Тайна портрета неизвестной дамы

– Да, места красивые, а Вы, как я погляжу, человек городской, решили отдохнуть на природе?

– Я писатель, собираю мифы, предания, хочу написать книгу об этих местах, вот интересуюсь, кто проживал в этом замке, скажем.., – Отто сделал паузу, – в двенадцатом веке?

– Э, как далеко Вы хватили. Да кто же его теперь знает? Разные слухи ходят, говорят, жил тут колдун, которого сожгли на костре, а иные сказывают, что убили его рыцари, чтобы отобрать замок и земли. А вот там, на горе, в пещере жил монах, там скала есть, которая так и называется, Старый монах. Только Вы туда не ходите, там теперь, – пастух понизил голос до шепота, хотя их слышать никто не мог, – теперь там концлагерь.

– А кто теперь живет в этом замке?

– Теперь-то ни кто не живет, молодой хозяин служил в авиации, а как началась война, так пропал, может погиб, а еще говорят, – пастух снова понизил голос и с опаской оглянулся, – что он с другими французскими летчиками воюет в России против немцев.

История – это разведка

История – это разведка, разведывающая назад[23 - Сравнение истории с разведкой принадлежит Константину Мефодиевичу, высокопоставленному сотруднику личной разведки Сталина (ист. А.Мартиросян, «Заговор маршалов. Британская разведка против СССР»)], вглубь веков – так любил повторять Отто фон Краусу его руководитель и наставник в Москве. Чем больше Отто общался с людьми, тем более противоречивые версии исторического прошлого возникали перед ним, одни рассказывали, что у старого графа была дочь, которую сожгли на костре, другие – что у графа был сын, который влюбился в девушку, и именно ее сожгли на костре, третьи – что в простую деревенскую девушку влюбился сам инквизитор, но она не отвечала ему взаимностью, и он сжег ее на костре. А еще рассказывали, что девушка, о которой идет речь, была дочерью виконта, что жил в замке, расположенном в пятидесяти километрах вниз по реке.

Замок виконта, имени которого уже никто не помнил, представлял собой груду развалин. Стены и башни давно обвалились, местами из земли поднималась кладка до полуметра высотой, обвитая плющом и поросшая лопухами. Одна башня сохранилась до половины, оплетенная вьющимися растениями: хмелем и диким виноградом, часть стены, примыкающая к башне, образовывала треугольник, как бы подпирая ее. Внизу, под остатками стены, в широких лопухах валялась груда поросших мхом камней, меж ними бегали зеленые ящерицы, устроив под камнями свои жилища. Камней было на удивление мало, видимо местные жители растащили развалины, используя камни для строительства. От рвов, некогда окружавших замок, не осталось и следа. Искать картину в этих развалинах не было смысла, ничего ценного давно уже не осталось, а если какие-либо картины и были, то они уже давно уничтожены ветром и дождями, что свободно гуляли по заброшенным, развалившимся строениям.

Замок был покинут своими обитателями много веков назад, и с тех пор, по-видимому, никто не завладел этой территорией, пребывающей в запустении и забвении. Отто бродил по развалинам, не обнаруживая ничего, что могло бы напомнить ему о прежних хозяевах замка. Его окликнули с дороги:

– Эй, мсье, что Вы делаете там? Это территория заповедника! Она охраняется.

– Извините, не думал, что это заповедник, и что, собственно, здесь охранять?

– Да, сейчас, конечно, охранять нечего, заповедником эти руины объявили перед самой войной, сейчас не до них, но после войны мы обязательно восстановим замок, это уникальное место, замок одиннадцатого века, здесь есть реликтовые растения, которые не растут более нигде. А там, за вашей спиной, кустарник роз, растения давно одичали и выродились, но среди них есть сорта, редкие для этих мест.

Человек, окликнувший Отто пробрался к нему сквозь густую листву деревьев и кустарники. Это был скромно одетый мужчина среднего роста, лет пятидесяти, черные с проседью волосы были аккуратно причесаны, черные глаза на смуглом лице выдавали уроженца южных провинций.

– Извините меня, мсье, я школьный учитель, заведующий местным музеем, который сам и организовал. Жак Лафар, – представился он.

– А я, писатель, Пеьр Готье, – отрекомендовался Отто, – собираю местные легенды, предания.

– О! Я мог бы Вам многое рассказать! Давно занимаюсь историей этих мест. Все началось с мальчишек, они лазили по развалинам и задавали мне вопросы, на которые я не знал, что и ответить, ну и решил заняться историей, кто и когда построил замок, кто здесь жил? Так, понемногу, набралось материала на небольшой музей. Хотите посмотреть?

– Да, с огромным интересом! Это далеко?

– Там, в деревне, километрах в пяти.

– Ну, тогда воспользуемся моим «пежо».

