Роззенборк

– Замок, а дворец, то вообще.

– Замечательно. Может, там даже.

– Найдется горячая ванна. У нас есть.

– Бомбочки для ванны.

– У вас есть просто бомбочки, – сказала Эскапада. – Они ни разу не для ванны. Спросите у Ябы, это же он схимичил.

– Ничего не могу подтвердить, – возразил волшебник. – Ваши обвинения голословны.

– А что там с замком или дворцом? – поинтересовался Статус. – Или мне одному это интересно? Вы же видите, мне плохо, я серьезно болен, и несмотря ни на что…

Эскапада всплеснула руками.

– Вот опять он заныл!

– А далеко до замка? – спросил Рилл. – Если далековато, то лучше к селянкам.

Статус снова повернулся к окошку.

– Эй, ты еще с нами? Что скажешь?

– Говоря недалече! – ответил эльф и отчего-то счастливо рассмеялся.

– В каких единицах рассчитан тригонометрический параллакс? – подал голос Эксцес Карма. – Учитывается ли неравенство элементов?

Все дружно вскрикнули, а колдун Ябы даже завопил:

– Выпустите меня отсюда!

Но, поскольку все они были достаточно закаленными людьми, а также давно знали Карму, успев приобрести устойчивую привычку, очень быстро атмосфера внутри экипажа нормализовалась. Общий позитивный и благодушный настрой слегка приземлил только Статус, который имел очень задумчивый, если не сказать глубокомысленный вид, а на самом деле, быть может, просто не совсем успешно пытался сфокусировать разъезжающийся взгляд на чьем-либо лице, при этом мечтая, как он сам впоследствии признавался, снова прилечь и прикидывая, как упасть в обморок, чтобы это выглядело не слишком театрально. Он сказал:

– И все же, друзья мои, что там впереди?

С его точки зрения это был во многом риторический и всего лишь отвлекающий вопрос, но на самом деле он был очень важен. А потому самое время немного сместить угол зрения в нашей развертывающейся экспозиции:

Главатретья

Итак, наши герои приближались к таинственному замку.

В живописной долине, как в чаше, лежало не особенно большое и почти идеально круглое озеро. И настолько же почти идеально в центре озера расположился остров – скорее даже, одинокая отвесная скала. К ней вел высокий каменный мост, который почти упирался в массивные кованые ворота, расположенные между двух узких шпилеобразных башен. За этими воротами и башнями возвышался во всей своей мрачной каменной красе и сам замок. Он словно бы вырастал из древней скалы и тянулся к небу своими стенами, колоннами, башенками и длинными стрельчатыми окнами. И все это было богато украшено разнообразными элементами декора в виде фресок и барельефов, а также многочисленных скульптур, изображающих различных химер и горгулий, угрюмо и грозно взирающих с карнизов и контрфорсов. То есть, можно смело утверждать, что изначальная защитная функция, например, выражаемая в общей неприступности стен и в том, что каменный мост превращался у ворот в подъемный деревянный, со временем стала для замка неосновной. И это действительно роднило его с иными роскошными дворцами.

В то же время сложно было причислить замок к подлинным шедеврам зодчества, потому что при всем своем зловещем великолепии, казался он чрезмерно тяжеловесным, несмотря на свои высокие своды, большие витражные окна и все эти аркбутаны, призванные придать ему воздушности и устремленности к небесам, и производил несколько гнетущее впечатление. Но, вполне вероятно, так и было задумано.

Для информации: на меня он такого впечатления не производил. С самого моего рождения он был для меня и для прочих жителей близлежащего поселения всего лишь одной из привычных деталей пейзажа. Но нельзя также и сказать, что при этом он не внушал некоторый трепет. Поскольку в этом и было назначение его архитектуры.

Замок этот назывался Роззенборк.

История его уходила в глубь времен по крайней мере на несколько сотен лет. За долгие годы замок не единожды перестраивался, пока наконец не приобрел тот завершенный вид, в котором застали его наши герои. Основало его одно некогда влиятельное в этих краях семейство. По некоему странному совпадению они тоже звались Роззенборки. Может статься, в этом и не было случайности, но по прошествии стольких лет сложно что-либо утверждать однозначно. Можно только сделать вывод, что с креативом у них, видимо, было не очень. Потому что даже озеро, над которым высился замок, носило то же имя.

