Моргазм

– Разумеется. Завербовал адептов на целый сектантский оркестр. Ходи теперь и оглядывайся.

– Пошёл ты, придурок. – отчуждённо бросила она, а Фрэнк и Джимми всё так же молчали. Я вышел на улицу и прикурил сигарету, щурясь от солнца, заливающего веранду. Пока что было неясно, как быть и кого искать. С одной стороны, я к этому и не стремился, но внутренний голос подсказывал, что нужно срочно что-то предпринять, пока внутренний запал ангста не угас.

Неожиданно ветер впечатал мне афишу в лицо. Флайер вещал о каком-то дум-рок гиге тунайт, в местном говнорокерском клубе. Что ни на есть знак судьбы, если у мертвеца вообще остается такое понятие.

Дум-рок, кто бы мог подумать, долбаное непотребство и позерство. Музыка для наркоманов, да и то, потому что кто-то так решил. Я тоже курил шмаль с завидной регулярностью, но мне вкатывало слушать иные вещи, а не какой-то хипстерский метал. С другой стороны, если уж и придётся слушать метал, то лучше такой. А на этот гиг придёт толпень придурков, которые решили поиграть в панков, но заслуживают лишь того, чтобы их облили помоями. Стоило бы навалять им всем, и грабануть на шмотки и примочки. Первые у них и правда хороши, а вторые им не нужны. Они шумят ими хуже и унылее, чем долбаный Тёрстон Мур!

Докурив, я вернулся в дом, чтобы переодеться. Приятная неожиданность: никого. Как в компьютерной игре, когда возвращаешься туда, где только что был экшен, но разработчиками не предполагался такой поворот.

Пройдя наверх, я оказался в комнате. Сняв майку, достал из шкафа другую, с надписью Sonic Youth, и дописанной черным маркером сверху «tired of pretending to love». Абсолютная правда, выраженная по канонам DIY-культа. Когда-то, безусловно, я слушал эту группу, в которой видел гораздо больше панкерского, чем в той дряни, которую гоняло местное лысо-ирокезное стадо. Но за исключением нескольких треков, большая часть их творчества походила на лекарство от бессонницы. И это у изобретателей целой науки по извлечению шума из гитар и примочек, где каждый приём прописан, и никаких случайностей. С полсотни педалек на сцене – это всё про них. Но лучше бы пропить их или проторчать. Зачем нужна такая унылая музыка, кроме как для хипстерства. Повыёживался перед панками, ну и хватит. С доведённым до ума мерчем я пошёл выёживаться перед группой лиц, которых я в дальнейшем буду называть «эйч-ворд». Ну, вы понимаете, дабы избежать моветона.

В остальном я оделся по-обычному. Вернее, даже не переодевался. Почти весь мой гардероб – это сплошной чёрный цвет. Чёрные джинсы и такие же куртки, чёрные рубашки и ботинки. На почти оллблэке, не считая чёрно-белой футболки со словами о том, как я устал притворяться любить, я направился в сторону автобусной остановки. Во время езды через весь город я вновь залипал на всратые виды за окном под скулёж любимых готик-рокеров в наушниках. Нужно было наслаждаться альтернативой очень плохой музыки, которую предстояло услышать. Я планировал напиться и мразить, а любой говнорок на этих концертах всегда был просто фоном. Я ненавидел этих недочеловеков, мы были очень разные, мягко говоря, и я бы никогда и ни за что не стал слушать их музыку. Какая жалость, возможно они даже старались и вкладывали в это душу, но я не стану думать об этом, чтобы не расплакаться. А как пел один старпёр, похожий на твою жирную мамашу, «бойз донт край»!

Отдельная тема – это названия групп. Они настолько ущербанские, что я даже не буду их перечислять, чтобы не испачкаться. Но сегодняшняя группа удивила оригинальностью. Сладжевые эйчворды под именем CUNT MOTHER. Интересно, а их матери в курсе, как назвались их сыновья? Это уж совсем перебор. Мерзость может быть разной, но эта настоящая. Но смущало меня не первое слово, а второе. Если бы они переименовались в COCONUT MOTHER, меня бы передёргивало от них точно так же. Зато на них передёргивают их друзья-эйчворды. Ну и, возможно, тёлочки. Субкультурные бабы вообще говноедки по жизни, что с них взять. Претенциозные мясные дырки, копирующие стиль одна с другой, не чураясь ничего, включая помаду цвета а-ля «поцелуй в жопу».

