Женский портрет

– Уверяю вас, я серьезен как никогда?– разве вы не видите?

Присмотревшись к нему, Генриетта согласилась:

– Похоже, и правда. Я бы даже сказала?– чрезмерно.

– На вас не угодишь.

– Нет, вы и впрямь слишком серьезны; делаю вывод, что мистера Гудвуда вы не пригласите.

– Пока не знаю,?– вздохнул Ральф.?– Знаете, я способен на странные поступки. Расскажите о нем хоть немного. Каков он?

– Полная вам противоположность. Каспар управляет весьма успешной текстильной фабрикой.

– Приятные ли у него манеры?

– Великолепные?– в американском стиле.

– Не станет ли он инородным телом в нашем маленьком кругу?

– Ему нет дела до вашего круга. Его будет интересовать только Изабелла.

– Понравится ли подобный натиск моей кузине?

– Скорее всего?– совсем не понравится, однако для нее это будет полезно. Наша задумка ее вернет.

– Вернет? Откуда же?

– Из чуждых и неестественных для нее сфер. Три месяца назад она недвусмысленно давала понять Каспару, что он ей приятен. Отказаться от настоящего друга лишь из-за смены Америки на Англию будет поступком, недостойным Изабеллы. Я ведь тоже переплыла океан, но оттого только еще более трепетно стала относиться к старым связям. Верю всей душой?– чем скорее Изабелла обретет себя прежнюю, тем лучше. Прекрасно ее знаю и потому не испытываю сомнений: здесь ей счастья не найти. Изабелле следует накрепко привязать себя к Америке брачными узами; родина предохранит ее от пагубных веяний.

– Не слишком ли вы торопитесь??– осведомился Ральф.?– Разве не стоит дать ей шанс в старой доброй Англии?

– Шанс разрушить свою чудесную молодую жизнь? Уместно ли говорить о спешке, когда пытаешься спасти утопающего?

– Насколько я вас понял,?– подытожил Ральф,?– Изабелла тонет, и вы желаете, чтобы я столкнул к ней за борт мистера Гудвуда. Кстати, я ни разу не слышал его имени из уст кузины.

– А, прекрасно,?– удовлетворенно улыбнулась Генриетта.?– Вот вам и доказательство: Изабелла не перестает о нем думать.

Судя по всему, ей удалось убедить Ральфа в основательности подобной теории, и тот под вопросительным взглядом собеседницы погрузился в размышления.

– Ежели я приглашу мистера Гудвуда,?– наконец изрек он,?– то лишь ради хорошей ссоры.

– Даже и не пытайтесь: Каспар наверняка одержит верх.

– Похоже, вы всеми силами пробуждаете во мне ненависть к вашему другу! Нет, вряд ли я его приглашу?– не хочу доводить дело до грубой стычки.

– Ну, как угодно. Стало быть, вы сами влюблены в Изабеллу?

– Разве похоже??– вскинул брови молодой человек.

– Наконец-то вы неравнодушны! Разумеется, похоже,?– хмыкнула Генриетта.

– Что ж,?– заключил Ральф,?– я напишу мистеру Гудвуду, но исключительно из желания доказать вашу ошибку. Естественно, приглашение адресую ему как другу мисс Стэкпол.

– Во-первых, он приедет не в качестве моего друга. Во-вторых, не мне вы хотите доказать, что я ошибаюсь, а самому себе.

На том они расстались. В последних словах Генриетты прозвучала немалая доля истины, и не признать сей факт Ральф не мог. В любом случае раздумья над ее утверждением слегка ослабили противоречие иного рода, ведь до сих пор не исполнить обещание представлялось ему более разумным, нежели сдержать слово.

Он набросал короткое приглашение, выразив уверенность, что мистеру Тушетту будет приятно, ежели мистер Гуд-вуд соблаговолит присоединиться к маленькому обществу в Гарденкорте, в котором мисс Стэкпол играет не последнюю роль. Отослав письмо в контору лондонского банкира, которого присоветовала Генриетта, молодой человек погрузился в напряженное ожидание.

Имя вызывающего некоторые опасения гостя он и впрямь услышал впервые. Сразу после приезда миссис Тушетт обмолвилась об американском поклоннике кузины, однако ее слова показались Ральфу не заслуживающими внимания. Он не потрудился приступить к маменьке с расспросами, решив, что более подробный рассказ не добавит ясности и к тому же будет не слишком приятен. Теперь же фигура джентльмена, предметом поклонения которого была Изабелла, обрела ощутимые очертания: стало быть, молодой человек, последовавший за своей избранницей в Лондон, владеет текстильной фабрикой и воспитан в лучших американских традициях…

У Ральфа имелось две теории. Первая: любовная страсть Гудвуда?– не более чем сентиментальная байка мисс Стэкпол. Женщины есть женщины?– им свойственно выдумывать или выискивать для подруги подходящих кавалеров. В таком случае опасаться гостя нечего; скорее всего, он и вовсе не примет приглашение. Вторая: он все же приедет, однако тем самым лишь выкажет свою глупость, и рассуждать о его намерениях далее не придется. Возможно, последний из аргументов Ральфа выглядел не слишком логично, однако нам следует понять ход его рассуждений. Допустим, мистер Гудвуд и в самом деле проявляет, как рассказывала мисс Стэкпол, серьезнейший интерес к Изабелле. Коли так?– вряд ли он появится в Гарденкорте, повинуясь призыву репортерши, ведь она для него?– шип на стебле прекрасной розы. Наверняка Гудвуд решит, что ее предложение бестактно.

