Остров Немо

Остров Немо
Георгий и Геннадий Живовы

Современный фантастический боевик (АСТ)Точка Немо #2
Много тысяч миль отделяют точку Немо – остров из мусора и обломков кораблей посреди Тихого океана – от ближайшего берега. Идут месяцы, и герои первой книги, туристы, попавшие сюда в запертом грузовом контейнере, постепенно понимают, что их мучительное путешествие – было лишь прелюдией к аду. А настоящий ад здесь, на острове. Каждый из них смиряется с тем, что выбраться отсюда, похоже, невозможно, и придётся как-то устраивать свою судьбу. Устраивать вопреки каторжным условиям жизни, вопреки отсутствию элементарных свобод, когда женщин насильно выдают замуж, а за неповиновение отправляют в проститутки, обрекая на медленную смерть. И вопреки тому, что на острове происходят убийства невест – и неуловимый маньяк действует при негласном попустительстве пяти островных кланов. Лишь беспечный сёрфингист Орландо остается единственным человеком, который отказывается приспосабливаться и готов сдохнуть, но найти способ сбежать.

Георгий и Геннадий Живовы

Остров Немо

© Георгий и Геннадий Живовы, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Серия «Современный фантастический боевик» Выпуск 233

Иллюстрация на обложке Елены Прозоровой

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

Глава 1

КРИМИНАЛИСТ

Чепмен боялся, хотя, кажется, в последние дни он испытал столько страха, что наверняка израсходовал все доступные его организму лимиты – в виде гормонов, условно-рефлекторных связей или чего еще. По пути сюда, в военный «тюремный» контейнер, он понял, что никакого справедливого разбирательства ждать не приходится. Его избивали еще по дороге, били всякий раз, когда он падал, а падал он часто, потому что вели его согнутым, прижимали затылок, чтобы глаза смотрели в землю. Чепмену даже представилось, что если бы он действительно обнаружил на пластиковой поверхности острова землю, то бишь почвенный слой, то и про убийство Грэма, наверное, все бы забыли и бросились бы отмечать какой-нибудь праздник плодородия… Тут Чепмен снова споткнулся, и дурацкие мысли выскочили из головы, а их место заняли самые тяжелые: ведь только что, за считанные минуты он потерял и надежду быть вместе с Ди, и возможность – наверное, единственную, пусть и безрассудную, – бежать отсюда. Когда он, едва шевеля ватными ногами, увидел перед глазами дорогие кроссовки на пластиковом «асфальте» и услышал громоподобный голос Зилу, он на секунду подумал, что, может, перестанут бить, дадут отдышаться, прийти в себя. Но надежда Чепмена быстро обрушилась – с первым ударом колена Зилу прямо в челюсть. Чепмен услышал хруст будто внутри собственной головы, в самой ее середине, и потерял сознание.

Очнулся он тоже от ударов, уже на стуле, со связанными стяжками руками и ногами. Фостер хлестал его по щекам – жестко, но не более, чем требовалось, чтобы разбудить парня.

– Он открыл глаза, – крикнул Фостер и удалился.

Тут же в комнату вошел, скрипя кроссовками, Зилу.

– Раньше я думал, что такое бывает только в американском кино – несколько пожизненных сроков. Нет. У нас на острове – ты первый, кто начудил сразу на две смертных казни. Придется поломать голову над тем, как прикончить тебя вдвое страшнее остальных… Итак, зарезал Грэма, готовил побег, ну… с чего начнем?

– Хотите выбить из меня признание? Или вам нужна правда? Сомневаюсь, что тут будет суд присяжных, да и вообще хоть какие-то следственные действия… у меня же нет шансов, верно?

– Ты меня спрашиваешь? Как будто твои шансы зависят от меня! На руки свои посмотри!

Впервые за все прошедшее с момента нападения время Чепмен развернул перед собой ладони. Плотный слой запекшейся крови Грэма был красноречивее любых слов. Зилу выложил на стол нож убийцы.

– А это? Могу поспорить, если бы мы сняли отпечатки пальцев, там были бы твои.

– Теперь там ваши, – с тоской подытожил Чепмен.

– Еще веселиться будешь? Говори, что произошло.

– Я услышал, как будто в контейнере кто-то дерется. Ди закричала, я вбежал туда, и меня тут же вырубил мужик в пластиковой маске. Здоровый как горилла, в плечах почти вдвое шире меня.

– Хах. Диана сказала, что помнит только Грэма, а потом тебя. И никакую «гориллу» описать она не смогла. При этом утверждает, что ее пытались изнасиловать.

