Ковка стали. Книга 1

Так думали мы, смеясь над непутёвым бабкиным козлом. Уже прошли было мимо. Но козёл был не прост. Прикрыв глаза, он наблюдал за нами. Как только мы приблизились к нему на расстояние верёвки (кто-кто, а он точно знал её длину), вскочил и стремглав бросился в нашу сторону. Я драпанул к реке, а мой друг почему-то назад, к дому.

Верёвка не выдержала рывка, лопнула. Когда я обернулся, то козёл летел что есть духа за Генкой, тот ещё быстрее молча удирал… Словом, навалял козёл моему другу. С синяками ходил долго.

После моего рассказа родителям, поскольку мог пострадать и я, отец пошёл к бабушке на разборки.

– Нюра, надо этому положить конец. Что на взрослых нападает, это ещё терпимо. Детей может на тот свет отправить – рожищи смотри какие. Делай чего-нибудь.

Отец стоял у забора со стороны дороги, баба Нюра с козлом в огороде. Козёл явно искал вариант защиты хозяйки и способ прогнать просителя.

– Успокойся, бедовый. – Она гладила козла по спине. И к отцу. – Мил человек, возьми его к себе. Осенью зарежешь – с мясом зимой будешь. Веришь, замаялась с ним. Сама уже не рада. Пока мал был, душа в душу жили. Теперь никакого сладу с ним нету. По-всякому с ним говорила и ремнём била – всё одно. Козёл и есть козёл. Незадорого отдам.

Отец подумал, помозговал: козёл справный, молодой. Всё одно осенью какую-то живность покупать под мясо.

– Знаете, если не жалко – возьму.

– Ох ты, мой спаситель, бери прямо сейчас. Деньги потом отдашь. – Бабушка засуетилась, побежала к воротам.

– Нюра, подождите. Осенью я его возьму, не сейчас. Вы уж до осени сами его подержите. Если я его возьму сейчас, он у меня всю метеостанцию разнесёт. Сами знаете, у меня там разные приборы, оборудование стоит.

– А как я? – И к козлу: – Никому мы с тобой не нужны. Слышь, пойдём, милай злодей. Чтоб тебе ни дна ни покрышки.

– Договорились?

Расстроенная бабушка кивнула головой:

– Договорились.

– Под ноябрьские приду за твоим злодеем. Готовьтесь.

* * *

В начале ноября был уже снег и под десять градусов с минусом. Отец сходил за соседом – дядей Лёней. Вместе они собрали две толстые длинные верёвки и ушли к бабе Нюре за козлом.

Через полчаса над деревней висел густой отборный мат.

Это дядя Лёня. Отец не матерился.

Я выглянул за ворота. Картина была, прямо сказать, – затейливая. Посреди дороги бодался из стороны в сторону и прыгал козёл, упирался, пытаясь на рог подцепить то одного, то другого обидчика, а мужики держали верёвки и пытались тащить его вперёд, шли по обочинам дороги на приличном расстоянии от козла. – Женя, удосужило же тебе связаться с бабкой. Та рада не рада, что отделалась от него, а мы с тобой, два дурака, вляпались с этим разбойником. Гори он ярким пламенем. – Это в коротком, но понятном нормальном для простого человека переводе. Потому как дядя Лёня слыл мастером ярких выражений.

– Лёня, держи крепче. Раз уж деньги отдали, не бросим. Завтра зарежем, и всё. Успокойся, это сейчас он такой наглый. Понимает, поди, что под нож пойдёт. Недалеко осталось, дотащим.

Смекнув, что через калитку козла не провести, я с трудом, но раскрыл большие ворота метеостанции, где мы и жили. Выбиваясь из последних сил, потные и грязные мужики вволокли упирающегося козла во двор. Двери сарая я тоже успел открыть.

Прежде чем втолкнуть беснующегося козла в сарай, пришлось его повалить. Верёвки так и остались на его рогах. Дверь захлопнули, приставили кол. Всю ночь козёл рогами бил по воротам, старался выбить их и смотаться. К рассвету поутих.

Утром пришёл дядя Лёня. У него имелся охотничий самодельный нож, которым он многим деревенским помогал резать скот: быков, свиней…

– Пошли, Женя. – Они подошли к дверям сарая.

Двери были на месте.

– Пятидесятка?

– Да, и потом кованые петли. Хлипкие бы точно разлетелись.

– Давай так: я кол помаленьку буду убирать, а ты в щель смотри верёвку. Как поймаешь её, заходи за угол, я бросаю кол, дверь открывается, ловлю вторую верёвку. Блокируем козла. Связываем ему ноги. Потом режу его.

– Пошли. – Отец заглянул в щель двери. Дядя Лёня не успел ещё ничего сделать, как козёл саданул по двери, по щели, куда смотрел отец, дверь отлетела в сторону, козёл рогами засадил отцу по лбу, тот перевернулся в воздухе от мощного удара, упал навзничь.

– Бог ты мой, Женя? – дядя Лёня кинулся к отцу. – Жив?

Отец открыл глаза:

– Да жив я. Где паршивец?

Козёл с двумя верёвками на рогах носился по огороду. – Никуда не уйдёшь, забор добрый.

Мужики стали загонять козла в угол. Немало намаялись, прежде чем завалили его… Наконец козла не стало. Мясом на зиму обеспечены. Отец до середины зимы залечивал свой пострадавший лоб, долго вспоминал бабушку Нюру с её неуравновешенным козлом.

Пельмень

В детстве, да ещё в деревне, все сезоны хороши. Была весна. Школа закончилась. Берёзовый сок, походы в горы, пионерские костры, картошка, запечённая на углях, «война» мальчишек – берег на берег, лазанье по скалам… Настоящий экстрим.

Кто меня однажды понёс на Реброву гору? От деревни гора как гора. От реки – вертикальная скала. Генка Ерин хвалился, что не один раз там лазил с низу до верха. Решил: «А чем я хуже? Попробую залезть».

Пришёл на место, глянул вверх. Лезть-то как? Наврал, наверное, Генка. Нифига тут не получится. Куда ни посмотри наверх – скалы и кусты. Зацепиться не за что. Постоял, покумекал.

– Попробую, что ли? Ну нет, так спущусь. Делов-то.

Подошёл к вертикальной скале, попробовал резиновые сапоги. Не скользят. Полез. Там ямка, там кустик, щёлка, за которую можно ухватиться. Дело пошло. Начал втягиваться. Иногда за камень возьмёшься, он вниз летит. Забрался уж порядком, как кто-то наверху скалы камни бросать начал. Какой мимо меня пролетит, какой выше меня ударится и оттого камнепад вызовет. Смотрю вверх – никого не видно. Вверх ещё высоко, падать – кости переломаешь. Наконец бросать перестали.

Влип так влип. Только сейчас осознал, во что ввязался. Отпусти руки, оступись – и конец. Спуститься возможности нет. У меня защемило внутри.

До верха скалы далеко, что делать? Одно – лезть вверх.

Медленно, изучая за что взяться, куда поставить ногу, я осторожно поднимался. Сил едва хватало, были на исходе, когда головой упёрся в козырёк – навес скалы. Что же дальше? В обход исключено: он широкий, справа и слева – гладкая скала.

– Приплыли. – Вниз старался не смотреть, страшно… Наверху скала.

Послышались голоса. Я узнал в одном из них голос друга.

– Генка, ты?

– Я, а ты где?

– Тут я, на скале, не видишь, что ли? Спасай, не то сорвусь. Вишу уж здесь сколько.

– Держись, Генка, понял, ты под козырьком. Сейчас брошу верёвку, зацепляйся за неё, мы тебя вытянем.