Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства

4. Частная собственность упраздняется совсем.

Функции кооперативных организаций впредь представлялись в следующем виде:

– Кредитная кооперация должна остаться в виде филиального отделения единого национального банка и заниматься чисто денежными операциями, в виде приема вкладов и выдачи ссуд;

– Все лавки потребительской кооперации перешли бы в ведение местных Советов народного хозяйства, чтобы исполнять роль распределительных пунктов при них («Трудовая Сибирь»).

Авторство этого законопроекта принадлежало Совету народного хозяйства. Народные комиссары не одобрили проекта. Но на местах в ту пору мало считались с центром и начали поход против кооперации. Омский «воевода» Косырев нередко говорил, что он лучше московских комиссаров знает, что надо и чего не надо делать.

Московский комиссар Цюрупа жаловался, что «местные Советы часто вместо того, чтобы прийти нам на помощь, своими распоряжениями только мешают делу» (Известия. 1918. № 93).

Шансы антибольшевизма в Сибири к лету 1918 года

Все, что так сильно возмущало широкие круги населения в Европейской России, в Сибири давало себя знать очень слабо. Голода здесь не было. Зверских расправ было мало; во всяком случае, террора Сибирь почти не переживала. Кронштадтские матросы успели нанести визиты только в Тюмень и Омск. Тяжесть Брестского мира Сибири была мало понятна. Продовольственные отряды еще не приходили в сибирскую деревню.

Местные Совдепы во многих районах, за отсутствием собственных большевиков и неприбытием их извне по дальности расстояний, были вовсе не большевистские. В Тобольской губернии Березовский Совдеп объединен был только одной идеей – сместить исправника, владычествовавшего там несколько десятилетий. Приветственная телеграмма Березовского Совдепа Тюменскому заключала в себе выражение надежды на скорое открытие Учредительного собрания. Это было после разгона Учредительного собрания большевиками, и Тюмень ответила Березову краткой телеграммой: «Дураки».

В общем, к лету 1918 года Сибирь еще не была подготовлена к свержению большевиков. Ни крестьяне, ни тем более рабочие не могли к тому времени проникнуться враждебным к большевизму настроением. Не могло его чувствовать и казачество, весьма мало отличающееся в Сибири от старожилов-крестьян.

Восстание против большевизма могло захватить только поверхность – городское мещанство, но это элемент наименее надежный в борьбе.

Сила антибольшевиков заключалась поэтому, главным образом, в слабости самих большевиков. Коммунизм в Сибири немыслим.

Большевики держались только на поверхности, не проникая вглубь.

Но рисковать выступлением, пока оно не началось в Европейской России, было неблагоразумно. Слабо населенная и лишенная промышленности окраина была бы не в состоянии справиться с взятой ею на себя задачей.

Красная армия

Сравнительная легкость всех наступательных планов проистекала из военного бессилия большевиков. Еще в январе 1918 года ими было объявлено о роспуске регулярной армии и об организации «рабоче-крестьянской армии на началах добровольческих и при условии рекомендации добровольцев как сознательных сторонников советской власти».

В Сибири, где я мог наблюдать за развитием Красной армии, оно происходило крайне неудачно, и если бы не военнопленные и не латыши, которые в Омске составляли видный элемент в советских учреждениях, то красный гарнизон был бы совсем бессилен. Подслушивавшие в день чешского выступления телефонные разговоры слышали язык немецкий и латышский.

Но военнопленных, склонных работать с большевиками, было не так уж много, хотя в это время для привлечения их и издавалась большевистская газета на немецком языке «Wahrheit» – «Правда», разъяснявшая смысл переворота в России как начала мировой революции. Русские же красноармейцы были до того распущены, что спали на часах возле складов оружия, и у них из-под носа вывозили пулеметы и ружья.

Неожиданные враги

Виновниками преждевременного выступления против большевиков были чехи. Общая численность чешских войск к весне 1918 года определялась цифрой около 40 тысяч. Объединенное идеей восстановления свободы старой Чехии, непримиримо враждебное к германизму войско готово было продолжать борьбу. В России это представлялось невозможным, и союзники решили перевести три чешские дивизии на Западный фронт, во Францию. Для этого надо было сосредоточиться во Владивостоке.