– Этому должно быть объяснение…

– А как объяснить, что ты затаился в сарае рядом с домом Грэма? Смотри, что мы там нашли. – Зилу достал маленькую бутылку виски формата «мини-бар». – Ее дал тебе Грэм, нам подтвердили три свидетеля. А еще человек восемьдесят видели, как ты волочился за Дианой на балу. И когда она выбрала Грэма, ты взревновал, увязался за ними, выждал, пока они останутся одни, и напал.

– В вашей дикой логике столько неувязок, что я даже не знаю, с чего начать… Спросите друзей Грэма, и они расскажут, что Грэм сам пригласил меня к себе. Если уж я так волочился за Ди, с чего бы он стал это делать? Мы отмечали свадьбу, потом гости стали расходиться, мне было тяжело идти, я перепил. Я вообще не пью… но мне объяснили, что алкоголь на острове слишком дорог, чтобы от него отказываться. Я завалился в этот сарай только, чтобы не упасть на дороге. Хотел немного собраться с силами… Убийство Грэма… ну, вы забываете, что я криминалист и мог бы составить план получше, чем так шумно, на виду у соседей нападать на Грэма. Так, и самое последнее – чего вы вообще не учитываете. Ди была отравлена какой-то химией, я почувствовал запах, наверное, хлороформ… поэтому она плохо помнит случившееся. А где бы я мог добыть хлороформ на острове? Что-то не видел здесь ни одной лавки с химическими реактивами. И если вы так меня допрашиваете – это значит одно: вы сами сомневаетесь в том, что это сделал я. Вам страшно все-таки, что убийца на свободе. И убийца не простой, он действовал продуманно, он готовился, он ушел, не оставив свидетелей. И он может убить снова. Так? – С каждым словом Чепмен обретал уверенность; включилось нечто профессиональное, то, что позволяло абстрагироваться от личного и посмотреть на ситуацию со стороны.

Зилу принялся растирать подбородок – он всегда так делал, когда задумывался о чем-либо.

– Фостер!

Полковник вошел сразу же – видимо, он не отходил далеко от дверей.

– Готовь водичку, – отдал приказание Зилу и развернулся к Чепмену, – проведем еще один допрос. На свежем воздухе. Тут, я чувствую, мы толку не добьемся.

Чепмена вывели во двор военных. В паре метров от «тюремного» контейнера уже установили тяжелый лежак, похожий на грубо сколоченный шезлонг с такими же, как бывают у шезлонгов, продольными отверстиями по бокам. Несколько солдат опрокинули Чепмена на спину и протащили в центр лежака, крепко держа за руки и ноги. Фостер пропустил через отверстия ремни из переработанного пластика и, одну за другой, привязал к «шезлонгу» конечности студента. Еще один ремень протянулся через шею, последний – через лоб. Под ремнями продели какие-то палки – так, чтобы Чепмен не мог даже слегка пошевелить головой. Пара солдат тут же поднесли ведро с водой и кружку. Фостер накинул Чепмену на лицо кусок плотной темной ткани – студенту показалось, что это нечто вроде махрового полотенца. Резкий запах тряпки подсказывал, что ее смачивали растворителем или чем-то вроде того.

– Это не за Грэма… Это за то, что вы меня обокрали, – раздался из темноты голос Зилу, и тут же на лицо Чепмена, укрытое обрывком полотенца, тонкой струйкой потекла вода.

Чепмен дернулся, попытался отвернуться, но голова была прочно зафиксирована. Он даже не успел сообразить, что такого мог украсть у Зилу (ах, шлюпку, ну конечно же!..), как Зилу уже подавали вторую кружку воды. Затем третью, четвертую. Чепмена трясло, он задыхался, и всякий раз, как открывал рот, чтобы набрать воздуха, становилось только хуже – еще мучительнее, страшнее. Сколько это продолжалось, Чепмен не сумел бы ни оценить, ни понять, ему почудилось, что с самой первой минуты наступила некая новая форма времени и пространства, какое-то чахлое, как пересыхающая речка, ответвление от известного ему мира, в котором осталась лишь вечная пытка, и ничего, кроме нее. Не было Ди, допроса, угрозы смерти, не было прошлой жизни, университета и пьянок в кампусе, не было зеленого газона, на котором он гонял в футбол с братом, не было ни-че-го, только пытка водой, недостаток кислорода и желание прекратить это любой ценой, даже ценой жизни. Внезапно вода прекратила литься, и Чепмен, сложив губы, смог втянуть сквозь мокрую ткань воздух и выплюнуть влагу – так он начал дышать и поначалу не различал вокруг себя голосов, которые доносились по-прежнему откуда-то из темноты. В глаза врезалось солнце – над Чепменом, держа тряпку в руке, стоял Судья.

