Ягайло – князь Литовский

– Зачем же отказываться от помощи, князь? – усмехнулся Войдылло.

– Так, то оно так… Но не потребует ли Орден слишком высокую плату за услуги? – засомневался Ягайло.

– Что тебе терять, князь? У тебя, по сути дела, ничего нет, кроме титула – великий князь литовский. Старшие братья не желают признавать тебя господарем. Сначала надо взять власть в своем доме, а уж потом договариваться с Орденом о цене. Чем прочнее будет твое положение в Литве, тем меньше будет заботить тебя Тевтонский орден. Отдавать долги заставляют слабых, сильным боятся даже напоминать о них.

– Так и быть, до осени подожду положенной мне от братьев дани. Воздержусь от действий против них не из страха, а во имя светлой памяти отца, – в следующий миг лицо Ягайлы приняло суровое выражение. – Но если к осени они не вспомнят о великом князе литовском, придется говорить с братьями языком меча.

– Как бы не опоздать. Если твои братья объединятся, тяжко будет с ними сладить, – заметил Войдылло.

– Помолчи, пока я не рассердился. Вечно ты лезешь со своими советами, – оборвал Ягайло размышления слуги. – Пойми, это же мои родные братья, и я дал слово умирающему отцу, что не пролью их крови. А ты, как всегда, торопишь меня. Хочешь, чтобы я стал братоубийцей?

Войдылло сконфуженно молчал, опустив глаза. Он понял свою ошибку. Собственно, ошибки никакой не было – торопиться следовало, пока братья Ягайлы не укрепились в своих княжествах и не объединили войска. Понимал это и Ягайло – понимал умом, но сердцем принять не мог. Родственные чувства на этот раз взяли верх.

– Иди спать, Войдылло, уже поздно, – сказал Ягайло слуге, который совсем был сбит с толку проявлением родственных чувств.

– Покойной ночи, князь, – пробормотал Войдылло и удалился из почивальни.

Ягайло задул последние две свечи у изголовья, и в комнате воцарился полный мрак. Но сон упорно не шел к Ягайле. Из головы не выходили проклятые немцы. Помимо разговора с Войдыллом, он беседовал с человеком, который говорил совсем другие слова.

Несколькими днями раньше в длинном замковом коридоре Ягайло лицом к лицу встретился с Кейстутом.

– Что хотели тевтонские послы от тебя, племянник? – с присущей ему прямотой спросил старик.

– Собственно, ничего. Приехали поздравить по случаю избрания меня великим князем и передали дары своего магистра.

– О чем же был у вас разговор? – попытался выяснить Кейстут.

– В общем-то, обо всем и ни о чем, ? неторопливо произнес Ягайло, на ходу обдумывая ответ. ? Говорили о здоровье магистра, послы хвастались могуществом Ордена, француз рассказывал о своей родине и предках.

– И больше ничего не просили, не предлагали?

– Нет, – коротко ответил Ягайло, решив утаить от дяди кое-какие подробности беседы с Кросбергом.

– Что-то не похоже на немцев. Просто так они и пальцем не пошевелят. Но если крестоносцам надо чего-нибудь добиться, они не пожалеют ни золота, ни дорогих подарков. Ты получил от них богатые дары, но ни мгновенья не верь лживым тевтонским псам. Помни, Ягайло, крестоносцы щедро заплатят за то, чтобы посеять вражду между литовскими князьями, а затем прибрать к рукам владения каждого поодиночке. Единственное, что им от нас нужно – земли нашего княжества, наши ремесленники и землепашцы, которые будут работать на Орден. Напрасно ты отпустил послов, следовало бы заковать в цепи эту немецкую заразу, чтобы другим неповадно было мутить воду в нашем княжестве.

Кейстута можно было понять: вся жизнь его прошла в жестоких схватках с крестоносцами. «Что же говорило в Кейстуте, – напряженно думал Ягайло, – голос разума или злоба, накопленная в многолетней борьбе?»

8. Ягайло начинает действовать

Пришла осень, а вместе с ней и время сбора традиционной дани виленскому двору – подданщины. Напрасно ждал ее Ягайло от старших братьев. Так и не получил он ни гривны серебра от Андрея Полоцкого, из Брянска от Дмитрия, из Киева от Владимира. Крупнейшие княжества Литовской Руси стали фактически независимыми. А если к этому добавить, что западная часть Великого княжества Литовского управлялась Кейстутом, то от наследства отца у Ягайлы почти ничего не осталось.

Лазутчики Ягайлы, которых разослал по непокорным княжествам предусмотрительный Войдылло, доносили, что Андрей Полоцкий один за другим шлет послов в Брянское и Киевское княжества, а на днях его боярин Алексей Селява отправился с дарами к великому князю московскому. Ягайло понял, что дальше ждать нельзя. Это твердил ему и Войдылло, описывая шаткость положения своего господаря.

И вот, в одно дождливое осеннее утро Ягайло преобразился, его вдруг охватила кипучая жажда деятельности. Никто не узнавал в решительном человеке былого беззаботного, ленивого юношу. Он твердо вознамерился силой оружия привести в повиновение старших братьев.

Наступили осенние холода. Ягайлу не остановило даже то обстоятельство, что военные походы начинались обычно весной или летом. Спешно создавалась дружина. Один за другим из ворот Верхнего замка выезжали на резвых конях гонцы, разнося призывный клич молодого князя по всем землям. Ягайло понимал, что для войны с тремя самыми крупными княжениями будет недостаточно рати, собранной в немногочисленных подвластных ему землях. Тогда он обратился за помощью к дяде. Кейстут одобрил намерения племянника и призвал дружины со своей половины княжества.

