Тайна портрета неизвестной дамы

Иосиф устало и тревожно смотрел на путника, он хотел спросить его: «Кто ты, почему я должен верить тебе? Разве Господь Бог не сохранит того, кого послал он в мир, чтобы спасти народ Израиля?» Он вспомнил, как неспокоен был младенец весь день, как терзалась Мириам, не понимая причины своих волнений, и не стал ни о чем спрашивать путника, он знал – надо уходить.

– Мы уйдем, – ответил он путнику, – уйдем, как только солнце взойдет.

– Уходите сейчас, – ответил путник, – когда солнце взойдет, Ирод перекроет все дороги, никто не сможет уйти из города.

– Ночь темна, – пытался возразить Иосиф, – как мы найдем дорогу?

– Луна осветит ваш путь, – ответил незнакомец.

Он не стал ждать ответа, повернулся и ушел, Иосиф стоял у ворот и смотрел, как таял в темноте силуэт неизвестного путника; он посмотрел на небо, оно было затянуто облаками, луны не было. Потом он закрыл ворота и вошел в дом.

– Мириам! – крикнул он супруге. – Собирайся, собирай младенца, мы уходим из Вифлеема, уходим прямо сейчас.

Она ничего не ответила Иосифу, она слышала его разговор с путником, вздохнув, тихо всплеснула она руками и начала собирать вещи, а Иосиф стал запрягать ослика в маленькую тележку.

– Куда мы идем, Иосиф? – тревожно спросила Мириам.

– В Египет.

– Египет большой, кто нас ждет там?

– Идем в Александрию, – ответил Иосиф, – там живет мой дальний родственник, Иаков, он примет нас.

Иосиф, ведя под уздцы ослика, запряженного в тележку с нехитрым скарбом, вышел из ворот, облаков на небе не было, огромная, полная луна висела над миром, освещая путь.

Когда они добрались до Синайской пустыни, солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Иосиф шел, ведя ослика под уздцы, а Мириам сидела с младенцем в тележке, им предстоял трудный и долгий путь. Бегство из Вифлеема было столь неожиданным, что они не успели запастись пищей и водой, без чего в пустыне их ждала бы верная смерть, но люди в селениях, через которые проходили они, снабжали их водой, едой, приносили все, что могло пригодиться в дороге.

Они благополучно миновали пустыню, добрались до дельты Нила, и вскоре, после переправы, великолепный древний город Александрия возник перед беженцами, как награда за долгий и трудный путь.

Иаков не удивился, когда в дом его явился Иосиф с женой и маленьким сыном, он словно ждал своего дальнего родственника. Жизнь в Александрии протекала спокойно, младенец рос, крепчал, и лишь тоска по родному дому, оставленному в далеком Вифлееме, омрачала их пребывание в спокойном, благодатном месте.

Первый портрет

С верхнего этажа в зал опускалась полукругом лестница с покрытыми позолотой перилами. Гаральд, услышав легкие, невесомые шаги, взглянул на лестницу и обомлел – по ней величественной походкой спускалась та самая девушка, которую он встретил на лесной поляне, несчастную и растерянную. Сейчас ее трудно было узнать, на ней было длинное красное платье, нежная рука ее чуть касалась перил, другой рукой она поддерживала край платья, нога в изящной туфельке показалась из-под края платья, чуть склоненная набок голова, легкая улыбка и светящиеся зеленым светом глаза.

Гаральд замер, не в силах оторвать взгляд от нее, и когда Розалина подошла к столу, преодолевая смущение, спросил:

– Позволите ли Вы, прекрасная Розалина, написать бедному художнику Ваш портрет? Здесь, на этой лестнице, в этом платье?

Вид молодого человека был настолько растерян, что он совсем не был похож на того самого всадника, возникшего перед девушкой на лесной поляне в минуту ее отчаяния, и Розалина невольно рассмеялась.

– Чему Вы смеетесь? – удивился молодой человек. – Неужели в моей просьбе есть что-либо смешное?

– Нет, что Вы, я буду рада, если Вы напишите мой портрет. Я смеюсь, потому что еще никто не рисовал меня. И еще потому, что Вы .., – она остановилась, не зная как продолжить фразу, чтобы не обидеть молодого человека. – Да, ладно, не стоит смущаться, право. Я так благодарна Вам!

Она бросила на Гаральда нежный взгляд, значения которого еще не знала сама, поскольку чувство, охватившее ее, не было еще ни разу испытано, и лишь туманные видения снов всколыхнулись в глубине подсознания, связав образы, возникавшие там, с образом этого молодого человека.

