Женский портрет

Изабелла Арчер

Пока наша героиня размышляла, отправлять ли письмо, Генриетта Стэкпол приняла для себя твердое решение. Пригласив Ральфа прогуляться в саду, на что тот согласился с готовностью, вероятно, говорившей о больших ожиданиях от подобной встречи, Генриетта не стала скрывать?– речь пойдет об одолжении. Следует признать: услышав просьбу, молодой человек невольно вздрогнул, поскольку мисс Стэкпол, по его мнению, склонна была настаивать на своем без зазрения совести. Недооценивая степень бестактности своей собеседницы, Ральф любезно заявил о желании оказать ей услугу, хоть и добавил?– дескать, откровенно ее побаивается.

– Когда вы бросаете подобные взгляды, у вашего покорного слуги начинают трястись колени, все тело ослабевает, а душа переполняется трепетом. Прошу у Господа сил, чтобы выполнить ваши приказы. В вас есть стержень, какого я у женщин никогда не встречал.

– Ну-ну,?– благодушно ответила Генриетта,?– не догадайся я заранее, что вам нравится вводить меня в смущение, наверняка поняла бы сейчас. Смутить меня несложно?– ведь я воспитана в совершенно иных традициях и к вашим коварным повадкам непривычна. В Америке никто со мною не говорил так, как свойственно вам. Обратись ко мне на родине джентльмен в подобной манере?– не знала бы, чего и ждать. Мы там более естественны и, честно сказать, более простодушны. Признаюсь без стеснения: я?– человек простой. Хотите посмеяться над моими откровениями?– ради бога, а только я предпочту оставаться самой собою, нежели уподоблюсь вам; меняться не собираюсь. В Америке множество людей ценят меня такой, какая я есть. О, милые, неиспорченные, свободные американцы!

С некоторого времени Генриетта взяла на вооружение тон беспомощной невинной особы, готовой на всяческие уступки.

– Одолжение мне требуется совсем небольшое,?– продолжила она.?– Возможно, над моей просьбой вы будете потешаться?– не страшно. Напротив, я рассчитываю, что развлечение станет вашей наградой за услугу. А помощи я прошу по поводу Изабеллы.

– Неужто она вам чем-то насолила?

– Это сколько угодно. По таким пустякам я к вам не обращалась бы. Боюсь, моя подруга способна нанести вред самой себе.

– Вполне допускаю.

Собеседница Ральфа вдруг остановилась и впилась в него взглядом, всякий раз заставлявшим поежиться.

– Судя по вашему тону, вас это только забавляет. Никогда не встречала более равнодушного человека!

– По отношению к моей кузине? Ну что вы!

– Надеюсь, вы в нее не влюблены?

– Да как же? Предмет моей страсти?– вовсе не она.

– Предмет вашей страсти?– вы сами!?– заявила мисс Стэкпол.?– Только никакой пользы самовлюбленность вам не принесет. Ежели вы хоть раз в жизни вознамеритесь проявить серьезность, сейчас тот самый случай. Вам есть дело до кузины? Докажите! Я не жду, что вы ее поймете,?– не буду просить от вас слишком многого. Для услуги, о которой мы говорим, ни во что вникать не требуется. Самое необходимое я вам сообщу.

– О, я с радостью!?– воскликнул Ральф.?– Сыграю роль Калибана, а вы будете Ариэлем.

– Ну, роль Калибана вам не подойдет?– уж слишком вы утонченный джентльмен, в отличие от дикаря. Да и дело тут не в воображаемых персонажах; я все же пытаюсь рассказать вам об Изабелле, а она вполне реальна. Так вот, моя подруга пугающим образом переменилась.

– Имеете в виду?– после вашего приезда?

– И даже до него. Она уже не та чудесная девушка, какой была.

– В Америке?

– Именно в Америке. Полагаю, вам известно, что ваша кузина оттуда родом? Это прошлое, его не изменишь, хоть Изабелла и пытается.

– Так вы хотите, чтобы она стала прежней, как раньше?

– Разумеется! И прошу вас в этом деле помочь.

– А! Но я ведь всего лишь Калибан, а не Просперо.

– Изменить мою подругу вам удалось?– тут вы были самым что ни на есть Просперо! Вы оказывали на Изабеллу тлетворное влияние с самого первого ее дня в Гарденкорте, мистер Тушетт.

– Я? Да ни в коем случае! Это кузина на меня воздействовала, дорогая мисс Стэкпол, и не только на меня одного. Я, видите ли, в данном вопросе сторона пассивная.

