Записки Ё

Фильм полезный. Пробуждает интерес к своей истории, и это гораздо лучше, чем, бесконечные хи-хи да ха-ха наших дурацких комедий. Его, конечно, запишут в одну обойму с «1612», но «Адмирал» явно лучше. Да, а ненависть он вызывает, потому что он за Империю. А Империя – это ж страшное слово для всего «прогрессивного» человечества. Ату их! Они за Империю! А речь то, в сущности, о нескольких хороших людях, их жизни и смерти. И таких людей много на Руси было.

«Адмирал» 2

Почитать различные форумы про «Адмирал» – это что-то.

Оказывается, Колчак – кокаинист, садист и неврастеник. Пол Сибири перестрелял, золото поделил с чехами, и вообще, «чурка нерусская» – мстил России за своего прадеда турецкого пашу, который еще Миниху проиграл русско-турецкую войну. Расстрелял его, конечно, русский народ в лице красных Левинсонов. В общем, такая зюгановская каша, что чертям тошно!

Да, Колчак – наследник турецких пашей, а Каппель – выходец из шведов, да мало ли еще кто откуда! Суть Империи в том, что и русский, и турок, и швед, и еврей работают вместе на одну идею – идею России, ее величия и процветания. В этом и есть суть Империи, а не в том, чтобы считать, у кого сколько русской крови в жилах. Более русского офицера, чем Каппель, еще поискать, как более русского историка, чем Тальберг, например, – тоже из шведов. Русский немец, русский еврей – это нормально для русского патриота, если он патриот, конечно. А патриот – тот, кто работает на христианскую Россию. Кто против Христа и веры – не может быть патриотом, посему не может быть патриотом красный, или атеист воинствующий, каковые и пришли к власти в 17 году. Фильм этот как раз и возрождает грезу об Империи, некогда великой и утраченной навсегда, просто потому, что нет уже ни той аристократии, ни знаменитого «русский интеллигент», ни даже чеховских дядь Вань и докторов Астровых, не говоря уже про офицерство тех еще представлений о чести. (Впрочем, есть некоторые. Был таким и Геннадий Трошев, царствие ему небесное!)

А что же есть? Есть лишь одно преемственное – православие. Оно сохранилось, оно почти неизменно, его пронесло в горниле войн и революций и лишь закалило. Поэтому православие и империя – две вещи нераздельные. В самой сути православия заложена идея империи, как англиканство предполагает монархию, ибо король – глава церкви. Поэтому в фильме много крестятся – так говорят критики. Те, кто ненавидит Империю Российскую, ее идею – ненавидят и православие. Отсюда бездна критики – их тошнит от самой идеи, они ее страшатся, как в жутком сне. А всякие искусствоведческие придирки лишь для отвода глаз. Ну, я, конечно, «гадкий патриот», как всегда.

Можно ли быть мерзавцем?

Можно ли быть мерзавцем, и учить хорошему? Можно. Причем большим мерзавцем и учить очень хорошему. Это эталонное сознание называется. Во мне, например, оно очень развито, (хотя я и не большой мерзавец). Отчего это мы все знаем, как надо, но никогда так не поступаем?

О ксенофобии

Ксенофобия, которая не есть национализм, ибо в национализме здоровом нет ничего плохого, ксенофобия, т.е. ненависть к другим нациям – это всегда идеология побежденных. Проиграла команда по футболу другой команде – и ненавидит ее. Просто надо учиться и побеждать. Другое дело, что это трудно. Надо побеждать противника его же методами.

Кшиштов Кеслевский

Почему я из всех режиссеров выше всех считаю Кшиштофа Кесьлевского – потому что у него есть гениальное ощущение реального человека, такого, как он есть без моды, без представлений сегодняшнего дня, человека, как он есть вечный вопрос. Два моих самых любимых фильма «Короткий фильм об убийстве» и «Короткий фильм о любви». В первом особенно возникает эта тема незнания человеком самого себя. Кажется, все нормально, ты себя знаешь, ты этого никогда не сделаешь, в этой ситуации не окажешься – и вдруг – и сделал, и оказался, и ты в полном овне, и в этом обществе таких же, сидящих в овне. И ничего нельзя сделать – такова жизнь! Так в детстве нам кажется, что уж нам – то будет легко, уж мы-то им покажем, мы-то сможем, мы-то завоюем! И вот – и не показали, и не завоевали, и не смогли. Сидишь и думаешь, что за … – твоя жизнь!

Пастырь Ермы

Почему нельзя быть православным и успешным одновременно?

