Мой маленький «врединка». Немного о детях с синдромом дефицита внимания и гиперактивности

Он то усаживается на бампер машины, чтобы прокатиться. Ещё и приятеля трусом обзывает, чтоб компанию себе организовать. То сам производит бенгальские огни, рискуя взорвать всё вокруг. То путает чемоданы, когда в одном из них везёт щенка.

Такой же «гипер» и знаменитый Незнайка Николая Носова.

Незнайка любит яркие цвета, хвастлив и в основном невежественен. Но он шустрый, забавный и неунывающий. Смелый и сообразительный. Ходячее приключение, вечно попадает в какие-нибудь истории.

Захотелось ему однажды покататься на газированном автомобиле. Другие коротышки ему не разрешили, потому что он не умеет водить. Но непослушный Незнайка потихоньку залез в машину: « Чего тут еще понимать! Дергай за ручки да верти руль. Все просто».

В результате наехал на собачью будку, разломал беседку, чуть всех малышей не передавил. Хочет остановиться, а как – не знает. Так и колесил по городу, пока не свалился с обрыва. Чудом спасся! А когда доктор Пилюлькин попытался полечить его, удрал через окошко, да и был таков!

Видимо, Николаю Носову было с кого списывать своих героев! Больно уж жизненно вышло!

Краткое статистическое исследование

Как часто встречаются дети с СДВГ?

Медики не дают точных цифр.

Разные исследователи представляют статистические результаты с довольно большим разбросом данных. Видимо, из-за отсутствия объективных параметров для чёткого диагностирования.

Но, тем не менее, общая усреднённая картина в цифрах такова.

В среднем, в каждом классе из 25 учеников есть один-три ребенка с СДВГ. При этом яркость проявления признаков может быть разной.

Диагностированных мальчиков в три-шесть раз больше, чем девочек.

Темпы эмоционального развития детей с СДВГ на 30% ниже, чем у их сверстников без СДВГ. Например, десятилетний ребенок с СДВГ действует на уровне зрелости приблизительно 7-летнего; начинающий водитель 18 лет принимает решения на уровне 12-летнего ребенка.

У 65% детей с СДВГ есть проблемы с подчинением вышестоящим авторитетам, в том числе проявления враждебности на словах и вспышки раздражения.

25% учеников с СДВГ имеют другие серьезные проблемы обучения в одной или нескольких областях: навыки речи, умение слушать, понимание прочитанного, плохая память.

75% мальчиков с синдромом дефицита внимания -гиперактивны; девочки же реже – 60%.

У 50% детей с СДВГ по крайней мере один из родителей с СДВГ.

Родители ребенка с СДВГ разводятся в три раза чаще, чем родители детей без СДВГ.

Подростки с СДВГ имеют в четыре раза больше вероятности попасть в ДТП и в семь раз более высокую вероятность повторения любого несчастного случая.

30% детей с СДВГ имеют низкую успеваемость или остаются на второй год. Около 50% детей с СДВГ пропускают занятия в школе.

Вывод?

Цифры торопят нас вникнуть в проблему поглубже как можно скорее!

«Мне б напиться кровушки!»

Начав работать в этом восьмом классе, я был удивлён жестокости детей, способных столь беспощадно травить одного из одноклассников.

Это был очень хороший мальчик с благородным именем Герман. Он был явный СДВГэшка, суетливый, рассеянный и болтливый, в его поведении возбуждение ярко преобладало над торможением.

Но это был умный, развитой мальчик. И в силу огромных воспитательных усилий родителей, в целом, он прилично учился. Только вот одноклассники его категорически не принимали, не считали «своим».

Его то прищемляли дверью, то сталкивали с лестницы, то пинали, то стукали по голове, то царапали, он вечно ходил перемазанный мелом или какой-то неизвестной дрянью, а после школы его частенько мутузили – то поодиночке, то целой компанией.

К нему относились как к изгою.

С ним никто не желал сидеть за одной партой. Если во время перемены он подходил, в лучшем случае – все расходились, а в худшем – отгоняли его. Его изводили насмешками и обидными прозвищами.

На вопрос: «За что?» – посмеиваясь, отвечали: «Ну, вы же видите, какой он! С ним иначе невозможно!»

В общем, всё выглядело гадко.

Причём, исправить ситуацию не помогали ни задушевные рассуждения на тему, как «неблагородно и непорядочно накидываться всем на одного», ни угрозы жесточайших наказаний.

Не помогло даже обсуждение на уроке литературы пронзительнейшей книги В. Железникова «Чучело» – о травле девочки одноклассниками. Восьмиклассники активно порассуждали о том, что жестокими и несправедливыми быть плохо, получили свои законные пятёрки, и всё пошло дальше, как и прежде. Без всякого переноса теоретического гуманизма на реальную жизнь.

А Герман тянулся к одноклассникам и страдал от их неприятия. Это было очевидно. Надо было что-то делать.

Я был очарован его родителями. Интеллигентные культурные люди, они благородно не жаловались на обидчиков своего сына, считали ниже своего достоинства «кляузничать». Но тоже очень переживали, что у него не складываются отношения с одноклассниками.

Конфликты продолжались ежедневно и жутко изнуряли учителей, вынужденных ковыряться в этой дребедени. Взаимные детские обиды и претензии множились и обрастали какими-то ерундовыми «бородатыми» причинами и следствиями. И, в конце концов, стало совершенно невозможно понять, как всё это прекратить.

Тогда я пошёл на крайнюю меру. Унизился до того, что стал следить за Германом, буквально ходить по пятам, подслушивать каждое слово, подсматривать каждый жест и вынюхивать каждую крохотную эмоцию. Мне хотелось докопаться до самых истоков конфликта.

«Докатился!» – недовольный собой, бубнил я себе под нос.

И как бы невзначай забредал в спортивную раздевалку, бочком подруливал к очереди в буфете, забегал, будто помыть руки, в ученический туалет, бесцеремонно заглядывал через плечо в телефонные игры детворы и т. д. и т. п.

В результате этой изощрённой «шпионской» деятельности выяснил для себя много интересного, ранее сокрытого. И среди прочего – совершенно неожиданную истину: Герману НРАВИЛОСЬ, что его травят и он самолично провоцировал окружающих на это.

Да, он страдал. Но ему НРАВИЛОСЬ страдать и быть из-за этого в центре внимания. А вот от забвения – он чах.

Такой вот эмоциональный вампиризм.

Между прочим, не такая уж редкая ситуация среди СДВГэшек.

Штиль – не для этого сорта людей. Они в нём буквально дохнут. Штиль для них – скука, умертвие.

Они, как буревестники, жаждут шторма! Лучше, конечно, позитивного, положительного! Но где ж его взять?

Эмоциональный шторм с положительным зарядом – штука редкая и трудоёмкая. Его источниками могут быть театральный спектакль, футбольный матч, отличный фильм, интересная, вдохновляющая книга. Но такое бывает нечасто и негусто.

Если же шторма нет, его надо создать.

Штормы с отрицательным эмоциональным зарядом создаются легче всего. Для этого только-то и надо, что кого-то зацепить, задеть, оскорбить, тайком пнуть, обозвать, нагрубить. Основной принцип: чем хуже – тем лучше! Так можно создать эмоциональный взрыв. И после этого упиваться обилием эмоций. Даже если за это тебе потом «настучат по голове». Для такого «гипера», как Герман, – это того стоит!

«Вампир», во-первых, сам эмоционально насыщается, во-вторых, заражает кого-то из окружающих той же потребностью постоянно затевать шторм. Так популяция «эмоциональных вампиров» растёт, и жизнь в классе, в конце концов, становится невыносимой.