Итоги ненужной войны

– Грудь оберегом прикрыть не получается. Там есть что-то, что мешает мне это сделать.

Емкость исчезла из ее рук. Но в них появился небольшой холщовый мешочек.

– А это спрячь. Развей над своей армией на землях клафидов. Здесь пепел, пепел той, кто поможет тебе уберечь твоих воинов от измены и предательства. И последнее, чем я могу помочь тебе. В походе через земли Аинторнов к вам примкнет группа, большой отряд, ты должен его определить в обоз, к другим рабочим и тыловикам. Их удел не сражения и битвы. Они в другом будут тебе полезны. Узнаешь все потом. Они свое дело знают. И в этом будет тебе большая подмога.

Голова Такенхока сильно кружилась, он с трудом воспринимал то, что говорила падшая Липренна. Вообще, казалось, что туман со всех окрестностей озера Долгих Туманов собрался в этом помещении, и большая часть его приютилась в голове Такенхока.

Принесли его высохшую одежду. Он переоделся. Липренна в знак прощания приложила ладонь ко лбу, но не тыльной стороной, лицевой. Гость в ответ ей кивнул. Снова, не стесняясь ни монаха, ни хозяйку обители гость переоделся в сухое. Монах подвел его под руку к двери, достал повязку, Такенхок закрыл глаза.

– Не надо, это теперь лишнее.

Услышал он женский голос. Открыл глаза, повернул голову в сторону говорящей, но увидел лишь ее спину, медленно растворяющуюся в тумане.

***

Это был подземный ход. От берега озера в обитель на острове был проложен подземный ход.

Удивительно, но шагая по воде в своей обуви, по подземному ходу обратно, он теперь не чувствовал того, что промокает.

Вышли они в глубоком овраге. У выхода стояли еще двое мужчин в таких же одеяниях, как и Тапроналк, который провожал его по подземному ходу. Он и произнес последние слова на прощанье голосом, встретившим его на берегу, приятным и завораживающим.

– Иди по краю оврага в ту сторону, долго иди, – монах махнул рукой, указывая направление, – дойдешь до просеки, поверни в ее конце направо. Выйдешь практически к расположению твоего войска. Все! Иди!

«Сидят на болоте, а знают, где моя армия. Интересно, как же я без его советов сюда добрался?» – подумал, как-то отвлеченно, словно о чем-то постороннем, военачальник. Думать еще тяжеловато было. Не прощаясь, он ушел.

Через час Такенхок был на месте. И тут только почувствовал, что снова весь мокрый, а голова вдруг стала легкой и свежей.

«Колдунья! Ведьма!» – пронеслось у него в мыслях, но не со злостью, а словно как бы с улыбкой. Она ему так же понравилась.

***

– Ты чего не спишь, командир? Осталось совсем немного до рассвета. Завтра нужна свежей твоя голова. Чуется мне, много загадок и головоломок нам защитники Берглафа преподнесут.

– В этом точно не стоит сомневаться. А я уже вечером поспал немного. Да кроме моей у нас есть еще и другие головы. Одной моей тяжело будет управиться в такой день при штурме. А уж от тебя, Каснискес, я всегда жду помощи, как ни от кого другого.

Десять с небольшим лет Каснискес – его первый советник, верный товарищ и лучший помощник в его ратных делах и не только в них.

Внешне он чем-то был похож на волка. Темноволосый, смуглый, с хитрыми и настороженными глазами. Такой же быстрый, смелый и такой же беспощадный в азарте драки или охоты. В злости даже волчий оскал прорезался.

– Тепло, а костры горят. Не только у нас с тобой бессонница этой ночью, командир. А ночь-то светлая какая. Вон, птицы, даже летают… Птица.

– Проснулась недавно, наверное, пять минут назад даже ночные бабочки и комары спали.

– Ночная? Хотя нет. Судя по размаху крыльев… Стервятник? Стервятники собираются. Чуют поживу?

– Нет, Каснискес, это не стервятник. Это орел. Может сам Убогий Орел на помощь защитников своего посоха прилетел.

***

Орел.

Убогий Орел.

После того, как погасла Золотая Звезда, в Братстве народов Предгорья произошел раскол. Жившие севернее клафиды, остались верными лишь погасшей Темной звезде. Южные тинки уверовали только в Серебряную Звезду. Но и оставшихся верными Золотой не притесняли, не предавали их гонениям. Но те сами постепенно обосабливались, отходили в сторону, делали сами из себя отщепенцев.

Аинторны больше верили земным богам, богам неба, богам воды, но и благосклонно относились к покровительству обеих звезд.

Несмотря на то, что это был один народ, разделенный лишь местом постоянного проживания, как они себя величали – братьями, между ними начались бесконечные междоусобные трения, распри и стычки, на почве религиозной привязанности. Это все в конце концов привело к гражданской войне между клафидами и тинками. Страшной, кровопролитной войне, победителями в которой стали аинторны. Они сделали своими вассалами как одних, так и вторых. Но эта победа им ни счастья, ни благополучия не принесла.