Художник приступил к работе сразу же после обеда, ему не терпелось написать портрет как можно скорее, пока образ, возникший внезапно в его сознании, еще не растаял, размытый новыми впечатлениями. Когда портрет был готов, он показал его Розалине и ее отцу. Розалина нашла, что на портрете она гораздо красивее, чем на самом деле, а виконт долго глядя на этот портрет, сказал:

– Скажите, могу ли я приобрести у Вас эту работу? Она прекрасна, и я готов заплатить любую сумму, которую Вы назовете.

– Ну, что Вы, виконт, – ответил Гаральд, – я очень польщен Вашей оценкой, но я и не думал брать деньги за этот портрет. Он Ваш, я писал его специально для Вашей дочери.

– Благодарю Вас, Гаральд, но неужели Вы не нуждаетесь в деньгах?

– Поверьте, виконт, несмотря на то, что я всего лишь странствующий художник, в деньгах я действительно не нуждаюсь.

После обеда Розалина предложила Гаральду прогуляться верхом к реке. Гаральд с радостью согласился, высказал лишь желание переодеться, переоделась и Розалина, сменив роскошное красное платье на костюм для верховой езды. Гаральд облачился в дорожный наряд, в котором впервые увидела его Розалина, и нацепил меч. Розалина, увидев на меч, бросила на Гаральда тревожный взгляд с немым вопросом.

– Кто знает, какие опасности могут таить окрестные леса, – с улыбкой ответил художник, – не предавайте простой предосторожности слишком большое значение.

Когда они подъезжали к реке, погода начала портиться, на небе, еще недавно голубом, безоблачном появились тяжелые, темные тучи, они клубились, словно чудовища, пожирали друг друга, превращаясь в еще более страшных, зловещих чудищ, грозящих поглотить и этот лес, и реку, и замок, и дорогу с едущими по ней всадниками.

– Не вернуться ли нам в замок? – сказал Гаральд. – Вот-вот разразится гроза.

В это время где-то вдалеке прозвучали раскаты грома, еще далекого, но тяжелого, неотвратимого. Розалина пригнулась к шее лошади, вздрогнув от неожиданности.

– И правда, – ответила она тихим, взволнованным голосом, – пожалуй, стоит повернуть назад.

Они еще не успели повернуть лошадей, как вдали, со стороны реки показались силуэты трех всадников. Эти трое быстро приближались к ним.

– Кто это? Что им надо? – встревожилась Розалина.

Гаральд молча сжал рукоять меча. Всадники приближались, три рыцаря в доспехах, они не сбавляли темпа, в руке первого из них блеснул меч.

– Розалина! – крикнул Гаральд, выхватывая меч из ножен. – Скачите в замок! Быстрее!

– Нет! Я не оставлю Вас!

– Скачите! Скачите в замок, я Вам говорю!

Он поднял меч и бросил свою лошадь навстречу врагу. Атаковав первого всадника, он ударом своего меча срезал меч противника у самой рукоятки, но тут к нему подскочил второй всадник, и обрушил удар сзади справа, метя в спину незащищенного доспехами Гаральда.

– Сзади! Справа! – крикнула Розалина. И это было вовремя, Гаральд, не оборачиваясь, нанес удар вправо-назад, одновременно пригибаясь, уходя от удара. Меч противника просвистел над его головой, его же удар достиг цели, ранив нападавшего в руку, несмотря на то, что рука его была защищена доспехами.

– Чертова баба! – воскликнул третий рыцарь и бросился к Розалине, но она впилась взглядом в глаза его лошади, и та встала на дыбы, потом осела, пятясь и испуганно храпя.

– Ведьма! – закричал рыцарь, пытаясь совладать с обезумевшей лошадью. Но лошадь его развернулась и понеслась прочь. Первый, обезоруженный, рыцарь и второй, раненный в руку, последовали за ним. Атака была отбита.

В замок! Быстрее! – крикнул Розалине Гаральд, и они понеслись в сторону замка. Вновь раздались раскаты грома, и первые капли дождя упали на землю.

Когда они достигли замка, разразился настоящий ливень. Потоки воды хлестали по стенам, ветер гнул и ломал ветви деревьев, потемневшее небо разрывали вспышки молний.

– Мне нужно срочно покинуть этот замок, – сказал Гаральд, – это тамплиеры, они выследили меня, теперь мое пребывание здесь становится опасным для Вас. Я уеду тут же, как только утихнет гроза.

– Но кто Вы? И почему тамплиеры на Вас напали?

– Я граф де Гир, я ищу то, что ищут тамплиеры, и, кажется, в отличие от них, нашел. Нужно только проанализировать все сделанные мной эскизы, и я буду знать, где нужно искать.