Проезд чехов на восток не встречал сначала особенных затруднений. Правда, в каждом городе приходилось вести переговоры с местными Совдепами, независимо от переговоров в центре и переговоров с соседними Совдепами, потому что «Федерации» советских республик блистали тогда анархической несогласованностью действий. Но в то время как шли переговоры, чешские эшелоны продвигались, и голова длинной ленты уже достигла Владивостока, когда большевики, под давлением немцев, решили остановить чехов.

Между тем чехи раскинулись на огромном пространстве. Наиболее западные части несколько мешкали ввиду предполагавшейся переброски их на север, к Архангельску, куда удобнее было подать часть транспортных средств. Эшелонами, находившимися к западу от Новониколаевска, командовал Чечек, эшелонами между Новониколаевском и Байкалом – Гайда[16 - Гайда Радола (настоящее имя Рудольф Гейдль) – чехословацкий политик и военный деятель. В начале Первой мировой войны был призван в армию Австро-Венгрии, но сдался в плен и перешел на сторону ее противников. Воевал в армии Черногории, с 1916 г. в Чехословацкой бригаде Русской армии. После 1917 г. – один из руководителей антибольшевистских выступлений в Сибири, командующий Сибирской армией. 1 января 1919 г. вступил в армию Колчака. Летом 1919 г. между Гайдой и Колчаком возникли разногласия, по приказу Колчака он был отстранен от командования Сибирской армией, а 2 сентября уволен из рядов Русской армии с лишением чина генерал-лейтенанта и всех русских наград. В ноябре 1919 г. Гайда возглавил во Владивостоке мятеж эсеров против Колчака. Мятеж был подавлен, Гайда оказался под арестом, но по требованию союзников вскоре освобожден и уехал на родину.], а наиболее восточными – генерал Дитерихс[17 - Дитерихс М.К. – генерал-майор Русской императорской армии. В 1916 г. был командиром русского экспедиционного корпуса, направленного на помощь сербской армии в Салоники. После Февральской революции в 1917 г. Дитерихс был отозван в Россию. С сентября 1917 г. находился в Ставке, в ноябре занимал должность начальника штаба при Верховном главнокомандующем Н.Н. Духонине. После разгрома Ставки большевиками перебрался на Украину, где в марте 1918 г. возглавил штаб Чехословацкого корпуса, вместе с которым двинулся в сторону Владивостока. Генерал Дитерихс поддержал А.В. Колчака, вступил в его армию и занимал высокие командные посты.].

Разбросанность эшелонов ставила чехов в очень тяжелые условия. В случае нападения большевиков им пришлось бы или позорно разоружиться, или пробиваться силою на протяжении семи тысяч верст. К тому времени, когда проявилось явно враждебное отношение Москвы к чехам, последние успели завязать тесные отношения с сибирской кооперацией, принявшей на себя снабжение эшелонов продовольствием и фуражом, а через потребительскую кооперацию, почти сплошь эсеровскую по составу, чехи связались с подпольными антибольшевистскими организациями. Выступление чехов произошло, таким образом, неожиданно и для них, и для всех врагов большевизма. Как думали тогда, это была счастливая звезда Сибири, и чехов встретили как Богом посланных избавителей.

Русские военные силы

В момент выступления чехов к ним, кроме офицерских организаций, присоединились очень скоро и другие силы. На Волге образовалась Народная армия, почти сплошь состоявшая из интеллигентной молодежи и даже пожилых общественных деятелей. На оренбургском направлении вышел А.И. Дутов с неразложившимися частями казаков, на Дальнем Востоке чехов встретили отряды Г.М. Семенова.

