Юмористические рассказы. Часть третья

– Это мой минус.

– Ты смотри, не перегни палку. Глафира быка рогами в землю упрет. Врач так и записал ей в медицинской книжке. Шутник. Скотник Василий без фекалий остался, оторвала. Хотел пристроиться к ней, когда в танк молоко сливала.

– Правильно говорить – гениталий, а Василий не помер?

– А чего ему будет? В баню теперь ходит в любой день, и в женском хоре поет. Из мужиков какой хор, если подопьют только? А вот и Глафира.

Предо мной стояла красавица. Из сказки Синеглазка. Заныл копчик, словно дали пинка, и я не знал, что сказать.

– Хочу портрет заказать, хотя бы на майке.

– Я думаю надо во весь рост, – улыбнулась она.

– Ноги, как у журавля: смеются все.

– Ладно, пойдем, носки тебе заштопаю, а там увидим. Кто себя правильно оценивает, не может быть плохим человеком.

И я заговорил. Как нашел в регионе женскую деревню? Как узнал о Глафире? Сказать легко, почувствовать надо. Участился мой пульс с тех пор.

Она мне дала год исправительных работ на своей ферме. Стараюсь, все со мной вежливы, кроме быка Афанасия. Так и норовит кольнуть рогом.

Вышила мой портрет Глафира: стою во весь рост, в дырявых носках, подчеркивающих мою индивидуальность.

Ошибка

– К нам на ферму доставили японский аппарат для просвечивания хода кормов по кишкам: будем видеть, где они задерживаются, или почему напрямую наружу выходят? – сказал своим работникам фермер Петр Иванович. – Особенно это важно в период зимовки, когда пайка у коров из соломы. Хоть рукавицы из нее плети, не износишь. А вот коровы не всегда ее переваривают. Почему? Определим это с помощью аппарата. Специалист у нас есть, он раньше канализацию в домах очищал от отходов человека: порой, туже соломы забивали узкие места. Справишься, Семен Семенович?

– Справлюсь. Коровы в горизонтальной позе, лепешки у них жидкие, расплываются, и клизмы не надо ставить: не спагетти едят. Если в угольнике кишок и забьется солома, постучу ключом, слава Богу, коровы пока живые. Интересно, как они дают молоко при механической дойке?

– С мехдойкой и ты дашь, – пошутил скотник Федька. – Как мой бык Клинтон для нужд искусственного осеменения: новая технология.

– Заткнись, пустомеля, – перебил его фермер, – просвечивающий аппарат на ферме – новый шаг в развитии животноводства. Мы в стране первые, пионеры, так сказать, и не ударить бы в грязь лицом.

– В навозную жижу, скорее.

– Опять ты, Федька, влезаешь занозой. Бери лопату – и к буренкам: эксперименты надо в чистом помещении проводить.

– Но ведь аппарат следует сначала запустить, – высказал сомнение зоотехник Рябов, – даже мехдойку Вера Гавриловна сначала на себе проверяет. Я не говорю, добавляет свое молоко в коровье и поэтому передовица. Наоборот, сама выращивает одного теленка, и у нее меньше коров-кормилиц.

– Ты секреты фирмы не раскрывай, Рябов. Начнут все доярки себя доить, где передовиков найдешь?

– Ну, будет аппарат в запуске, а дальше что? Как корове сверху высветишь живот, там хребет? – спросила Вера Гавриловна.

– Потренироваться надо. Начнем с тебя: далеко от буренок не ушла, – сказал фермер.

– Я пока соломой не питаюсь, не дожила еще, хотя кукуруза и подсолнечник в рационе есть.

– Давай, раздевайся, только не полностью: коровы от зависти могут на рога надеть.

– У меня есть идея, – встал на защиту доярки Федька, – надо подвесить корову к потолку: она по воздуху не убежит, и связывать ее не надо.

– Хотел я тебя, Федька, выгнать, лень раньше тебя родилась, но иногда голова у тебя работает. Правильно, коров будем поднимать на подпругах. Дешево и сердито.

– Я не понимаю, зачем поднимать всех коров, можно и одну. Я специалист, мне и определять, где они теряют кормовые единицы, – сказал зоотехник.

– Я вчера съел ведро красной икры, но до сих пор нет потуг, – пожаловался фермер. – Где она застряла? Может быть, мне лечь на подпруги? Последствий побаиваюсь, уже недостаточное мочеиспускание.

– А если в доильный стакан? – предложил Федька. – Я несколько раз так опорожнялся, щекотно, правда.

– Это же когда ты так опорожнялся? Во время работы мехдойки?

– Врет он, Петр Иванович. Его и в коровнике не увидишь, все с быком: упрутся лбами и кто кого, – возмутились доярки.

– А вот это интересно, я бы сам попробовал.

– Нечестно. Быки ослабли от соломы, а у вас тяжелая категория.

– Снова солома, – поморщился фермер. Надо быстрее приступать к исследованию.

– Минуточку, – в коровник вошел человек в белом халате. – Перепутали снабженцы, вместо больницы на ферму завезли медицинский аппарат. А вам, господа, лучше порезать солому и сдобрить ее хоть отрубями. А если запарить – сами съедите.

Все притихли, даже коровы перестали двигать усталыми челюстями.

– Ура, – закричал Федька, – солома – не соломинка, и мы не утопнем

– Буду своим молоком выкармливать трех телят, – заявила Вера Гавриловна.

– А к весне проведем соревнования, – добавил фермер.

– Посмотрим, кто кого, – послышалось проревел Клинтон.

В шалашах

Если бы не Интернет и не суперкомпьютер, не нашел бы я друга детства. А тут смоделировали в трех измерениях карту местности и дали точный адрес: уральская тайга, шалашный поселок №19, у самого высокого кедра.

Добирался до него звериными тропами. Застрял, протискиваясь между елей. Думал все, конец. Налетели со всех сторон лесные медсестры, словно сегодня день донора и шприцы у них разовые. А их уже тучи, стоматологи в рот полезли. А когда в малиннике увидел хитрую морду медведя, рванулся так, что затрещали деревья. Потом у ручья, долго замывал штаны. Оказывается, трещали не деревья, оконфузился я.

Поселок нашел по высокому кедру, из которого запустила в меня шишкой белка. Представьте гирьку в полкило. Позабавилась, блин, а глаз заплыл.

– Это Катька тебя? – встретил меня Агамемнон. – Она всех новеньких так метит. Научилась у циркача.

– И циркачи у вас есть? – удивился я.

– И постановщики, и режиссеры, и учителя – почти в каждом шалаше. Видишь мужика в красном пиджаке? Он раньше в замке жил, на золоте оправлялся, а теперь у нас. Хотел поставить свой шалаш на поляне гениев, не вышло, не у Пронькиных. Почему у нас всегда есть хлеб? Селекционер вывел новый сорт пшеницы, которая дает урожай летом и зимой, и у нее колоски в два локтя. А почему над поселком не выпадают осадки? Над ним натянули пленку из магнитных волн. Вот какие у нас гении.

– Многие за кордон уехали? – говорю ему.

– Наши – патриоты. Лучше, говорят, пленки над своей головой, чем над Пентагоном.