Хроники симбионта. Книга 1. Новая жизнь

– Твоюж… – доходит до меня. – Спасибо Скиф, – я отключаюсь от канала связи и активирую перерождение. – Киса извини – домой…

Поспешно запускаю меню мода и немного подумав, комплектую его броней из лаборатории, при этом решаю добавить в набор – сашхо. Пришло время, ее испытать… Мой Киса обиженно фырчит, а спустя мгновение начинается экстренная трансформация.

Привычная боль обжигает тело, взамен нее приходит слабость и ломота в суставах, а после опять боль, которая тут же блокируется системой. Тело, минуя человеческий облик, перевоплощается из одного морфа в другого и, судя по всему, твоюж платформу, он опять голодный, так, как сразу же, делает мне запрос:

– Где жрать, хозяин?

– Пойдем, вампирча, – с усмешкой вздыхаю, вынимая из-за спины сашхо. – Будет и тебе жрать! – а в плэйлисте тем временем сменяется музыка, на какой-то динамичный электронный транс, ну да, ну да, мелькает у меня мысль. И музыка, под стать упырю, он у меня без чувства юмора – попался, ни то, что Киса…

Выходя из-за укрытий зданий по пути к причалу, упырь осматривается, сканируя округу, всеми системами видения и инфракрасной в частности и определяет затаившиеся цели. Отмечает, отдельно работающих по подавлению Стэлы снайперов, с тепловой оптикой и в молниеносном ускорении присущей их расе, устремляется к ближайшему врагу, я лишь успеваю предупредить упыря не жрать сразу, а после того, как покончим со всеми.

На что эта бестия отвечает:

– Да, хозяин, – и устремляется, ахренеть, вот же плут… Для него, оказывается, гравитация побоку, упырь вначале по земле, а дальше перепрыгивая на стену длинного ангара с какой-то техникой, неотвратимо, бесшумными перетекающими из одного в другой прыжками, стремится к жертве.

Секунда и упырь на земле, секунда и он на стене, а потом на крыше. Пара прыжков по ней и опять на землю, работающий снайпер только успевает заметить, что он, не один, но не успевает даже поднять голову и взглянуть на нежданного гостя. Я резким движением, взмахиваю своей смертоносной сашхо с запредельной скоростью, чувствую, как вибрирует в руке – ожившее оружие в предвкушении первой настоящей крови.

Опускаю клинок на противника и с легкостью сношу ему голову, облаченную в прочный гермошлем, заодно взрезая часть плечевого сустава, от чего одна рука почти отваливается, а из оставшегося без мозгов туловища, потоком, стремится наружу кровь. Упырь фиксирует ликвидацию и срывается с места к следующему. Четверых инфракрасников, подавляющих позицию Стэлы, мы зачищаем за считанные минуты и движемся дальше к пирсу.

– Спасибо Киф, – отзывается музыкой, благодарный голосок девушки, а я, почему то, улыбаясь, отвечаю ей:

– Не за что, милая, работаем дальше…

– Работаем, я люблю тебя, – слышу ее ответ и на мгновение, то ли холодею, сам не зная, куда можно еще, то ли наоборот, но тут же прихожу в себя, и, отбрасывая в сторону услышанное, сосредотачиваюсь на зачистке, упырь уже достиг следующего.

В этот момент с берега, до меня доносятся два последовательных взрыва, рука с сашхо на мгновение замирает, давая моей жертве пол секунды жизни. Пусть порадуется, но недолго, думаю и разрубаю очередного боевика пополам, от плеча к бедру, вскрывая лезвием, бронированный гермокомбез, тот не издав ни звука, рассыпается надвое и кулем оседает вниз. Упырь тут же теряет к нему интерес, и мы продолжаем кровавую вакханалию в рядах дрогнувшего врага. На секунду, замечаю на пирсе беспорядочное и паническое движение среди охраны субмарин и вспоминаю про Долсана.

– Стюр! – кричу его, по нашему каналу мыслесвязи. – Стюр! – тот не отвечает.

– На бегу всматриваюсь в пирс, где клубятся белым дымом, две лодки погружаясь в воду. Все, тонут, думаю, про себя и обращаю внимание на то, что третья, поврежденная Долсаном, пытается отойти от пирса в бухту.

– Твою мать, Стюр! – я вновь ору по мыслесвязи. – Что у тебя?

– Прости Киф! – наконец доносится до меня, голос Долсана. – Не судьба видать…

И субмарина с капитаном на борту, вздувается изнутри, ее обшивка лопается в носовой части корпуса и наружу с оглушительным грохотом вырывается столб пламени, я замираю, опешивши, глядя на эту картину и шепчу по мыслесвязи Долсану, хотя сознанием уже понимаю, что он не услышит:

– Твою мать, Стюр, не стоили они того…

– Стюр! – закричала Стэла, по общему каналу. – Стюр, Стюр, Стюр, – ее голос дрожал, а я всем нутром почувствовал, что девушка плачет.

– Стэла, потом, все потом, соберись, – властно и требовательно произнес Скиф по общему чату, а после, переключившись на мой с ним канал сказал:

– Брат он ее, был, выживший, его Вайплак для нее, когда то нашел, но велел не говорить ему об этом, а просто присматривать…

– Понял тебя Скиф, – прохрипел я. – Как ты и сказал, все потом, сейчас работаем. Что у тебя? Нужна помощь?

