Звери лютующие. Екатеринбург: гримасы уголовного мира

Хотела сосредоточиться на документах, но вновь не дали. На этот раз, как он сам выразился, заглянул «на огонёк» старший лейтенант Кобяков, один из сотрудников уголовного розыска. Крепкий парень, симпатичный, в действиях – решительный, контактный. Не слишком умён, но не всем же быть Ньютоном.

Поздоровавшись, присел. С минуту молчал, очевидно, собирался с мыслями. Потом подчёркнуто вежливо заговорил.

– Евгения Ивановна, вы зря обидели капитана Зайцева…

– Здрасте, пожалуйста! Еще один заступник. Не рассчитывала на такую реакцию коллег.

– Значит, я не первый?

– Да.

– Тем лучше… Зайцев – мой друг. И… В оценке людей, особенно тех, которых он отлично знает, безошибочен.

– Одни достоинства… Не человек, а скопище достоинств, – сыронизировала Марусева.

– Ирония ваша не уместна. Коллектив отдела вас не поймет. Вы в коллективе – без года неделя, а Зайцев давно зарекомендовал себя и только с хорошей стороны.

– Господи, разве я ставлю под сомнение его деловые качества? Что я такого сделала, чтобы на меня ополчаться?

– Вы унизили…

– Каким образом?

– Пренебрежением к его результатам труда.

– Он так считает?

– Не только он.

– А кто же еще?

– Хотя бы я.

– Вы присутствовали при нашем разговоре?

– Нет, но Андрей врать не будет.

– Он вас назначил своим адвокатом?

– Я сам…

– Значит, ему верите, а мне нет?

– Доверие зарабатывают годами.

– Я, извините, в шоке. Не могу понять, что происходит. Что всем вам надо от меня? Я всего лишь нахала поставила на место, осадила, потребовала уважительного отношения к себе… Хотя бы по минимуму… Хотя бы как к женщине. Разве я на это не имею права?

– Не в этом дело…

– Как это «не в этом»?! Именно в этом и только в этом. Если ваш друг – не мужчина, то…

– Вот видите! Вы опять унизили!

– Простите, старший лейтенант: я при исполнении и у меня нет времени для выяснения отношений. Пожалуйста, отложим этот разговор на другой день.

– Ну… это… Выслушайте мое мнение по этому делу…

– Простите, о каком деле идет речь? Если о бедолаге-старике, который ночью скончался в клинике, то пока «дела» никакого нет. Есть лишь поручение руководства: провести доследственную проверку обстоятельств гибели человека.

– Разве это человек?! – неосторожно воскликнул старший лейтенант Кобяков.

– А кто? Не скотина же. Впрочем, даже неподобающее обращение с животными карается в уголовном порядке, о чем вам должно было бы известно.

– Да, человек, но какой?

– И какой же?

– Особо опасный рецидивист.

– Откуда вам известно?

– Все в отделе знают. Он на особом контроле.

– На данное время суток знают далеко не все: лишь несколько человек, а именно участковый Зайцев. Правда, он не может быть полностью уверенным, потому что не был на опознании.

– Но в квартире…

– Вы сыщик, да? – тот кивнул. – Должны знать, что нахождение лица в квартире – это еще не факт, что именно он хозяин. Это же для оперативника такая банальность. Жертвой мог стать кто угодно, любой, например, собутыльник.

– Но капитан Зайцев…

– Его уверенность не есть факт, а всего-то пока предположение. И я считаю, что распространение непроверенной информации есть нарушение должностной инструкции, о чем доложу рапортом руководству.

– Ну, вот! Опять формалистика! Между коллегами, занимающимися одним делом, должна быть…

– Неформальность, да? Печально, что вы так считаете.

– Мы же не роботы, а человеки.

– Не все?

– Сами себе противоречите, Евгения Ивановна.

– Возможно, но избавьте меня от дискуссий. Отдел полиции – не место и не время.

Глава 6. Бывает ли скромность чрезмерной?

1