– Да-да, я понимаю… Что думает по этому случаю уголовный розыск? На твоей стороне или нет?
– Майор Ефимчик разделяет мое мнение.
– А с моим замом советовалась?
– Да. Он также не возражает.
Полковник притворно вздохнул.
– У меня нет выхода, как согласиться. Готовь соответствующие документы… Я подпишу.
– Петр Романович, все документы готовы. Вы можете подписать прямо сейчас, – Марусева привстала и положила перед ним стопку бумаг.
– Прямо сейчас… Ишь, какая у молодёжи прыть… Нет уж… Надо тщательно изучить…
– Петр Романович, но лучше, если отправить спецсвязью материалы до обеда.
– Значит, – полковник передвинул стопку документов сначала налево, потом направо, – Ефимчик не возражает, мой зам одобряет… Подпишу, но, учти, в порядке исключения.
– Спасибо… А я прослежу, чтобы материалы доследственной проверки сейчас же ушли адресату.
– Не забудь: возможен и возврат по причине неполной проверки всех обстоятельств. И в этом случае наложу дисциплинарное взыскание – на тебя, в первую голову, и на твоих единомышленников.
– Спасибо за напоминание.
2
Тем временем, после ночи, проведенной Анной Юрьевной Кобяковой в больничной палате, после проведения необходимых восстановительных процедур давление было приведено в нормальное состояние и её выписали. Доктор предлагал вызвать социальное такси и доставить пациентку по месту жительства. Анна Юрьевна стала категорически возражать, заявив, что домашние, во-первых, хотя и знают, где она и что с ней, беспокоятся; что, во-вторых, ей лучше забежать в отдел полиции, повидать майора Ефимчика, поспрашивать кое о чем, тем более, это почти рядом. Врач предостерёг, чтобы она выдерживала спокойствие и под рукой имела таблетки.
Женщине повезло. Потому что через пару минут она бы майора Ефимчика на месте не застала. Увидев на пороге Кобякову, удивился.
– Вы? Сбежали? Напрасно! Не что иное, как девичье безрассудство.
– Все в порядке, Антон Алексеевич. За меня не тревожьтесь. Я в состоянии олимпийского спокойствия. Держу себя в руках. Врач мне позволил покинуть больничную палату.
– Вот и шли бы домой.
– Нет… Где сейчас находится тело брата?
– Естественно, в морге.
– Своими глазами не видела и продолжаю сомневаться. А что, если не брат?
– Вы считаете необходимым провести процедуру опознания?
– И прямо сейчас… Чтобы избавиться от иллюзий. Это возможно, Антон Алексеевич?
– Это ваше право, но в рамках доследственной проверки не обязанность.
– Почему?
– Только что материалы направлены в Следственное управление и уже в рамках им возбужденного уголовного дела вас все равно пригласят на процедуру опознания… Не позднее, чем завтра или послезавтра.
– Господи, быть в неведении еще два дня?!
– Если только вы настаиваете…
– Настаиваю… Категорически!
– Сил достаточно?
– Вполне.
Через полчаса Ефимчик и Кобякова были в морге. В присутствии приглашённых понятых Анна Юрьевна тотчас же признала тело брата. Был составлен протокол, который подписали все.
Когда вышли из морга, вытирая слёзы, навернувшиеся на глаза, Анна Юрьевна тихо произнесла:
– Бедный братик… Вот и закончил свой земной путь… Худо закончил… Что теперь об этом говорить?.. Судьба… Богу было так угодно… – Она подняла глаза на рядом идущего Ефимчика. – Когда можно будет предать тело несчастного земле?
– Не сегодня и не завтра – в этом я уверен.
– Почему?
– Справку о смерти вам выдадут на руки лишь после того, как будут проведены дополнительные экспертизы, а эти дела не одного дня. Тем более, когда речь идет о совершении тяжкого преступления.
– Знаете, кто преступник?
– Нет, но почти уверен, что преступник был не один.
– За что старика избивали?
– Не знаю. Явных мотивов нет.
– Может, позарились на что-то?
– Не думаю. Деньги остались на месте. И вообще: нет никаких признаков на грабёж.
– Может, ошиблись адресом?
– Не думаю, Анна Юрьевна. Визит имеет все признаки, указывающие на преднамеренность.
– Допросили соседей?
– Нет. По двум причинам: а) те, которые находились дома, ничего не видели, ничего не слышали; б) остальные, прячась от короновируса, находятся за пределами Екатеринбурга. Последних – все равно допросят, но уже в рамках возбужденного уголовного дела.
– Да… Завтра схожу и приберусь в квартире… Там невероятный ужас.
– У вас есть ключи?