Кровопийца. Уральский криминальный роман

– Я же быстро.

– Не пойдет. Свяжись с полицией. Там в дежурной части наверняка найдется один опер. Пусть съездит по адресу и допросит.

– Но я Кривощекову сказал, что приедут от нас, из прокуратуры.

– И что? Мало ли…

– Разрешите съездить, а? У меня все же опыт.

– Ни в коем случае. Я же тебе сказал. Не хватало, чтобы следователь прокуратуры бегал по каждому звонку.

– Александр Степанович мне бы обязательно разрешил.

– Да? – Федоровский придвинул телефонный аппарат. – Звони. Он дома. Я полчаса назад с ним разговаривал. Как он решит, так и будет.

– Неудобно как-то беспокоить в такой поздний час. Нет, не буду звонить. Сделаю так, как вы сказали.

22 января. Четверг. 21.32

Фомин все еще сидел в кабинете. Знал ведь, что дома ждут не дождутся. Но что-то его удерживало. Он все думал об убийстве Подкорытовых. Выстраивал разные версии, но потом сам же их рушил. Потому что все противоречило здравому смыслу. Семья – самая что ни на есть заурядная и потому к мафии, конечно, не имеет никакого отношения. Не может иметь отношения. Иначе говоря, не заказное убийство. Погибшие не могли никому помешать. Хотя… Нельзя полностью сбрасывать со счета чистую случайность. Например, случайно стала Подкорытова-старшая свидетельницей чего-то такого, что для мафии смерти подобно. Станут, что ли, церемониться? Нет! Для них кровь людская, что водица. Убрали старшую, а заодно и младшую. Да, но зачем глумление над девочкой? Нет, все же киллер таким заниматься не будет. Убьет – да, но не это же! Однако сделано-то все профессионально. Так чисто работают только киллеры.

В кабинет пулей влетел старший оперативный дежурный райотдела Смирнов.

– Что с тобой, Иван Ильич? Какая муха укусила?

– Убийство!

– Понимаю, что убийство. И что? Первое в твоей практике?

– Нет, но…

– Вот и действуй. Звони в прокуратуру. Отправляй на место группу. Разве без меня ты этого не знал?

– Знал, но…

– «Но» да «но»… Сколько можно? Есть же и другие слова.

– Александр Сергеевич, послушайте…

– А я что делаю? Говори, что еще там. Только покороче. Домой ухожу. Давно пора.

– В прокуратуру был звонок. Позвонивший сообщил, что он предположительно знает, кто убил Подкорытовых, но прийти не может. По просьбе Федоровского я поручил Топчиеву съездить по указанному адресу и взять показания.

– Ну и что дальше.

– Он – на проводе и рассказывает такое… Его, конечно, трудно понять, но основное понял: там – труп.

– Где он сейчас?

– На проводе. Ждет дальнейших указаний.

– Пойдем. Сам с ним поговорю. И, слушая тебя, я также мало что понял.

Они спустились на первый этаж, вошли в дежурную комнату. При появлении подполковника все замолчали.

Фомин взял лежащую на столе трубку.

– Фомин. Докладывай, что еще у тебя. Так… Слушай, лейтенант, говори медленно, спокойно… Вот-вот… Так… Что? Ты хочешь сказать, что тот, по чьему звонку ты выехал, убит?.. Но мертвые не звонят!.. Ты того же мнения? Ясно!.. Ясно, говорю! Ничего не трогать, понял? Никого не впускать. Жди приезда нашей группы. За все головой отвечаешь, понял?.. Хорошо, если понял. Ну, жди.

Подполковник положил трубку.

– Дежурную группу – на выезд. Майор, созвонись с Федоровским. Спроси, кто от них.

– Александр Сергеевич, я уже созвонился.

– Ну и…

– Он просит послать машину за Вайнштейном. Он дома. Больше, говорит, нет никого.

– Такого юнца и на «мокруху»? – удивился Фомин.

Смирнов развел руками.

– Так: мы немедленно выезжаем, а ты, майор, пошли другую машину за следователем и пусть его везут сразу на место происшествия. Мы его ждем. И про «скорую» не забудь.

– Понял, господин подполковник!

22 января. Четверг. 22.10

Они поднялись на второй этаж знакомого уже им дома. Повернули налево. Вошли в секцию. Там толпился народ. Перед дверью квартиры №10 стоял Топчиев, не пропуская никого внутрь.

– Ну, как, лейтенант?

– Все в порядке, господин подполковник. Никого не впустил, да. Только… – он замялся.

– «Только»? – переспросил Фомин. – Не значит ли, что ты все же для кого-то сделал исключение?

– Там, – он показал в сторону двери, – плакал… маленький такой, в кроватке. Шибко жалко стало. Сходил и вынес…

– Кого «вынес»? Я тебе что говорил, а? Ничего не трогать!

– Шибко жалко, – повторил Топчиев, – девочку. Маленькую-маленькую. Кушать захотела. У соседей теперь она. Молчит.

– Грудной ребенок?

– Так точно.

Прибыла бригада «скорой». Врач почему-то сердито спросил: