Плата за свободу

– Будем, – и тут Самарин остановился, стал топтаться на одном месте. Явно же: человек что-то вспомнил. – Погодите-ка, господин подполковник, погодите… Я, кажется, могу оказаться не совсем уж бесполезным человеком. Причем, прямо сейчас.

– Да?

– Нет-нет, я совершенно серьезно.

– Да? – все также недоверчиво спросил Фомин, с любопытством глядя на Самарина.

– Как же я мог-то, а!? Еще сыщиком называюсь. Про такое забыть!

– Ты что-то вспомнил, да? Существенное, да? – Фомин, спрашивая, тряс его за плечи. – Говори же, говори, парень!

– Есть зацепка, есть!

– Ты о чем?

– Нет, ну как я мог про такое забыть, голова садовая?

Самарин продолжал корить себя, не замечая, насколько напряжен сейчас Фомин, которому опять же его хваленая интуиция подсказала, что у его коллеги что-то крайне серьезное. Он, пылая нетерпением, хотел об этом слушать.

– Господин подполковник, – понимая важность момента, Самарин перешел на официальный тон, – несколько месяцев назад (по-моему, это было в конце прошлого года) сидели мы в дежурке, лясы точили… так… обо всем. Ну, и зашел разговор о Кротове. Не помню, кто, но отчетливо помню, что разговор зашел о его приобретении. Говорили, что майор обзавелся машиной, «Тойотой». Будто бы, подержанной. Будто бы, недорогой. Сам я его на этой машине не видел, но раз люди говорят, то стоит проверить. Проверить на том основании, что, во-первых, в самом ли деле подержанная? Пусть окажется и б/у, пусть! Ведь и на подержанную нужны такие бабки, которых даже у заместителя начальника управления, даже у майора не может быть. Нет, не по зубам ему такая покупка… Да, я помню, как он же, Кротов, плакался, что не может себе позволить купить новую машину. Десять лет, мол, ездит на «копейке» – на латаной-перелатаной. И ее-то он приобрел с рук. А тут… иномарка.

– В твоих логических рассуждениях, если они подтвердятся, есть смысл. Хотя, знаешь ли, может все оказаться и пустышкой.

– Почему?

– Ну, например, может оказаться, что жена нынче стала хорошо зарабатывать.

– Чепуха!

– Ты так считаешь?

– Да! Она у него врач районной поликлиники. А у врачей, для начала, также мизерная зарплата, да и ее-то выдают с большими задержками.

– Смотря какой врач, – осторожно заметил Фомин, стараясь, чтобы тот самостоятельно продолжал свои умопостроения. – Допустим, она зубопротезист, а они имеют – дай, Бог, каждому.

– Но его жена не зубопротезист.

– Откуда тебе знать? Ты же давно ли говорил, что не располагаешь о Кротове никакой информацией.

– Она не зубопротезист, – упрямо повторил Самарин. – Я точно знаю! Она участковый врач-терапевт.

Фомин повеселел, так как его интуиция опять не подвела: парень-то кое-что знает.

– Ну, это уже другой, как говорится, коленкор, – Фомин, хлопнув Алексея по плечу, шутливо заметил. – Да ты, оказывается, кладезь информации, ходячая, можно сказать, энциклопедия. А говорил…

Самарин скромно опустил глаза:

– Разве это информация… Пустяки.

– Не скажи, парень. Безусловно, это пока еще не совсем зацепка, но уже кое-что – факт, но требующий доказательств. Если доходы семьи Кротовых существенно меньше, чем расходы, то это нам на руку: аргумент, хоть как-то оправдывающий наше за ним наблюдение. Все легче.

Они остановились напротив входа в кафе «Светлячок», вошли. Минут через двадцать вновь показались на улице.

– Кто займется установлением истины?

Спрашивая, Самарин очень надеялся, что Фомин это деликатное занятие поручит не кому-нибудь, например, кому-то из приехавших с ним, а ему, лично. И не ошибся.

– Ты! А-то кто же еще-то, а? Ну, разумеется, если не передумал мне помогать.

– Слушаюсь, господин подполковник! Разрешите идти?

– Иди-иди, если тебе так уж не терпится. Хотя мог бы погодить и до завтра.

– Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.

– Но, повторяю, будь предельно осторожен. Нам никак нельзя «засветиться» раньше срока.

– За меня не беспокойтесь, Александр Сергеевич.

– Почему, позволь узнать, я не должен беспокоиться?

– Потому что все сделаю «тип-топ».

Фомин усмехнулся.

– Что означает: путём?

– Так точно!

Фомин направился прямо, в сторону управления, а Самарин повернул направо и вскоре скрылся за углом соседней пятиэтажки. Он подумал: «Не ошибся в парне-то, когда включил в свою группу. Он и в прошлый раз хорошо поработал. И сейчас, вроде, тоже ничего. Сыщик будет со временем, что надо. Ну, и славно! Ну, и пусть! Должны же мы оставить после себя и достойную смену, а не только всякую малограмотную и тупую, но жутко хаповитую, мразь».

6

Шилов, входя в свой кабинет, спиной почувствовал, что кто-то неслышно за ним идет. Он обернулся.

– А, это ты. Входи.

Он сразу направился в сторону холодильника, открыл его дверцу.

– Что будешь пить? Нарзан? Молоко? Или кое-что посущественнее?

– С вашего позволения, Евгений Дмитриевич, рюмку хорошего коньяка.

Шилов, не скрывая сарказма, спросил:

– «Камю» сойдет? Или, ваша милость, подобное, вишь ты, не принимает?

– С удовольствием, – невозмутимо ответил тот, хотя обратил внимание на сарказм хозяина кабинета, но предпочел никак не реагировать, как, впрочем, и всегда. – И шоколад на закуску.