Вероника – маленькая бельгийка

Именно благодаря Амандин мне захотелось в будущем учить языки. Когда вырасту, очень хочу научиться говорить на многих и стать полиглоткой.

Агата

Второй моей подружкой стала Агата. Вернее, мы с ней сдружились даже сильнее, чем с Амандин. Просто мы обе скромные и тихие, поэтому сначала у нас было сложнее с общением.

Родители Агаты – валлоны, то есть франкоязычные бельгийцы. Как говорит мой папа, встретить настоящих бельгийцев в Бельгии, особенно в Брюсселе, весьма непросто. Её мама, приятная женщина, работала воспитательницей в младших группах в нашей школе.

Сама Агата тоже очень добрая, мягкая, нежная и ласковая. Внешне ничем особо не выделялась: худенькая, но с круглыми щёчками, среднего роста, светлые волосы чуть ниже плеч. Зато у неё были смешные квадратные очки и очень крупные передние верхние зубы. Это делало её немного похожей на сестру Кролика из нашего мультика про Винни-Пуха. Она очень смеялась, когда я показала ей картинку этих мультяшных героев.

Агата была, наверное, самой жизнерадостной и неунывающей девочкой из класса. При этом её радость от происходившего была гораздо более тихой, чем у взрывной Амандин, которую слышно было по всей школе.

Мы с Агатой часто сидели рядом на занятиях. Она мне подсказывала и терпеливо объясняла, если я что-то не совсем понимала по-французски. В такие моменты она была сильно похожа на свою маму-воспитательницу. Из неё может получиться замечательный педагог.

Ну а потом, когда я выучила язык, мы с ней подолгу болтали обо всём на свете.

Тилли

Третьей моей подругой стала Тилли. Это худая девочка с круглым личиком и огромными, широко распахнутыми, восторженными глазами. По скорости передвижения она могла поспорить с неугомонной Амандин. Её светлое каре с торчащей из него короткой смешной косичкой во время перемен мелькало в разных концах школьного двора с невообразимой скоростью.

Тилли тоже очень милая и дружелюбная. Всегда готова прийти на помощь, за всех и каждого искренне переживает. Если кого-то обижали, она первой оказывалась рядом и жалела пострадавшего. А могла ещё и заступиться, дать в нос или в ухо. Она часто подбегала, заглядывала в глаза и интересовалась, не надо ли в чём подсобить, а затем убегала дальше.

Родители у Тилли тоже бельгийцы, но фламандцы, то есть родом из Фландрии. Хотя дома они в основном говорили на фламандском, французский у неё был очень хороший, как родной. Но за счёт этого она нам всем помогала, когда мы начали изучать фламандский в школе.

Мальчишки

В нашу компанию входили не только девочки, но и мальчишки. Конечно, они все жуткие хулиганы, но иногда могут вести себя прилично.

К их числу относился белобрысый Люка, очень спокойный и рассудительный мальчик. Он никогда и никуда не торопился, всё делал размеренно. Зато Люка просто преображался, когда попадал на футбольное поле. Он яростно гонял мяч со своими друзьями. И знал о футболе абсолютно всё!

Особенно отчаянно Люка, как и все бельгийцы, болел за футбольную сборную Бельгии, которую называют «Красные дьяволы». Постоянно нам рассказывал о матчах и об игроках. Мы с девчонками мало что понимали, но он так увлечённо это делал, что мы его слушали, чтобы сделать приятное.

Вторым безумным фанатом футбола был самый настоящий итальянец Фредерико. Довольно смуглый блондин с чуть удлинёнными волосами и карими глазами. Он нравился многим девочкам, но общался в основном с нами.

Шумный, шустрый, динамичный, взрывной. Самый смелый и решительный в нашей компании. Всегда готов защитить, кого-нибудь догнать и отлупить, или просто поругаться. Как настоящий итальянец, он очень много и смешно жестикулировал, когда увлекался рассказом. А говорил он постоянно и с очень слышным и смешным итальянским акцентом.

Палец

Я пошла в бельгийскую школу, когда мне было только пять лет. Но я в этом возрасте была уже довольно самостоятельной, а вот многие бельгийцы из класса продолжали сосать соски. Почему-то у них отвыкание от «дуду» становится большой проблемой.

Я, например, забросила пустышку задолго до школы. Мама говорит, что ничего особенного для этого придумывать не пришлось. Просто в какой-то момент родителям она надоела, и мама отрезала кончик. Будучи ребёнком упорным, я не сдалась и продолжала её сосать. На второй день мама ещё немного её укоротила. Было неудобно, но я продолжала делать вид, что ничего не замечаю. В третий день мама так коротко обрезала мою «дуду», что она уже совсем не держалась во рту. Делать нечего, нужно было на что-то решаться. Тут мама предложила отдать пустышку птичке, самой выбросив её с балкона. Так я и поступила. И через пять минут жутко об этом пожалела, горько разревевшись и потребовав отобрать любимую пустышку у птички, которой она совершенно не нужна. Истерика продолжалась всего лишь три дня. Такой я оказалась умничкой!

Когда мы путешествовали с родителями по Бельгии, во многих парках видели деревья, увешанные пустышками. Таким образом пытаются отучить бельгийских малышей. Говорят, что оставляют их птичкам, зайчикам, белочкам. Иногда уговаривают сделать как все остальные детишки и присоединить свою пустышку к гроздьям уже висящих на ветках. Порой это срабатывает, но заканчивается тем, что дети начинают сосать большой палец на руке. Но его же потом в парке не оставишь и птичке с балкона не выбросишь! Мне было жалко одноклассников с вечным пальцем во рту.

Сон на полу

Распорядок дня в младшей школе в Бельгии похож на то, что есть в России: уроки, практические занятия, игры, рисование, физкультура, завтрак, обед и всё такое прочее.