– Повреждения не критичны, набрал трофеев, сейчас шумно будет, возвращать их начну.

– В смысле?

– Эти дебилы с собой ПРК (переносные ракетные комплексы) приволокли, изъял в первом бою, теперь применять буду, засели в корпусе с резервным лифтом, а у меня регенерация почти на нуле, штурмом не возьму, так жарить их буду.

– Держись друг, мы скоро закончим и к тебе.

– Не торопись, часть контарий к вам движется, на берег, так что Стэле работать и работать, а ты поспеши с пристанью, заканчивай с ними…

– Принял, на связи, – ответил с горестным осадком на душе из-за гибели капитана и отключился, переключаясь на канал связи со Стэлой.

– Стэла, соберись, сейчас из крепости недобитки повалят, тебе встречать, мне дел на пристани пока хватит. Поняла?

– Я поняла Киф, встречу как нужно, – со злостью в голосе отозвалась девушка и добавила:

– Работаем милый, береги себя.

– Принял, отбой, – ответил и грустно улыбнулся, а следом послал морфу мысленный импульс:

– С особой жестокостью работаем, но последних не добивать, их на крестах вешать буду. Понял?

– Да, хозяин, – отослал мне обратку морф, чувствуя мое настроение. – Исполним!

Я вышел на берег в открытую, в правой руке крепко держа смертоносную сашхо, а в левой, активировал силовой щит. Голову прикрыл, сформированным нанитами, непроницаемым, хищным шлемом, а в сознании ярким огнем, горела лишь одна мысль – месть!

Оставшиеся на пирсе контарии врагов, встретили меня шквальным огнем из своих ЛПР. От разрывающих темноту лазерных вспышек, в воздухе пахло озоном, мой щит раскалялся до красна, питаясь под пространственной энергией. По очереди, то прикрываясь им, то уходя в мерцание, я надвигался на эту жалкую горстку глупых и ничтожных врагов. Им, некуда было деваться и у них, не было ни каких шансов выжить. Облаченный в совершенную броню упырь, появлялся из неоткуда, выходя из мерцания в разных местах и сбивая с толку обороняющихся ублюдков.

Я двигался к ним, то ускоряясь, то замедляясь, все ближе и ближе. И чувствовал всем своим естеством, источаемый боевиками запах страха, их непонимание их панический ужас от того, что идущее к ним существо, избегая, все, мыслимые законы физики и природы в целом, неумолимо приближается к ним.

Морф достиг, их первых рядов и я почувствовал, его торжество и упоение, рука с кликом взметнулась вверх и началась адская жатва. Первые разрубленные мною тела посыпались вниз, вселяя в еще живых леденящий ужас. Задние ряды контарий дрогнули, боевики, бросая оружие, разворачивались и бежали к пристани, вот уже несколько бойцов, попрыгали в воду, намереваясь этим спасти свои шкуры от неизбежной кары, как же глупы эти трусы, думал я про себя, когда расправлялся с очередными попавшими под мою руку врагами.

Эти сбежавшие неудачливые рыбы, первые кандидаты к распятиям на крестах, они и не предполагают, что своим бегством обрекают себя на мучительную и долгую смерть. Пропущенных попаданий по телу становилось с каждой секундой меньше и меньше, система регенерации в под пространстве, из критического показателя, медленно выросла в приемлемый и засветилась зеленым. Да и великолепная броня из саркофага лаборатории, отлично выполняла свои функции, при этом, так же частично восстанавливаясь в моменты моего ухода в мерцание.

Бой, был трудный. Я погрузился в него полностью, не щадя ни единой системы моего жизнеобеспечения, не испытанный и не проверенный функционал организма самообучался, и накапливал опыт, харуны самоотверженно грызлись с природой за живучесть своего симбионта, они работали на износ и с каждым мгновением становились сильней и сильней.

Но все рано или поздно заканчивается, так и мой бой подошел к завершению, в кураже битвы не заметил, что врагов не осталось, морф остановился, замерев, искусственное существо раньше меня осознало, что эту схватку мы закончили победителями. Мышцы рук постепенно ослабли, напряжение уходило, силовой щит погас и исчез, вибрации симбиоза с сашхо прекратились.

Придя в себя, я осмотрелся и, убедившись окончательно, что врагов больше нет, подошел к краю пирса, привлеченный шумом снизу. Слегка наклонившись и заглянув за край, увидел виновников. Несколько боевиков, барахтались в воде, держась за обрывки швартовых канатов. Тяжесть брони их тянула на дно, они отчаянно сопротивлялись, а усилившееся в бухте волнение, швыряло неудачников из стороны в сторону, пытаясь оторвать, по-видимому, онемевшие руки от спасительных огрызков и утянуть их тела в гермокомбезах вслед за утопленными субмаринами. Я усмехнулся, и сам для себя тихо сказал:

– Если выживут, то им же хуже… – развернулся на месте и, отходя от края, вызвал ребят:

– Стэла, Скиф, что у вас?

Первым откликнулся харун:

– Разнес все к чертям, сопротивление по минимуму, приступаю к зачистке.

– Принял. Стэла, что у тебя?

– Все в порядке, от пятнадцати до двадцати целей держу у дороги к пирсу, жду тебя, если ты освободился.