Деревня находилась ниже по течению реки, на самом берегу, поросшем ивами и кустарником, школа – двухэтажное строение с островерхой крышей, покрытой красной черепицей, стояла на возвышенности в самом центре деревни. Музей располагался в помещении школы и занимал две небольшие комнаты, в одной были собраны доспехи и оружие рыцарей средневековья, во второй на стенах висели картины, изображающие эту местность в те давние времена, когда высился еще замок, ныне разрушенный временем. На стеллажах вдоль стен были собраны образцы посуды, дамские украшения, элементы лепки, некогда служившие отделкой стен и потолка, обломок каминной решетки и даже старинная библия.

– Интересные у Вас экспонаты, – заключил Отто, осмотрев музей.

– Все это удалось собрать там, в разрушенном замке, если поискать, то можно найти еще много интересного, есть подземные помещения, ныне заваленные, но ребята мои раскопали некоторые из них, там и нашли эти вещи.

– Скажите, а никаких старинных картин вы не находили? Обычно в замках было принято хранить портреты предков.

– Мы нашли в подземных комнатах несколько картин, возможно портретов, но они все в ужасном состоянии, даже невозможно определить, что изображено на них, поэтому я их и не выставил.

– А можно на них взглянуть?

– Конечно можно. Вот, пройдемте сюда.

Жак провел Отто в еще одну комнату, где были собраны остатки картин, обнаруженных в замке. Отто достал из кармана лупу и внимательно осмотрел поверхность полотен, ничего не напоминало того, что он искал, скорее всего, это были портреты бывших владельцев замка, выполненные довольно грубо, не представляющие интереса.

– Интересуетесь живописью? – спросил Жак.

– Да, меня, в основном, интересуют работы старых фламандских мастеров.

– Тогда эти картины Вас не заинтересуют. Это все грубая мазня, не более, хотя от них мало что сохранилось, но руку мастера я могу определить и по остаткам полотна.

– Вы художник? Это Ваши картины, там в зале?

– Да, некоторые из них мои. Называть меня художником было бы слишком громко, я просто любитель, но в живописи разбираюсь, я изучал старинную живопись, правда, я самоучка, специального образования не имею, но ценность картины определить могу. Здесь ничего интересного нет. Если что-то ценное и было, то хозяин, вероятно, вывез его, когда покинул свой замок.

– Вы считаете, что замок был покинут? Хотя и так понятно, что замок заброшен давно.

– Замок покинут его владельцем где-то в 1260 – 1300 годах, так гласит древняя легенда.

– Интересно, что говорит легенда об этих местах?

– Хотите послушать?

– Да, если не возражаете, то даже кое-что запишу, я ведь собираю предания старины, мне будет очень интересно услышать легенду здешнего края.

– Так, вот, – начал свой рассказ Жак, – принадлежал этот замок некому виконту де Ламберу. Была у него дочь, красавица, и розарий, остатки которого Вы видели на развалинах замка. В дочь был влюблен один художник, и жили бы они счастливо, если бы не любовь инквизитора.

– Любовь инквизитора?

– Да, мсье, сам инквизитор влюбился в дочь виконта, он арестовал ее по обвинению в колдовстве, хотел силой заставить полюбить себя, а когда та ему отказала во взаимности, отправил ее на костер. Сказывают, что он силой овладел ею, и у нее родился сын, которого инквизитор отдал в монастырь.

– А как же художник? С ним что стало?

– Сведений о нем нет, он отправился на Ближний Восток, на Святую землю, видимо, там и сгинул. А виконт, после гибели дочери, собрал отряд рыцарей и напал на монастырь, где жил инквизитор. Монастырь защищали рыцари-тамплиеры, но виконт разбил их и убил инквизитора, а сам, опасаясь преследования, вместе со своим отрядом ушел на остров Руян, теперь это остров Рюген, в Германии.

– А Вам ничего не говорит фамилия Готфруа? – спросил Отто.

– Готфруа был слугой виконта, командовал отрядом рыцарей, он погиб в том бою, когда штурмовали монастырь.

– А Вы ничего не путаете? Готфруа действительно погиб?

– Нет. Не путаю, но сами понимаете, легенда. Кто знает, насколько она соответствует реальной истории? А почему Вы интересуетесь Готфруа?

– Я собираю предания старины, и как-то, в Нидерландах, в деревушке у самой границы с Германией, слышал легенду о неком Готфруа, переселившимся около 1300 года в Германию.

– О! Вспомнил! По одной из легенд, сын инквизитора, по достижению совершеннолетия, стал рыцарем-тамплиером, взяв фамилию Готфруа, а когда тамплиеров стали преследовать при короле Филиппе, бежал, возможно, что и в Германию.

– Но, а художник, не мог же он не написать портрет своей возлюбленной?

– Вполне возможно, но если такой портрет и существовал, то виконт забрал его, когда покинул замок, это, наверное, была единственная память о дочери. Несколько картин этого художника у меня есть, Вы видели их в зале, но портрета среди них нет.