Наименьшим доверием пользовались последние. В Народную армию привлекала идея борьбы за Учредительное собрание и свободу. Дутов был известен и раньше как атаман и офицер Генерального штаба. Семенов[18 - Семенов Г.М., имевший в начале 1917 г. чин есаула, а в Белой армии – генерал-лейтенанта, случайной фигурой не был. В 1915 г. он в качестве адъютанта находился при бароне П.Н. Врангеле и хорошо знал будущую верхушку Белой армии. Врангель дал ему такую характеристику: «Бойкий, толковый, с характерной казацкой сметкой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства, он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров». Правда, Врангель считал, что Семенов с трудом окончил училище и ему не хватало образования. Это тоже не совсем верно – в Оренбургском казачьем юнкерском училище Семенов был на хорошем счету и окончил его с похвальным листом. В июне 1917 г. Семенов был назначен комиссаром Временного правительства по формированию добровольческих частей из монголов и бурят в Забайкальской области. Причем он имел разрешение на эту деятельность не только от Временного правительства, но и от Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, что позволило ему продолжать формирование забайкальских отрядов еще какое-то время после Октябрьской революции.]был случайной фигурой. К нему не стекались общественные деятели, как это было в Новочеркасске у донских атаманов. За ним не шло и солидной массы забайкальского казачества, подобно тому как за Дутовым шли оренбуржцы (правда, далеко не единодушно к нему расположенные).

Семенову сразу пришлось работать с элементом авантюристическим, питаться помощью иностранцев (японцев и отчасти французов) и не гнушаться случайной добычей.

Во главе всех русских военных сил встал тоже случайный человек, полковник Гришин, который жил под конспиративной фамилией Алмазова[19 - Гришин-Алмазов А.Н. – один из лидеров Белого движения в Сибири в 1918 г., основатель и первый главнокомандующий Сибирской армией. Некоторое время Гришин находился в Добровольческой армии, был направлен генералом Алексеевым в Сибирь для организации офицерского подполья. Весной 1918 г. под именем Алмазов возглавил военный штаб при подпольном Западно-Сибирском комиссариате правительства автономной Сибири. Узнав о начале антисоветского выступления Чехословацкого корпуса, 27 мая 1918 г. отдал из Томска приказ подпольщикам о вооруженном восстании. На следующий день подписал приказ о своем вступлении в командование войсками Западно-Сибирского военного округа, развернувшими совместно с чехословаками наступление. 13 июня возглавил только что созданную 4-тысячную Западно-Сибирскую армию. После перехода власти к Временному Сибирскому правительству А.Н. Гришин-Алмазов стал управляющим Военным министерством, одновременно продолжая командовать армией, переименованной в Сибирскую. Постановлением правительства 10 июля за военные заслуги он был произведен в генерал-майоры. В течение лета 1918 г. Сибирская армия под руководством Гришина-Алмазова выросла до 60 тысяч и совместно с чехословаками очистила территорию Сибири от войск Красной армии. В конце лета он предложил переход от добровольческого комплектования армии к призыву крестьянской молодежи. К концу сентября 1918 г. были призваны около 175 тысяч новобранцев.].

А.Н. Гришин-Алмазов вместе с [эсером] П.Я. Михайловым, членом Учредительного собрания (оба погибли в 1919 году: один от большевиков, другой от семеновцев), изъездили все города Сибири и повсюду вносили систему и единство плана в кустарно формировавшиеся офицерские организации. В этом деле требовалось много смелости ввиду подозрительной бдительности большевиков, не раз нападавших на следы организации, а еще больше такта – ввиду разнородности политического состава организаций.

Гришин-Алмазов сообщал мне как-то, что когда он приехал в Омск, то тамошнее офицерство с возмущением рассказывало, как на вопрос: «Кто станет у власти после переворота?» – был дан ответ: «Вы спросите местный комитет социалистов-революционеров».

Надо заметить, что во главе омской организации стоял полковник Иванов, назвавший себя Риновым, который служил в Туркестане в военной администрации на должности начальника уезда, что равносильно полицейской должности исправника. Потом Иванов был помощником военного губернатора. Человеку с таким прошлым, при всей его гибкости, трудно было усвоить свою подчиненность партии социалистов-революционеров. Гришин-Алмазов умел найти примиряющую среднюю линию и привлечь Иванова и других, склонявшихся на сторону более правых группировок (Дальневосточного комитета), под знамя Сибирского правительства.

Бело-зеленый флаг

Для успеха всякого военного выступления нужна не только ненависть к существующему, но и определенность стремлений, ясность положительной задачи.