– Да-а-а, – протянул он, вглядываясь в лицо студента, – Зилу, мы сделаем показательный процесс. У нас нет выбора. Люди слишком взволнованы. Поэтому поиграешься с кем-нибудь другим и в другой раз. В ближайшие дни такие штуки будут не в моде.

* * *

Судья, в привычки которого не входило вмешиваться даже в самую грязную работу Зилу, в этот раз прервал его и имел на то веские причины. Он прекрасно понимал, что убийце не нужен был Грэм – злодей хотел заполучить Ди. Перед этим на острове уже случались убийства молодых девушек, но всякий раз нападение происходило, когда жертва была в одиночестве. Она пропадала, а затем обнаруживалась через несколько дней, уже мертвой. Вопреки выводам Чепмена о тщательной подготовленности убийцы, Судья хорошо знал, что в этот раз нечто заставило маньяка действовать поспешно и не слишком обдуманно. Сталкиваться с сопротивлением, попасть в поле зрения свидетелей, сбежать с места преступления – все это выглядело не как осечка даже, а как внезапный приступ неутолимой жажды. Судья верно разглядел в убийстве Грэма и попытке похищения Ди политический риск и решил взять все под свой контроль. Его совершенно не заботила судьба Чепмена; но раз парень попался, глупо было бы вешать его за ноги в каком-нибудь темном углу военной базы – виновного надлежало выставить на всеобщее обозрение и вынести показательный приговор, настолько суровый, насколько потребуют настроения в обществе, а Судья считал себя большим умельцем их улавливать. Судья обдумал все это в считанные минуты, ему даже не потребовались советы Франклина, хотя Судья и вызвал его, узнав, что тот пришел в себя. Отправлять помощника было затеей бессмысленной – на гонца Зилу легко мог наплевать и продолжить пытки (Судья ни на секунду не сомневался, что мстительный и зацикленный на своем авторитете Зилу не простит кражи). Поэтому Судья направился к Зилу собственной персоной, чтобы успеть сохранить Чепмена в человеческом виде, пока его еще можно предъявить на суде.

Чепмен был спасен и даже не потерял товарного вида – хорошо, что Зилу выбрал водную пытку, а не как это иногда с ним бывает – отрезать мочки, носы, пускать в ход изуверскую разновидность пирсинга, протыкая людям щеки и десны раскаленной проволокой… Судью передернуло от воспоминаний об одном раскуроченном парне, который вздумал заняться сексом с дочкой офицера. Девица в самом деле была не против и сама спровоцировала несчастного ремесленника, но Зилу по жалобе папаши развратной шестнадцатилетки выдал все за изнасилование и до смерти измордовал юношу. Все-таки хоть этот конголезец и генерал, но все равно дикарь…

Пройдя остров от края до края и заработав одышку, которая промучает его до следующего утра, глава острова вернулся к неоконченному делу – осмотру тела Нейтана. Франклин и Холгер ожидали у входа.

– Он успел что-то написать? – Судья огорошил обоих неожиданным и, кажется, неважным вопросом.

– Не знаю толком, – ответил Франклин.

– Мне нужны его записи! Нужно по возможности понять, что могло попасть в руки беглецов.

– Простите, Судья, но… какая разница? – решил прояснить Франклин.

Судья метнул в него яростный взгляд:

– Разница, Франклин, поверь, есть.

Франклин мысленно отругал себя за недогадливость. Конечно, Судья переживал даже из-за малейшей вероятности того, что Орландо удастся добраться до большой земли, отправить сюда мощную экспедицию… и тогда перед Судьей замаячила бы перспектива, что его воссоединение с цивилизацией состоится в тюремной камере. Здесь он наворотил столько дел, что возвращаться ему стало некуда и незачем – слишком безрадостной виделась картина предстать перед настоящим СУДЬЕЙ и на своей шкуре почувствовать подлинное ПРАВОСУДИЕ.

– Понимаю, сэр. Мой сын пропал… Ченс…

– Сбежал?

– Нет, они заставили его украсть секстант, радиостанцию, консервы со склада и насильно забрали его с собой. – Франклин как мог старался скрыть свои симпатии к беглецам. Он действительно переживал за Ченса и отчаянно хотел увидеть его живым, но предпочел бы в следующий раз встретиться с сыном на территории какой-нибудь развитой страны.