Потому что православие – это вечность, а успех – это сегодняшний день. Владимир Соловьев – успешный, поэтому он не православный, и не потому, что зулус. А просто психосоматика другая. Надо быть начеку, надо во все лезть, все знать, обо всем судить, со всеми поддерживать, иметь 40 друзей, сотню врагов. Православному это не надо. У него – вечность: он и Бог. Чем меньше лишнего, тем лучше. И кто прав – неизвестно. «Пастырь Ермы» когда-то входил в новозаветный канон. Кажется, веке в третьем или четвертом его исключили, хотя и не осудили, как апокриф. Это единственное христианское произведение, в котором добродетелью указана мощь, а не немощь. Так и написано: добродетель – мощь, сила. Потом куда-то это все делось.

О беременности Бахминой и милосердии в русской литературе

[3 - Речь идет о разгоревшейся в СМИ полемике двух писательниц – Марии Арбатовой и Татьяны Толстой об участи забеременевшей в заключении помощницы Ходорковского Светлане Бахминой, осужденной в 2006-м году по ст. 160 УК РФ («Присвоение или растрата») и освобожденной по УДО в апреле 2009 года.]

Может, я тупой, но я не могу понять, почему речь о великой русской литературе и ее традиции милосердия зашла только, когда обратили внимание на участь беременной Бахминой, забеременевшей в льготных условиях поездки домой? Почему не неделю две назад, когда были те же самые триста беременных женщин – заключенных в наших зонах???

Значит, кто-то дал отмашку? Проплатил – не проплатил, а скорее, все-таки проплатил эту начавшуюся компанию все под тем же старым девизом «наших бьют!»

В сталинских лагерях у конвоиров женщины отсасывали на морозе, чтоб потом затолкать себе семя внутрь. Именно для того, чтоб забеременеть и получить льготный режим. Вот это была русская литература, а не эта кувырколлегия. А не работала бы Бахмина в Юкосе, где были бы сейчас правозащитники?

Вот и давайте различать – если она политзаключенная, то говорите об этом, а если беременная, то сначала о всех остальных беременных, и что с этим делать. У этой хоть муж есть и Новодворские с Лесневскими в качестве адвокатов, а также длинный список подписантов-«интеллигентов», а у тех вообще никого! Так что не права Толстая, а не Арбатова. На этот раз прицел у нее что-то сбился. Тогда надо освобождать всех беременных! Но за них подписанты-интеллигенты не впрягаются что-то! Русская литература им на этот счет ничего не подсказывает.

9 ноября

абздынь!

Кризис в кинематографе

Пришел кризис, пошли сокращения. Как всегда, где-то грохнуло, а у нас все накрылось, хотя мы самые-рассамые. По радио, правда, говорят, что работу найти ноу проблем. Звонят в прямом эфире в банки и договариваются на собеседования за 25 тысяч в месяц. Так то ж в банковской сфере! Это ж им 200 млрд вбухали, а не в средний бизнес. Медиа вообще курят бамбук. Слышал, что мегапроизводитель отечественного мыла «А-Медиа» почил в бозе. Удивительно, но снимают все те же все там же. Максим Соколовский снимает! Гриша Константинополький снимает! Что снимают, кому это все нужно? Главное, бейсболку наоборот одеть перед камерой, когда интервью даешь. Козырьком назад – и взглядом бегать туда-сюда. Он весь в работе! Гений, ядрить, в творческих планах. Кто-то еще говорит, что кризис очистит кинематографические ряды – недалекие люди. Наоборот! Кто вгрызся в теплые места и присох к кормушке, заберет последний доллар.

Бессмысленность прогресса

Сидеть дома в плохую погоду, слегка болеть, покашливая, пить лекарства и микстуру – читать книжку и смотреть любимые фильмы. Ни работы, ни людей – ты полностью предоставлен самому себе, один в квартире, ни досужливого быта, ни трещащих телефонов – делай что хочешь. Вот оно счастье!

У тебя интернет – ты можешь путешествовать по миру, переписываться с президентами, откапывать информацию, читать любую книжку – словом, весь мир перед тобой, и ничего не надо больше!

Может быть, это высший пик человеческого существования, высшее достижение человеческого рода – проводить так время. За это, за то, чтоб у меня была сейчас такая возможность, человечество гибло в войнах, терпело эпидемии, открывало новые земли, резало друг друга в революции, шло на кресты и проваливалось в тартарары, предавало, мучалось, влюблялось, терпело несчастья на пути к прогрессу, в борьбе за человеческое счастье испытывало недовольство и нужду. И вот этот миг настал!!!