Я вам больше скажу: вся долина так называлась. Да что там долина – почти каждый житель деревни звался ровно также, причем это могло быть именем, фамилией или национальностью, а зачастую всем вместе. И, о чем уже говорилось, из этого стройного ряда выбивалось только название деревни – бывшего рабочего поселочка. Так что, справедливости ради, должно признать, что креатив в какой-то степени все же присутствовал. Иногда Роззенборки жгли напалмом.

Но, если интересно, милый Откад, и об этом, так уж вышло, я сейчас говорю тебе впервые, моя фамилия тоже Роззенборк. Однако я искренне надеюсь, что все остальные проявят несвойственное им понимание и не будут впредь звать меня так. Тому, как почти все вы знаете, есть причины.

Остается добавить, что и семейство – все эти могучие графы и графини, – и деревня, и все вокруг со временем пришло в упадок. Так уж устроен наш мир, что все в нем когда-то знавало лучшие времена. Это столь же верно, как смена дня и ночи, поэтому засим можно без излишней философии вернуться к отважным смельчакам, которые продолжали приближаться к замку:

Главачетвертая

Когда неутомимые лошади зацокали копытами по булыжникам моста, пошел дождь. Молнии продолжали едва ли не ежесекундно пылать в небесах, но и без того невеликая видимость упала практически до нуля. Это обстоятельство нисколько не смущало неугомонного эльфа, который под проливными струями дождя энергично подстегивал лошадей и весело на них покрикивал:

– Пошевеливай для кому говорят! Лечись как птичка!

В фургоне же разговоры почти прекратились, поскольку слишком уж усилился грохот и слишком уж тряской сделалась дорога.

Статус так и не придумал, как ему снова прилечь, чтобы это не показалось малодушием или чем-то наигранным, и чтобы Эскапада не начала его пинать, и сейчас он по-прежнему стоял на ногах, и его мотало от стены к стене. Если бы это продолжалось еще какое-то время, ему не пришлось бы ни о чем беспокоиться – сознание могло покинуть его по-настоящему. Но вот копыта коней глухо застучали по дубовому настилу, и наших героев хотя бы перестало так трясти. К большому и непонятому никем счастью для всех, подъемная часть моста оказалась милосердно опущена. Потому что Элифалиэль, судя по всему, ничего не заметил и не заметил бы ни при каких обстоятельствах.

(«Даже если бы сияло солнышко, и воздух был прозрачен и чист», – это не мои слова, и я тактично не возьмусь их комментировать).

Также к счастью было и то, что ни одна доска не сгнила, и настил все еще был крепок, но об этом, кажется, вообще никто беспокоиться не собирался.

И таким образом, без особых приключений экипаж остановился у главных ворот. Через некоторое время послышалась возня, открылась дверь, и наружу первым высунулся Статус. Порывистые потоки дождя сразу же окатили его слепо запрокинутое к небу лицо. Статус сморщился.

– Ой, как здесь плохо! – воскликнул он и предпринял попытку попятиться, но его остановила Эскапада.

– Шагай уже! – крикнула она в импульсивном нетерпении и не упустила случай подкрепить свою просьбу смачным пинком.

Статус, получив должное ускорение, отправился прямиком на улицу и растянулся в ближайшей луже. Это оказалось несложно, потому что, в сущности, все вокруг стало одной гигантской лужей.

– Помогите! – возопил он. – Я же ранен!

– Ты молодец, – сказала Эскапада не без теплоты. – Не щадишь себя. Не забываешь, что мы на службе и не должны пасовать перед тяготами.

Статус перестал пускать пузыри, повернул голову и оскалился.

– Не заставляй меня испытывать неуместные приступы ностальгии. Вот не твои это слова. А я знаю, чьи.

Эскапада благодушно развела руками.

– Да мы все прекрасно знаем, чьи, – согласилась она. – Но это лишь придает им весомости, ибо зерна истины порой могут скрываться даже в откровенном говнище. Ладно, народ, пошли глянем, что у нас тут. Выходим по одному. Статус уже вышел, я следом. Близняшки могут выходить вместе. Сразу рассредоточиваемся.

С этими словами она отважно выпрыгнула из фургона и сразу же приняла боевую стойку, с профессиональной настороженностью поводя глазами по сторонам. За ней потихоньку потянулись и остальные. Последними показались упомянутые сестры, похожие сейчас на кошек, которые брезгливо пробуют воду лапкой.

– Мокренько! Как хорошо.

– Что зонтики не забыли! Выходим.

– На стиле!