Кочевые племена, от которых все три народа защищали южные заставы тинков совместно, легко и быстро пронеслись небольшими отрядами на конях по землям всех трех народов, поработив целиком все бывшее Братство. Лишь небольшая кучка клафидов на самом севере у подножия скал осталась относительно независимой. То ли у кочевников сил на них не хватило, то ли не интересны они были им. Что с них взять? Жили северные клафиды лишь тем, что водится в лесах и в реках. Но и они не могли чувствовать себя спокойно. Часто отдельные отряды кочевников проникали на их земли, убивая, насилуя, грабя.

Народы бывшего Братства теперь должны были жить, кормя не только себя и своих близких, но и бесчисленные отряды кочевников, которые не стыдились собирать дань с животноводов, полеводов и ремесленников по несколько раз в году. Дать отпор захватчикам не было возможности. Силы народов были раздроблены предыдущими междоусобными войнами.

На пятидесятый год рабства, в семье охотника Накнея, жившего с женой у северных скал, родился сын. По традиции родители не давали имени ребенку до того времени, пока он не начнет говорить.

На втором году жизни их сына случилась страшная для родителей беда.

Неподалеку от них, на отвесной скале жила пара горных орлов. Птицы с людьми не конфликтовали. Дичи в лесах хватало, река кишела рыбой, зачем орлам хозяйство людей, а людям орлы.

В тот день небольшой отряд вероломных кочевников налетел на поселение, где жил Накней с женой и сыном. Наевшись всласть и напившись вдосталь, разбойники от нечего делать полезли на скалу, по соседству с той, на которой было гнездо орлов. На скале был очень удобный камень, с него замечательно просматривалось орлиное гнездо. Мало того, с этого камня сильный стрелок мог послать стрелу в любую мишень, находившуюся на противоположной скале. Чем они не преминули заняться. Пустив несколько десятков стрел, поразив насмерть пару птенцов в гнезде орлов, они с гиканьем и улюлюканьем спустились со скалы, повскакали на коней и умчались в поисках других нажив и забав.

Вернувшимся с добычей с охоты орлам некого было кормить в их родном доме. Их дети были нанизаны на стрелы. Стрелы – это дело людей. Орлы, конечно же, не знали, кто именно это сделал, но понимали, что беду им принесли люди. Вне себя от ярости они камнем со скалы упали на человеческие головы в поселении. Взрослым людям они большого вреда принести не могли, да и те быстро или попрятались, или вооружились, после чего перешли в наступление.

Мать не успела к сыну. Орлица сшибла ее на пути к нему, орел подобрал с земли ребенка, и поднял его в небо.

Остаток дня и всю ночь Накней проплакал на камне на скале. Он видел сына в гнезде. Он слышал его крик, а сделать ничего не мог. Орлы не убили дите, видимо были сыты после дневной охоты. Оставили его на завтрак. В преддверии рассвета разразилась страшная гроза. Молния ударила в камень, Накней вместе с камнем упал в пропасть.

Не дождавшись утром мужа, жена Накнея пошла к тому месту, где ожидала его найти. Но ни камня, ни своего супруга она не увидела. Поняв, в чем дело, женщина прыгнула следом за мужем в ту же пропасть.

Односельчане погоревали о бедной семье, помянули погибших, в том числе и их сына. И вскорости забыли о них. Свои жизненные проблемы и бесконечные несчастья, приносимые им кочевниками, не позволяли им долго оплакивать чужие беды.

А орлы не убили и не съели ребенка. Мало того, они умудрились вскормить и вырастить его, как своего птенца. И он долго оставался их единственным птенцом, для других места в гнезде не было. К тому же, они воспитали его. Воспитали себе подобным, врагами которых в первую очередь являются люди. Одному они не могли научить его. Летать. Мальчик, согнувшись бегал по выступу на скале и махал руками. Но оторвать себя от земли выше, чем на прыжок он не мог.

Люди снизу, не понимали, что это за большой орел там прыгает по скале. Они не могли снизу хорошо разглядеть, кто это, тем более увидеть его можно было, скачущего по скале, лишь в полутьме заката или рассвета.

***

– А разве орлы здесь водятся?

– Да, огромные горные орлы. Очень сильные и очень умные, даже мудрые птицы. Севернее расположены скалистые горы. Места их обитания. Горы, правда, далековато все-таки отсюда. Удивительно, что этот орел смог долететь сюда. Да и темновато, для этих птиц, подниматься в воздух так поздно не по их правилам. А если он вообще с гор прилетел, то и всю ночь в полете провел. Если честно, даже немного не по себе. Будто и правда помощь противнику прилетела оттуда, откуда ее мы совсем не ждали. Не люблю стрелять в животных и птиц, а то бы сейчас… Узнали бы, птица это или…

– Давай я его с арбалета!

– Высоко, Каснискес. Его только с длинного лука можно достать. Но не стоит беспокоить наших лучших лучников. От них завтра многое будет зависеть. Да и если это обычная птица, что зря ее убивать. А коли это сам Убогий Орел в виде настоящего орла явился свой посох от захватчиков охранять, так простая стрела ему не страшна.

– А чем славен этот посох?

***