Свершилось – устремление человека к ускользающему идеалу. Я свободен, я не голоден. У меня есть немного денег, чтоб не думать о том, что я буду есть ближайшие недели, за квартиру заплачено, кредиты тоже оплачены, я – воплощение мечты человечества о счастье, именно сейчас, в данный момент!

И я сижу и думаю – что-то не так. Прогресс человечества ни к чему не привел.[4 - У г. Ёжикова здесь явно «стакан на половину пуст».]

О «Китайском чуде»

Всем любителям Китайского чуда

«Потерянные в Пекине» (112 мин, 2007) Участник официальной конкурсной программы Берлинале 2007 Специальное упоминание «за сценарий» на Международном кинофестивале Трайбека (Нью-Йорк) 2007 Режиссер: Ю Ли. Сценарист: Ю Ли. В ролях: Тони Люн Ка Фай, Фан Бин Бин, Тон Давэй, Элайен Дзин.

Пин Гуо («Яблоко») работает массажисткой во Дворце массажа ног «Золотая чаша» – популярном массажном заведении, принадлежащем Линь Дэну, бизнесмену-нуворишу средних лет.

Однажды, во время служебной вечеринки Пин Гуо напивается. Ее босс Линь Дэн пользуется ситуацией, чтобы заняться с ней сексом. Муж Пин Гуо – Ань Кунь, который работает мойщиком окон высотных зданий наблюдает за их встречей во время своей работы.

После этого сомнительного изнасилования Пин Гуо забеременела. Анкун шантажирует Линь Дэна: либо тот заплатит компенсацию, либо он подаст жалобу об изнасиловании. Но у Линь Дэна и его жены Ван Мэй нет детей. Двое мужчин заключают сделку «деньги в обмен на ребенка», чтобы Линь Дэн и Ван Мэй могли стать родителями. По условиям договора Пин Гуо переезжает в их дом на полгода, выдавая себя за няню. С этого момента двум семьям приходится столкнуться с неконтролируемыми последствиями и дилеммами, порожденными их выбором.

Происходящая на фоне лихорадочной жизни Пекина, эта история исследует социальную реальность сегодняшнего Китая, где быстро растущая экономика бросает новые вызовы традиционным ценностям, семейным отношениям и положению женщины в обществе, а также порождает конфликт между материальным и духовным.

Фильм запрещен к показу в Китае. Изначально «Потерянные» участвовали в конкурсе Берлинале 2007 в режиссерской версии. В это время в самом Китае цензоры вырезали сомнительные сцены (нашли более 50) … В ноябре 2007 изрядно подчищенный фильм вышел в китайский прокат с целомудренным названием «Яблоко». Но через месяц фильм уже запретили окончательно, поскольку на DVD, как чертик из табакерки, выплыла полная версия (пиратская). Продюсера и сценариста Фан Ли на два года отстранили от работы.»

Что-то напомнило сталинские времена.

Чувство и значение

Искусство – это чувство без значения (значение придумают критики), религия – значение, иногда без чувства, политика – одно значение, почти никогда чувство.

Редкость

Гениальный спектакль «Плутни Скапена» на Малой Бронной. Второй раз посмотрел, второй раз хожу и напеваю ла-лаа-ла-ла-ла-ла -ла-ла-ла-лаааааа, ла-лаа-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-лаааааааа. Все выходят бодрые и в хорошем настроении, а это такая редкость…

Дикость и святость

Мне не нравится в ней, что она говорит – «Я не люблю Россию», «Я хочу уехать из России». Да, мне это режет слух. И мне не нравится, когда на фильме «Адмирал» во время Каппелевской атаки без патрон, она поворачивается ко мне и говорит: – «Какой плохой фильм!» Она идиотка, в ней нет чувства патриотизма. Я разразился внутренней тирадой по поводу, что всякая рыжая пустышка мнит себя европейкой и смотрит исключительно «Малхолланд драйв» и прочую «стильно-умную» дребедень. Всякая нормальная баба с сиськами (без сисек просто не лечится), по-моему, на этом месте должна прослезиться, а не кривить физиономию, поэтому я ее не люблю. Но я ее понимаю. Я понимаю разумом тех, кто хочет отсюда уехать. Они не привыкли к непредсказуемости и не хотят привыкать к постоянной угрозе.

