Хроники симбионта. Книга 1. Новая жизнь

– Немного.

– Не верю.

– Потерпи, настрою.

– Я не в этом смысле.

– А в каком?

– В другом.

– Нет, я, правда, немного умею.

– Посмотрим, – Стэла придвинулась ко мне поближе и притаилась в ожидании. Я тихонько начал играть, пальцами перебирая струнами.

Я пел тихо, осторожно подбирая аккорды, стараясь, чуть касаться струн. Первым, подошел Скиф. Его глаза были черны и не проницаемы, следом подобрались и остальные, стараясь не шуметь, они усаживались вокруг, кто где, а я продолжал петь:

***

Когда он закончил, все продолжали слушать, – рассказывал Ган, спустя несколько лет и в который раз, сидя в очередном кабаке, Ган все же узнал, что такое кабак, выпытав Кифа в тот вечер. А что самое примечательное, Гана слушали и ему завидовали, потому, что он, простой моряк, вот так запросто, когда-то сидел за одним костром с ним… Хоть Ган и объяснял своим приятелям, что он совершенно не знал тогда, с кем ему довелось разделить, в тот день хлеб и чьи песни слушать. Его приятелям, было на это, совершенно наплевать. Главное, что Ган, который здесь и сейчас, находился перед ними – видел его и больше того, он разговаривал ним. Но это все в будущем, а сейчас, Киф, был просто Кифом и он сам даже не догадывался, какую роль ему отвели харуны.

***

– Вы чего? – спросил я, поднимая бровь и оглядывая сидящих вокруг меня, невольных слушателей.

– Ничего, – откликнулась только Стэла, а по ее щеке проступила блестящим следом, тонкая полоска от скатившейся слезы.

Следом встрепенулся Долсан, окликнув меня:

– Киф, а еще? – очнувшись тут же добавил:

– Прости капитан, – и сорвался с места, вспоминая о мясе. Я посмотрел на Скифа, тот стоял молча, а в мыслесвязи попросил:

– Пой Киф, людям нравится, – он хмыкнул, а я придвинул к себе гитару.

В этот вечер, я пел, что помнил или просто играл. Играл то грустное то задорное, мы ели мясо влегга, пили, что захватили с яхты, смеялись и спорили о пустяках, а морячки даже купались иногда, говоря, что море ни когда не подведет моряка и пьяного превратит в трезвого, стоит лишь окунуться с головой. Скиф, был, то весел, то мрачен, пойди, пойми эту супер машину, чего у него в микросхемах происходит. Долсан, так тот вообще, чуть ли не молился на Стэлу, предрекая нам множество детей и счастливую жизнь, алкоголь все же развязывает языки.

Мы смеялись, я смеялся, а Стэла, как оказалось, смеясь плакала, только ни кто этого не замечал, конечно же кроме все сущего харуна. Оливер, неописуемо нас развлекал, длинная и неуклюжая дылда с амбициями выше его роста. Доказывал нам, а точнее Скифу, что азбуку Морзе, с помощью которой он собирался с нами общаться, изобрел не Морзе, а его соотечественник, да кто бы подумал, еще какой соотечественник, легендарный адмирал Нельсон. Скиф смеялся, как ребенок минут пять, после откровений Оливера, на что последний сильно обиделся и весь вечер, больше не разговаривал с киборгом. Видите ли, его возвышенную натуру, оскорбила, какая-то бездушная машина. Оливер, такого не мог спокойно пережить, и накачивался спиртным, как в последний раз это делает.

А потом испортила все Стэла, наконец, рассказав историю острова, после чего мне не хотелось, просыпаясь в башне и выходить на террасу, любуясь видом скалы в бухте. Оказалось, что внутреннюю скалу раньше называли голгофой, а остров, приютом грешных. Я, в этот вечер узнал, что крепость, когда-то была тюрьмой. Во времена колонизации, в ней содержали смертников. Как душегубов и насильников, так и политических, которые в первое время колонизации, боролись за то, что бы планета принадлежала всем. А не только, одному миру и одному диктатору.

Приговоренных содержали до суда в крепости, а после приговора, одного за другим казнили, по случайному выбору, пленники просто не знали, когда придет их час, они могли жить на острове, как год и более, так и день и менее. Но самое страшное, их казнили на внутреннем острове, на вершине скалы, устанавливали крест и распинали на нем преступника, после чего оставляли его там, до гибели. Мне казалось, что повешенье в армии, как исключительная мера трибунала, очень суровое средство, но после того, что рассказала Стэла, трибунал мне, показался воистину милосердным наказанием.