В стольный град начали прибывать вооруженные отряды из Апуоле, Гриеже, Медвигалис, Берзгайнис, Кернаве. По улицам Вильно, которые служили и продолжением трактов из Трок, Полоцка, Укмерге и прочих городов, непрерывным потоком шли одинокие воины и целые боярские или княжеские дружины. Опасаясь за свои владения, привели воинов князья из династии Рюриковичей: Мстиславский, Слуцкий, Клецкий, Кобринский. Даже из далекого Новгород-Северского прислал дружину брат Ягайлы – князь Корибут.

Более знатные ратники размещались на территории Верхнего замка. Остальные воины располагались в Нижнем и деревянном Кривом замке, что находился на горе Антария, состоящей из трех возвышенностей – Бекешей, Крестовой и Столовой. Но вышеперечисленные укрепления не могли вобрать в себя постоянно прибывающее количество народа. Вооруженные люди ломились в дома перепуганных местных жителей. Иногда дело оканчивалось кровавыми стычками. Владельцы посессий, обнесенных высокими каменными стенами и превращенных в крепости, давали решительный отпор пришельцам. Но осенние холода, а вслед за ними и первый снег упрямо гнали воинов под крышу. После нескольких неудачных штурмов богатых особняков, ратники довольствовались приютом в убогих домах беззащитного черного люда Литовской столицы.

День и ночь трудились немецкие перебежчики Иоанн Ланцеберг и Фридрих Миссенский, обучая воинскому искусству литовских ремесленников и крестьян. Немало усилий приходилось потратить им на то, чтобы мозолистые руки, всю жизнь державшие соху или лепившие горшки на гончарном круге, научились сносно владеть мечем и сулицей, щитом и луком.

Воины и их учителя-немцы старались изо всех сил, ибо за подготовкой следил великий князь, который помимо того, что мог наблюдать за ходом учения из окна замка, и сам был частым гостем на поле мнимых сражений. Сегодня, несмотря на мокрый снег, сменившийся к обеду мелким моросившим дождем, он с Войдыллом наблюдал, как его собственные подданные – жители Крева и Витебска – рубят мечами толстые дубовые столбы, принимая их за воображаемого противника.

Подъехал Витовт. После избрания Ягайлы великим князем двоюродные братья почти перестали видеться. Государственные дела целиком и полностью поглотили молодого господаря.

– Приветствую тебя, Ягайло, – добродушно произнес Витовт.

– Здравствуй, брат, – ответил ему Ягайло с дружеской улыбкой, которая говорила, что он рад видеть родственника.

– Прими в свою рать еще одного воина. Отец поручил мне возглавить жмудские дружины.

– Я рад, Витовт, что ты будешь со мной в этой горькой войне, – с благодарностью промолвил Ягайло.

– Не печалься, брат. Ты воюешь за правое дело. Единство нашей державы должно быть сохранено – это завет покойного Ольгерда.

Витовт удалился также неожиданно, как и появился – прискакал гонец и передал какое-то распоряжение отца. Ягайло с Войдыллом снова остались одни, если не считать дерущихся со столбами ратников.

Войдылло о чем-то напряженно думал, изредка бросая взгляды на Ягайлу.

– Что тебя тревожит, Войдылло? Ты хочешь о чем-то меня спросить? – догадался молодой князь.

– Воинов нечем кормить, Ягайло. Опустошены все хлебные и мясные лавки. В казне пусто. Если дело так пойдет и дальше, то в Вильно начнется голод. Сегодня к Верхнему замку приходил крестьянин, у которого воины отняли овец. Надо что-то делать, князь: или выступать в поход или искать деньги, корм для лошадей, еду для людей.

– Обрадовал ты меня Войдылло, – озадаченно промолвил великий князь. – И самое неприятное то, что я не вижу выхода. Ты же знаешь, старшие братья не прислали мне ни единой гривны. Выступать в поход рано. Еще не все дружины подошли к столице, а из воинов, что находятся здесь, половина не умеет толком держать меч. Придумай что-нибудь, Войдылло, ты же всегда находил выход из любого положения, – умоляющим голосом попросил Ягайло слугу.

– Не обратиться ли нам, князь, к немецким купцам. Помнишь обещание Конрада фон Кросберга? Заодно посмотрим, чего стоят посулы крестоносцев.

– В твоих словах есть смысл, – оживился Ягайло. Бедственное положение заставляло его цепляться и за соломинку. – Когда же ты съездишь к этому всемогущему купеческому старшине?

– Да прямо сейчас, князь, – ответил Войдылло, не любивший ничего откладывать на потом. Тем более, дело не терпело отлагательства.

Через мгновение лошадь несла княжеского любимца в направлении слободы немецких купцов и ремесленников, а изрядно промокший Ягайло направился к Верхнему замку. У ворот его встречал Богдан, молчаливо ожидавший приказаний господина.

– Приедет Войдылло – немедля проводи его ко мне, – бросил Ягайло слуге, устало слезая с лошади.

Отобедав, Ягайло прошел в почивальню и улегся в постель прямо в одежде, сняв лишь сапоги. Медленно потекло время в ожидании Войдыллы. Стремительные события последних дней не давали покоя молодому князю, но вскоре обильный обед и усталость сделали свое дело. Ягайлу начало клонить ко сну.

Проснулся князь от осторожного, но довольно громкого стука в дверь.

– Кто там? – спросонья спросил он.

Дверь отворилась, и порог почивальни переступил Войдылло. Обрадованный Ягайло встал и бросил взгляд за окно. На землю медленно опускались сумерки.

– Ну, наконец-то явился! – возбужденно заговорил он. – Ты что так долго ездил?

– Прости, князь, пришлось отобедать в обществе почтенных немецких купцов.