На Волге такою задачей было поставлено восстановление Учредительного собрания. В Сибири – объединяющим лозунгом явилось Сибирское правительство.

От имени этого правительства действовал Гришин-Алмазов. С полномочиями Сибирского правительства приезжали в разные города Сибири гражданские эмиссары. С именем Сибирского правительства связывалось представление об автономии Сибири, и в этом представлении объединялись люди различных партий и убеждений. Как отрицательная задача выступления – свергнуть большевизм, так и положительная – обеспечить самоуправление Сибири – не носили ни разногласий, ни партийности.

Бело-зеленый флаг – эмблема снегов и лесов сибирских – взвился гордо и радостно и был встречен с бодрыми надеждами и любовью.

Быстрота, единение, верность

Сибирь в своей основной массе большевизмом не заразилась. Он протянулся красною ленточкою вдоль линии железной дороги, не проникнув вглубь. Но зато Сибирь не успела проникнуться и достаточным сознанием непригодности для нее большевистского строя.

Что же могло обеспечить успех движения?

Если 40 тысяч чехов решили бороться до конца, если все враждебные большевизму силы солидаризировались, то можно было рискнуть. Казалось невероятным, чтобы чехословацкая армия могла внезапно оставить фронт, была уверенность, что подобное беспримерное предательство невозможно. Казалось также, что ни одна политическая партия не решится вести борьбу против другой, тормозя работу власти, оспаривая шкуру медведя раньше, чем медведь убит.

Успех зависел от быстроты движения, единения и верности принятым обязательствам.

Глава 3

Сибирское правительство

Идея сибирской автономии, которая породила Сибирскую областную думу, давно была затаенной мыслью лучших сынов Сибири[20 - Краткие исторические данные о развитии сибирского областничества заимствуются из речи председателя Временного Сибирского правительства П.В. Вологодского на соединенном собрании 4-го Сибирского казачьего круга, 4-го Крестьянского съезда и епархиального съезда духовенства и мирян Акмолинской области, а также статьи Г.Н. Потапина в сборнике «Нужды Сибири» (СПб., 1908). (Примеч. авт.)]. Она является плотью от плоти и кровью от крови того социально-политического течения общественной мысли начала второй половины XIX века, которое именуется в истории «областничеством». Областнические тенденции этих первых граждан Сибири были сначала неопределенным стремлением к лучшему устройству Сибири вообще: к просвещению ее, к развитию ее производительных сил, к раскрепощению личности сибиряка от административного гнета, тяготевшего над страной, к улучшению положения туземцев Сибири, находившихся в экономической кабале у хищнических элементов и под тяжелым административным прессом.

Видную роль в истории сибирского областничества сыграло казачество.

Дело о «сибирском сепаратизме»

Среди лиц, привлеченных в 1865 году по так называемому делу «о сибирском сепаратизме», было немало казаков: отставной хорунжий Сибирского казачьего войска Григорий Николаевич Потанин, есаул того же войска Усов, хорунжий Шайтанов и др. Они наряду с H.М. Ядринцевым, С.С. Шашковым, Д.Л. Кузнецовым и др. составили в сибирских городах Общество независимости Сибири, они же выпустили воззвание к «сибирским патриотам», где доказывалась необходимость и возможность создания из Сибири экономически самостоятельной страны.

«Мы, сибиряки, братски подаем руку российским патриотам для совокупной борьбы с нашим врагом. По окончании ее Сибирь должна будет созвать свое Народное собрание, определить свое будущее отношение к России – это ее неотъемлемое право», – говорится, между прочим, в этом воззвании к «сибирским патриотам».

Оканчивалось оно следующим призывом: «Да здравствует Сибирь свободная… от гор Уральских до берегов Восточного океана».

В 1864 году в городе Омске были обнаружены названные прокламации, из которых одну занес в корпус кадет, не сознавая, что это недозволительная политическая вещь. Корпусное начальство нашло прокламацию у кадета и передало ее жандармам. Было назначено следствие, последовал ряд обысков в квартире казачьего офицера Усова и у его друзей в Томске; затем последовали аресты лиц, имена которых были найдены в захваченной переписке, также в Красноярске и Иркутске.