хоть и не уволил друга, но перестал ему доверять, а главное, стал на корню пресекать всякие попытки хоть в чем-нибудь упрекнуть Мэри.

Так хитрая лиса Алиса в прямом смысле выцарапала бесспорное преимущество в противостоянии с наивным Буратино.

* * *

Погода тем летом выдалась изменчивая, как и судьбы героев этой истории. На смену жаре пришли долгожданные проливные дожди. Вероятно, не только жители мегаполиса, но и сама природа хотела очиститься и смыть накопившиеся за несколько дней пыль, грязь и смог.

В тот день нашим героям предстояло выполнить очередной особый заказ. Работа намечалась на вечер. План был уже давно разработан и утвержден заказчиком, поэтому день для всех выдался относительно свободным и каждый занимался своими делами. Добряк решил скоротать его в детском онкологическом центре. В свободное время он часто занимался добрыми делами: сдавал кровь, волонтерствовал на разных благотворительных мероприятиях и, наконец, посещал детские больницы, где в костюме клоуна как мог веселил несчастных детишек.

В этом благородном занятии ему помогала дочь Настя – очаровательное восемнадцатилетнее создание, такое же веселое, гибкое и артистичное, как и отец. Мать Насти тоже была актрисой. Она училась с Добряком в одной группе, однако ее жизнь трагически оборвала автокатастрофа, когда дочке было пять лет. С тех пор Добряк стал для Насти не только отцом, но и матерью. Он очень любил и всячески баловал ее, а она, как могла, помогала ему по работе. Одним словом, у них сложился неплохой творческий тандем.

Свое выступление Добряк, как и обычно, начал с фирменной песенки:

Как хорошо живет на свете наш Добряк!
Шут, весельчак, затейник и остряк!
Он танцует, и поет, и подарки раздает,
Вот какой веселый парень наш Добряк!

На бледных, болезненных лицах детей показались улыбки. Те, которые были покрепче, встали, дружно взялись за руки и закружились в озорном хороводе, подпевая веселому клоуну и его забавной дочурке.

Выступление прервал звонок. Клоун вынул из кармана смартфон. На линии был Маэстро, который решил немного взбодрить друга. Да и в целом он начал замечать, что в последнее время Добряк сильно изменился: стал крайне апатичным, несобранным и слишком забывчивым. Были случаи, когда он называл друзей чужими именами, а совсем недавно из его головы напрочь вылетело важное мероприятие. Возможно, таким образом к нему подкрадывался кризис среднего возраста, который обычно сопровождается угасанием жизненных красок, непонятно откуда взявшимися хандрой и усталостью, меланхолией и переживаниями за свое будущее.

Увидев звонок, клоун вышел в коридор.

– Алло, Добряк, чем занимаешься? Снова мелюзгу по лечиловкам веселишь?

– Да, в детской онкологии сейчас. Я же все равно в конторе пока что не нужен?

– Все в порядке. Я не с претензиями. Наоборот, хочу поддержать твоей души прекрасные порывы. Молодец, опускаешь монетку в карму, а заодно актерское мастерство оттачиваешь. Кстати, посмотри в окно.

Добряк выглянул на улицу. Лил дождь, тучи хмуро окутывали небо в свои плотные объятия.

– Что видишь? – с подковыркой спросил Маэстро.

– Прекрасный бархатный вечер, – сыронизировал в ответ Добряк.

– Вот именно. А вечером что у нас намечается? – поинтересовался Маэстро в попытке узнать, не забыл ли собеседник о предстоящем деле.

– Не знаю. Всякое может быть. Ты о чем? – спросил Добряк, желая немного подразнить друга.

– Помнишь игру во ВГИКе? Засыпают мирные жители, просыпается мафия. Так что пробуждайся, дружище, нас ждут великие дела! Пора взрослых дядей веселить. Причем за монетку в кошелек, а не в карму. Признаюсь, занятие менее благородное, но зато более прибыльное.

– Не беспокойся, я не забыл. Буду на месте, как договорились.

– Кстати, я тут подумал: сделаем это дело и перечислим немного денег твоим больным детишкам. Как тебе такая идея? – на одном дыхании выпалил Маэстро, пытаясь заразить друга своим безграничным энтузиазмом.

– Хорошая идея, мне нравится, – протянул Добряк, смачно зевнув во весь рот.

– Да что с тобой такое? Не выспался или погода так действует? Мэри тебе там передала тонизирующий напиток. Кстати, из Лондона привезла. Я бросил его тебе в сумку. Глотни, взбодрись, а то еще уснешь по пути.

– Ага, хорошо, дружище, спасибо. Давай, до встречи.

Добряк отключил вызов, посмотрел на часы и поспешил к кабинету главного врача – профессора Олега Зимина. Доктор был рьяным фанатом своего дела, поэтому слыл убежденным холостяком, почти не следил за собой, много работал и мало спал, а если и позволял себе эту роскошь, то, как правило, прямо на рабочем месте. В результате вид у него был хуже, чем у многих пациентов.

Как-то раз в отделение нежданно нагрянула с проверкой комиссия из городского Минздрава. Холеные бакланы-чиновники, увидев в коридоре бледного, исхудавшего, полуживого астеника со стеклянным взглядом, решили, что больной заблудился, обступили его и попытались бережно, под локотки отвести во взрослое онкологическое отделение. Каково было их изумление, когда человек-зомби представился главврачом!

Добряк постучал в дверь, но ответа не последовало. Тогда он без лишних церемоний вошел в кабинет. Доктор пребывал в объятьях Морфея в своей привычной позе: сидя за столом в обнимку со стальным бюстом Николая Петрова[2 - Николай Петров – профессор, академик Академии медицинских наук СССР, основоположник российской онкологической науки.].

– Профессор! – шепнул Добряк, наклонившись к светилу онкологии.

Спящий нервно дернулся, открыл глаза, инстинктивно посмотрел на часы, после чего тревожным взглядом бегло оценил обстановку. Увидев перед собой раскрашенное лицо клоуна и яркое оперение его костюма, он первым делом протер глаза, но когда призрачное видение не исчезло, перекрестился и принялся вспоминать характерные симптомы галлюцинаторно-параноидного синдрома.