***

Расходиться начали далеко за полночь, ну, как сказать расходиться, моряки побрели на яхту, так и не дождавшись своего капитана, потому, что указания Стэлы, местные служаки, выполнили дословно. Моряков напоить, капитана к бабам. В общем, из-за своей шутки, с капитаном сукубы я так и не познакомился в этот вечер, да и черт с ним, и так было весело.

Погасив костер, мы побрели в крепость, я топал поддерживаемый Стелой. Оливера вели, Скиф и Долсан, не знаю, как Скиф, но Долсан сам, еле на ногах держался. Добрели до крепости, а потом и до нашей башни, все решили ночевать у нас, все правильно, раз пили вместе, значит похмеляться также вместе.

Стэла доволокла меня до кровати и попыталась раздеть, а я ни мяу ни лыка, еще и напугал ее, когда отменил свой сегодняшний наряд, перед тем, как завалиться спать. Неожиданно осветившись силовым полем, сожравшим одежду в считанные секунды и оставшись совершенно голым, блин перед Стелой стыдно, я успел подумать и рухнул на кровать, моментально засыпая.

– Кииф, – простонала обалдевшая девушка, когда одежда на мне растворилась. Но, придя в себя, от первых впечатлений, грустно добавила, ложась рядом.

– Чтож ты со мной делаешь, любимый… – обняла меня и тоже уснула.

***

– Капрал!? – взревел пьяный Долсан. – Где полигон!? – Тут майор, располагайте армию. – снисходительно пробубнил Скиф, бросая Долсана на диван – Завтра рекогносцировка, готовьсь, генерал… – он продолжал издеваться над накачавшимся Стюром.

– Уухуу, – послышалось с дивана. – Отбой капрал, – промычал капитан и уснул. Скиф обернулся к сидящему в кресле Оливеру.

– Свет науки, вам на воздух, – без нотки иронии обратился Скиф, к жующему свой палец, лауреату всех премий, не состоявшемуся лауреату.

– Скиф, эт ты? – пробурчало пьяное создание, пытаясь открыть глаза.

– Нет, Литиция, – мрачно отозвался киборг.

– Литиция? Ик-а! – не понял Оливер и попытался переспросить:

– Ты как тут? Литиция! Ик-а! Оказалась? Ты же дома, свадь… ик-а… бу, ждешь…

– Угу, дождалась милый, – проворчал Скиф, поднимая Оливера с кресла. – Пойдем, сигара ждет, свадебная.

– Ик-а… Сигара? Пойдем, – промямлил живой труп, хватаясь и цепляясь пальцами за киборга.

– Осторожней милый, – пробасил Скиф, выводя ученика профессора на террасу. – Держись крепко, тут ступени.

– Ик-а, вижу, – Выдавил из себя Оливер и сделал шаг, а Скиф его подтолкнул! Любимый ученик профессора, кубарем покатился по крутым ступеням, ударяясь об них головой и оставляя на заветренном граните разлетавшиеся по лестнице мозги. И когда тело с приглушенным грохотом докатилось до низа, распластавшись изуродованной куклой на брусчатке стены под башней, Скиф холодно бросил:

– Один готов… – после чего, развернувшись, отправился в спальню Кифа, оберегать его сон. Стэла была следующей, но она нравилась Кифу, поэтому программа харуна, установила на нее запрет.

Киборг, мрачной и беззвучной тенью скользнул в комнату и, выбрав самый темный угол, остановился в нем, замерев. На кровати перед ним спали двое, его симбионт и его враг, машины умеют ждать, машины старше бога, и пока эта душа не вредит симбионту, она будет жить. Скиф отключился, уходя в спящий режим, оставляя активными, только системы безопасности, наступила полная тишина, все отдыхали.

***

Глава 17

Новая жизнь.

Рано утром меня разбудила Стэла, тряся сонного за плечо и взволнованным голосом, скороговоркой шептала мне, какую-то чушь на ухо:

– Киф, вставай, беда. Киф!

– Стэла, какая беда? – еле живым голосом, не открывая глаз, я поинтересовался у девушки. – Парням похмеляться нечем?

– Нет, с Оливером несчастье, Скиф охрану сдерживает, они к тебе войти хотят.

– Повтори, – я открыл глаза, просыпаясь окончательно. – Что с Оливером, какая охрана к черту? Вышвырни их…