– Слишком пассивная, мистер Тушетт! Вам как раз и следовало бы проявить некоторую активность, не пренебрегая осторожностью. Изабелла меняется каждый день?– ее, можно сказать, уносит отливом. Я за ней наблюдаю и все вижу. Она уж не та чудесная американка, какой была. Новые взгляды, другие мысли, словом, прощай, старые идеалы! Мне надобно, чтобы вы сохранили в ней прежние идеи, мистер Тушетт,?– вот в чем будет заключаться ваша помощь.

– Надеюсь, мне не придется олицетворять идеал?

– Надеюсь, нет,?– быстро отозвалась Генриетта.?– Очень боюсь, что подруга выйдет замуж за одного из этих падших европейцев, и хочу этому помешать.

– А, вот в чем дело…?– пробормотал Ральф.?– Стало быть, по вашим расчетам, я должен занять место одного из падших и жениться на кузине?

– Не совсем так; в подобном случае лекарство будет не менее опасно, чем сам недуг. Вы как раз и есть тот самый падший европеец, от которых я хочу спасти Изабеллу. Нет, я рассчитываю, что вы примете участие в одном молодом человеке, которому моя подруга раньше оказывала знаки внимания, а теперь он для нее, видите ли, недостаточно хорош. Он и в самом деле достойный джентльмен и мой хороший друг. Я составила план: вы должны пригласить его в Гарденкорт.

Ральф был немало озадачен призывом, и, вероятно, неспособность сразу увидеть в словах Генриетты их истинное значение могла бы не лучшим образом охарактеризовать чистоту его помыслов. Предприятие выглядело неправдоподобным, но лишь потому, что подобная просьба, на взгляд Ральфа, не могла оказаться искренней. Да и как иначе? Молодая женщина требует предоставить своему хорошему приятелю возможность привлечь внимание другой?– куда более очаровательной?– юной особы, которая слегка запуталась в своих предпочтениях! Столь противоречащий здравому смыслу план не мог не вызвать извращенного истолкования, и Ральф решил: читать, разумеется, следует между строк?– наверняка Генриетта преследует собственный интерес. К чести молодого человека отметим, что подобная догадка родилась не от испорченности, а вследствие крайнего замешательства, и не ударить в грязь лицом ему помогло лишь внезапно снизошедшее озарение.

Знал Ральф о замысле Генриетты немного, дополнительных источников у него не было никаких, и тем не менее в итоге он пришел к мысли: несправедливо приписывать поступкам корреспондентки «Интервьюер» недостойные мотивы. Вывод он сделал очень быстро?– вероятно, тому способствовал чистый, незамутненный задней мыслью взгляд собеседницы, на который Ральф ответил, постаравшись не заслонить глаза рукою, как обыкновенно защищаешься от яркого света.

– Кто же этот джентльмен?

– Мистер Каспар Гудвуд из Бостона. Он чрезвычайно увлечен Изабеллой?– можно сказать, предан ей до безумия. Последовал за вашей кузиной в Англию и сейчас остановился в Лондоне. Адресом я не располагаю, однако попробую его добыть.

– Никогда о нем не слышал,?– пробормотал Ральф.

– Вы много о ком не слышали; вряд ли и Каспар знает о вашем существовании. В любом случае это не причина, препятствующая ему жениться на Изабелле.

Ральф тихонько усмехнулся:

– Однако же у вас навязчивая идея насчет женитьбы! Помните, как на днях хотели женить меня?

– Ну, с порывом я быстро совладала. Вы ко мне вряд ли прислушаетесь, в отличие от мистера Гудвуда, за что он мне и нравится. Каспар – потрясающий человек, идеальный джентльмен, и Изабелла прекрасно осведомлена о его душевных качествах.

– Она питает чувства к вашему мистеру Гудвуду?

– Ежели и нет, то ее нужно убедить. Каспар влюблен в Изабеллу безумно.

– Значит, вы настаиваете, чтобы я его пригласил…?– задумчиво сказал Ральф.

– Тем самым вы совершите акт истинного гостеприимства.

– Каспар Гудвуд… Ничего себе имя!

– Имя как имя. Пусть будет хоть Иезекииль Дженкинс, это ничего не изменит. Из всех известных мне возможных претендентов на руку Изабеллы Каспар?– самый достойный.

– Однако вы?– преданный друг.

– Еще какой преданный! Ежели вы насмехаетесь?– мне все равно.

– Вовсе не насмехаюсь. Просто поражен, и только.

– Нет, вы сегодня еще более язвительны, чем обычно. Тем не менее не советую вам язвить насчет мистера Гудвуда.