Дело в том, что Россия – это смесь дикости и православия. Дикость заключается в ее непредсказуемости. Ты никогда не знаешь, что может случиться через минуту. Откуда поступит угроза. Не далее, как вчера, посещал театр эстрады. Полно народу, известный спектакль, припаркованные джипы, приличная публика, опаздывающие проходят рамки металлоискателя, вдруг истошные крики – «Что вы делаете?! За что?!!». Уже пройдя внутрь, оборачиваюсь. Человек пять охранников схватили какого-то мужика (билетный спекулянт?), валят его на пол, тащат куда-то на улицу, он сопротивляется, орет истошным голосом. Приличная публика расшатывается в стороны. Мужик брыкается и орет, как будто его убивают. Причем, отнюдь не бомж. Коротко стриженная охрана мутузит его, чем попало – молча причем. Все это в проходе у входа. Джипы, дамы, цветы. Вот это Россия. Когда едешь в час пик в метро, вдруг кто-то орет, как будто его укусили за задницу – «Да …б твою мать!» – на весь вагон. Это тоже Россия. Захожу в подъезд, газета лежит на столике – там всегда бесплатные газеты района – заголовок жирно – Катя Т погибла из-за смелости. Беру читаю – некто зашел за девушкой в подъезд. У лифта решил сорвать с нее сумку, та уцепилась – началась возня – этот некто бьет ее ножом и скрывается с сумкой. Девушка истекает кровью, умирает до приезда «скорой». Все это видят два парня во дворе. Один гонится за убийцей, хватает его – тоже получает удар ножом – оказывается в реанимации. Вывод делает корреспондент: девушке не надо было сопротивляться, надо было просто отдать сумку. Преступники есть везде, это понятно. Но здесь этой дикости на каждом шагу. Потом все эти преступники приходят в церковь, каются. Еще лучше – «приходят к вере» в заключении. Это чаще и как-то красивее. Одно поддерживает другое.

В Германии, например, месса идет двадцать минут, но никто никого не лупит у входа в театр и не отнимает сумку в подъезде. И что я хочу этим сказать, что в России плохо? А вот и нет. Если бы не было дикости на Руси, не было бы и православия. Одно своими масштабами как-то уравновешивает другое. Глубина покаяния в православии – сидение на хлебе и воде, битье поклонов постом и стояние на камнях не имело бы смысла без серьезности преступления. А так – раз традиция покаяния уже есть – значит, надо кого-то предварительно зарезать и съесть. потом уже каяться. Можно сказать, что у нас генофонд подкачал, точнее его вырезали, это тоже верно. Но вряд ли на это можно списать все. Дикости раньше было больше, конечно. В советские времена пьяные лежали на каждом шагу, сейчас значительно меньше. Из автобусов алкаши предпочитали не выходить, а падать головой вниз, это я видел несколько раз. Любимое занятие пацанов – «дай 20 копеек», обидь слабого, накостыляй ему, сейчас как-то тоже не практикуется, по крайней мере, не в таком масштабе. То есть движение к лучшему идет. Но, чтобы дикость вышла на уровень нормы, т.е. сопоставимый с европейским, все-таки должно пройти еще лет десять в Москве и лет 15 в провинции.

Но главный вопрос все же – религиозный. Если все друг к другу ровно относятся, все улыбчивы, приветливы, милы – зачем идти в церковь? Лучше посмотреть скабрезную комедию про американский пирог. Так святым не станешь. У нас все как-то проще и выпуклее. Зарезал, покаялся – стал праведником, ушел в скит, питаешься травой сныть два года – чу, явились ангелы, вознесли под белы руки! Там другой на очереди. Зарубил жену топором, приполз на коленях за 100 верст в Троице-Сергиеву Лавру – и это реальная история. Мне ее рассказывала корреспондент местного телевидения, она снимала про этот случай сюжет.

Святость – она как-то предполагает дикость. В Европе все-таки нет святых. Или почти нет. Но самое главное, что вот эта-то святость, которой мы гордимся, на нашу же дикость – ну никак не влияет. Вот, в чем вопрос. Один из самых мутных городов – Сергиев Посад. Лавра, религиозное сердце России – да, только в стенах монастыря. За ними – какое-то стойбище. Мало того, что все время что-то крадут. Периодически грабят и убивают иностранцев. Мне рассказывали, как какая-то американка пошла погулять одна – лет 70-ти. Нашли на следующий год, когда снег сошел. Тоже ведь приехала «в сердце России». Не останавливайтесь в гостинице «Аристократ» – у меня там скоммуниздили фотоаппарат! За съемочными группами, которые туда приезжают, сразу начинается охота. Воруют и пленку, и документы, и деньги, стоит только зазеваться. Зато как хорошо за переездом – там, где домик Розанова! Район Козьей Горки, где жили все эти философы. Тишина, покой, деревянные дома. Страна контрастов! Так что все рядом – и дикость, и святость. В Америке, может, и дикости мало, зато святости нет. А нам ведь главное – спастись.