Очень непривычным мне показалось то, как бельгийцы отдыхают. Нет понятия «тихий час», когда всех заставляют днём спать. Если ребёнок устает, он может сам в любой момент отойти в дальний конец класса, где кучей на полу, как попало, валяются тонкие маты. Можно прилечь и поспать. Ни одеял, ни подушек не дают. Раздеваться нет необходимости. Обувь можно не снимать. Если честно, лежать неудобно, жёстко, зимой ещё и холодно. И всегда довольно грязно. Мне кажется, что в школе вообще редко убирались, если в принципе это делали.

По-моему, девочкам такое вряд ли может понравиться. Мальчишкам привычнее – похоже на какой-нибудь туристический или военный лагерь. Тем не менее, Агата, Тилли и Люка время от времени там спали, так как привыкли к этому с детского сада. Не удивлюсь, если бы они с недоумением восприняли появление в школе нормальных кроватей.

Ручки

В бельгийском детском саду все начинают учиться писать карандашом, а в школе – только перьевыми ручками. В классе у нас действительно были ручки с перьями. Обращаться с ними очень непросто, они часто пачкают пальцы и одежду.

Не знаю, кто как к этому относится, но мне безумно нравилось! Я просто обожаю аккуратное письмо и готова часами выводить буквы. Мне нравятся плавные связки и всякие завитушки. Уверена, что красивый почерк у меня оттуда.

Все мои дневники, которые я, как и все девчонки, веду, записаны каллиграфическим почерком и разукрашены разными рисунками и наклейками. Очень люблю перечитывать давным-давно положенные на бумагу мысли и удивляться, как я повзрослела за год или даже два.

Портрет

Находясь в бельгийской школе, очень сложно сказать, в какой стране ты находишься. Там не принято вывешивать флаг на школьном дворе или размещать герб. Никогда не звучит гимн, и никто не поёт его просто так. Единственное, пожалуй, исключение – это портрет короля или королевской семьи на входе в школу.

Бельгия – это королевство, поэтому король там самый главный, хотя и мало что решает. На портретах король обычно в красивой военной форме и с орденами. Иногда встречаются портреты короля с королевой или даже со всей семьёй, включая детей и внуков.

Когда училась я, королём сначала был Альберт II, но потом он слишком постарел и ушёл на пенсию. Его сменил сын Филипп. Он тоже немолодой, зато у него две дочери-принцессы и два сына-принца. Прямо как в сказках.

Мой папа несколько раз общался с королём Филиппом. Он сказал, что тот ему не очень понравился. Бельгийский король действительно выглядит не как в мультиках.

Зато я узнала, что первый король бельгийцев Леопольд I, до того как устроился работать королём, был настоящим генералом русской Императорской армии, жил в России в Санкт-Петербурге и очень уважал нашего царя Александра II.

Жаль, что нынешнее поколение его семьи об этом забыло.

Король Филипп и королева Матильда

Списывание

Удивительно, но бельгийцев в школе приучают не списывать. Вернее, им даже не показывают, что есть такая возможность. Нельзя попросить у одноклассника дать что-то списать, он тебя просто не поймёт. Учителя говорят, что важно показать свои знания, а не прикрываться знаниями других. Чужой ум в жизни не пригодится, и прежде всего важна честность.

Мне такой подход очень по душе. Я тоже не люблю списывать и не понимаю, зачем это делать. Когда папа с мамой рассказывают мне про свои шпаргалки в школе, я удивляюсь. Правда, папа иногда удивляется, что можно было, например, что-то подсмотреть чуть ли не на соседней странице учебника и избежать ошибки. Но мне важнее самой всё выучить и до всего докопаться!

Парта

Самое святое место в школе для каждого бельгийского ученика – это его парта. Парты там не как в России, а открывающиеся и похожи на ящик. Моя парта – мой склад. Благодаря этому можно многое оставлять в школе и не носить домой в тяжеленном ранце.

В парте очень удобно хранить всё, что угодно. У меня там были ручки, карандаши, линейка, ластики, тетрадки и учебники, краски и кисточки, заколки и резинки для волос, разные поделки, конфеты, одна мягкая игрушка, одна кукла (иногда, правда, больше, но всё-таки чаще всего одна), наборы наклеек, чтобы украшать тетради, мой тайный дневник и много других важных вещей.

Хорошо, что родители этого не видели, а то они точно были бы в шоке от того, сколько всего нужно школьнику.

Иногда в партах было удобно играть. У нас с Агатой, например, парты стояли рядом, мы их открывали, и наши куклы ходили друг к другу в гости, как будто из одного дома переходили в другой. Хорошо было играть в крестики-нолики или в морской бой. Точно никто не сможет подглянуть.

Я не люблю подглядывать!

Религия

Наша школа считалась католической. С церковным и солидным названием «Нотр-Дам де Шамп» (Богоматерь полей). Это, однако, не означало, что все, кто там работал и учился, должны были быть католиками. Скорее это была традиция. Среди учеников и их родителей точно были, например, мусульмане и индуисты.

Тем не менее, у нас в расписании присутствовали уроки, посвященные религии. На них рассказывали про душу, про добро и зло, про грехи. Несколько раз даже водили в ближайшую церковь. Она была очень странной и внешне походила на страшный офис. По-моему, почти никто из моих друзей, кроме Фредерико и Амандин, больше туда никогда не заглядывали. Амандин рассказывала, что в Португалии все очень «набожные». Я не совсем понимаю это слово, но оно точно означает, что люди серьёзно относятся к религии. А в итальянской семье Фредерико все чуть что крестились и причитали «Мамма мия». Он сам так нам изображал своих родственников.