Через два дня пришел короткий ответ Каспара с благодарностью за приглашение и ссылкой на неотложные дела, не позволяющие ему нанести визит в Гарденкорт. Письмо содержало наилучшие пожелания в адрес Генриетты, и Ральф передал его по назначению. Перечитав несколько написанных Гудвудом строк, Генриетта воскликнула:

– Господи, в жизни не встречала столь упрямого осла!

– Боюсь, он не так уж и увлечен моей кузиной, как следовало из вашего рассказа,?– заметил Ральф.

– Не в этом дело; тут более тонкие соображения. Каспар?– человек слишком глубокий. Я намерена выяснить, что он имеет в виду, и обязательно ему напишу.

Отказ от приглашения привел Ральфа в замешательство; стало быть, думать о кавалере Изабеллы со снисхождением не приходится. Он попытался разобраться в себе: есть ли лично для него разница, каков именно рыцарь, вознамерившийся бросить венок к ногам королевы? Соперничать с ним Ральф не собирался, пусть делает что хочет. Тем не менее ему стало любопытно, как ответит Гудвуд на воззвание мисс Стэкпол. Спросив через три дня Генриетту о судьбе ее письма в Лондон, он получил признание?– писала она напрасно, мистер Гудвуд не откликнулся. Таким образом, любопытство Ральфу удовлетворить не удалось.

– Вероятно, по своему обыкновению, обдумывает,?– предположила она.?– Он не склонен к скоропалительным решениям. Правда, я привыкла, когда на мои письма отвечают немедля.

Вскоре она предложила Изабелле совершить поездку в Лондон.

– Честно говоря, здесь мне немного скучновато, да и вам, вероятно, тоже. Даже аристократа вашего ни разу не видела… Как его, лорд Уорбертон? Похоже, он вас совсем забросил.

– Лорд приедет завтра – случайно узнала, – ответила Изабелла, на самом деле получившая от владельца Локли ответ на свое письмо,?– так что у вас будет возможность его как следует разговорить.

– Ну что я с него получу? Один очерк? Мне хотелось бы набросать не меньше пятидесяти. Описала уж пейзажи вокруг Гарденкорта, заодно расхвалила местных старушек и осликов. Как ни говори, а зарисовки о природе?– не лучшая тема для важного материала. Я должна вернуться в Лондон за впечатлениями о жизни английского общества. Побыла там три дня, но что такое три дня?

Изабелла по пути из Нью-Йорка в Гарденкорт видела столицу еще меньше, а потому идея приятной поездки показалась ей весьма удачной. И впрямь, прекрасная мысль! Ей давно хотелось окунуться в колорит огромного богатого города. Они с Генриеттой вместе занимались составлением плана и предавались красивым мечтам. Остановятся они в живописной старинной гостиничке, какие описывал сэр Диккенс, а потом начнут колесить по Лондону в восхитительных экипажах. Генриетте, как человеку пишущему, доступ открыт будет куда угодно. Пообедают в кофейне, затем пойдут в театр; посетят Вестминстерское аббатство и Британский музей, найдут дома, где жили доктор Джонсон, Голдсмит и Аддисон. Изабелла не находила себе места от нетерпения и в конце концов поделилась с Ральфом, но тот совершенно неожиданно для кузины разразился приступом неуместного смеха.

– Потрясающий план, – съязвил он. – Советую заодно сходить в «Голову герцога» в Ковент-Гардене. Местечко приятное, не чопорное и весьма старомодное. Еще попрошу принять вас в моем клубе.

– Вы намекаете, что мы совершаем неподобающий поступок??– осведомилась Изабелла.?– Боже, что здесь вообще считается подобающим? В компании с подругой я могу попасть хоть куда?– она правилами приличия не скована. Генриетта объехала всю Америку и уж на крошечном острове как-нибудь разберется.

– Что ж,?– пожал плечами Ральф,?– почему бы и мне тогда не воспользоваться ее покровительством? Пожалуй, тоже посещу с вами Лондон. Когда еще выдастся возможность попутешествовать без всяких забот?

Глава XIV

Мисс Стэкпол готова была ехать немедля, однако Изабелла, зная, что лорда Уорбертона вновь ожидают в Гарденкорте, считала своей обязанностью задержаться и его повидать. Четыре или пять дней после отправки послания Изабеллы из Локли не было весточки, а затем Уорбертон написал короткое письмо?– мол, прибуду к ленчу послезавтра. Пауза тронула нашу героиню: лорд по-прежнему терпелив и обходителен, не желает на нее наседать. Соображение выглядело тем более обоснованным, поскольку Уорбертону молодая гостья Гарденкорта нравилась чрезвычайно?– во всяком случае, в том она была совершенно уверена. Изабелла поведала о переписке дядюшке, не забыв упомянуть о предстоящем визите.

Старик в этот день вышел из своих апартаментов раньше обычного и к двум часам появился в столовой. О желании надзирать за племянницей его поведение отнюдь не говорило; скорее дядюшка намеревался своим присутствием прикрыть временное отсутствие за столом Изабеллы с благородным поклонником, буде племянница соизволит вновь его выслушать.

Лорд прибыл из Локли со старшей из сестер, вероятно руководствуясь теми же соображениями, что и мистер Тушетт. Гостей представили мисс Стэкпол, занявшей место по правую руку от Уорбертона. Изабелла нервничала, не испытывая ни малейшего удовольствия от возможного возобновления темы, которую лорд столь преждевременно затронул, однако не могла не восхититься его благожелательностью и самообладанием – ни за что не догадаешься, насколько взволновало его появление избранницы. Взгляд Уорбертон на Изабелле не задерживал и в беседу с ней не вступал; избегал смотреть в глаза?– только так и выдавал обуревавшие его чувства. С остальными он, впрочем, разговаривал с видимым интересом и трапезе предавался с большим аппетитом.