И вот я окунулся в помойную яму местного рок-клуба. Всё такой же уютный полумрак, который хочется обоссать, всё те же улыбающиеся лица, которые хочется разбить. Но иногда там мелькает то-то интересное или даже привлекательное. В этот вечер я заметил странного длинноволосого парня, крутившегося у барной стойки. Рядом с ним никого не было, и, видимо, он скучал. Недолго думая, я направился туда, чтобы взять пива. И ни в коем случае не заговорить с незнакомцем, как это бывает в фильмах или даже книгах. Я никогда так не действовал. По крайней мере, пока был трезвым.

H-bomb for every h-word. Неужто и этому незнакомцу с хайром суждено оказаться одним из них? Его взгляд пробежал по мне, когда я заказывал коктейль «зелёная моча», лагер с мятным сиропом. Редкостное дерьмо, зато его можно тянуть дольше, а не в пару приходов.

Концерт вроде как начался, либо это был ещё только саундчек. Впрочем, какая разница.

– Эй ты, slack babbath, отойди с экрана! – толкнул я какого-то лохматого дрыща в клетчатой рубашке.

– Пошёл ты, клэн оф климакс! – недовольно обернулся он, но всё же дал мне обзор.

Действо на сцене продолжалось витиеватым нойзом, прилизанным примочками, купленными на мамкины деньги троих лоботрясов на сцене. Они думают, раз отрастили хайр, заплели дрэдлоки, проткнули мурло и запеленались мерчем – значит, всё, теперь они рокеры? Да чёрта с два! Приторный коктейль цвета скрижали Гермеса Трисмегиста не давал мне пить быстро. Следовательно, я не мог мгновенно прийти в стадию, когда начну бросать бутылки в сцену. Но вечер лишь начинался.

Тем временем эксцентричный блондин стоял и потягивал виски с колой. Мимо проходили зелёно пошатывающиеся тела, напоминающие хиппи после зомби апокалипсиса или битломанов, перелезших с кислоты на героин. Вибрации голубых жужжаний псевдостонира служили им инвалидной коляской, заполняя пространство вокруг на манер плотного геля. Ох, как бы они запели, если бы сейчас сюда ввалился наряд наркополицейских. С другой стороны, в моей крови тоже могли бы найти много интересного, если б не одно «но»: я был мёртв. Это могло бы напомнить сцену из второй части «Кладбища домашних животных».

У сцены стояла парочка. Стрёмный тип на серьёзных щах, комичный в потугах сойти за угрюмого металхеда, одетый в диайуайную темно-серую жилетку с патчами всяких ROCKSUCKERS и PISSED YOUTH. (Да, разумеется это не реальные названия, а иронизмы бесчисленного ньюскульного дерьма, разбавленного парой «сурьёзных» групп типа Hawkwind и Kyuss.) Патлатый модник приобнимал хихикающую подругу, не дающую отдыха мимическим мышцам. Хохотушка была одета примерно так же, как её пацан, только без патчей на жилетке и в футболке c надписью «suACIDe», а на худощавой заднице болталась барсетка с каким-то блэкметаллическим лого. Её накрашенные тёмно-бардовым тонкие губы не знали, что у жирных дядек из сладж групп причиндалы в два раза толще, чем тонкие ляжки её и её дружка вместе взятые. Наверное, она потому и ошивалась с дрыщами, чтобы её ненароком не раздавили.

И вот волосатый хер со сцены наконец-то расслабил варежку перед микрофоном:

– Добрый вечер, чуваки и чувихи! Мы группа EYERATEGOD…

Твою мать, долбаные эйчворды окончательно спятили! Мало того, что это слишком пошлая калька, так ещё и без стеснения передающая суть этой отрыжки «майспейсов» и прочего дерьма. Да по ним плачет музыкальная инквизиция.

– …и сегодня мы разогреваем великих и ужасных CUNT MOTHER.

Настолько великих, что я о них не слышал, но про ужасных он прав – даже не слыша, я мог быть в этом уверен на всю тысячу процентов. И никакие десятки тысяч прослушиваний в их профиле меня бы не переубедили.

Патлато-дрыщеватая публика радостно вопила и аплодировала. Я посмотрел на блондина у стойки: кроме меня не хлопал только он, отстраненно втягивая коктейль. Он хоть и был похож на эйчворда, но сам его силуэт светился чем-то потусторонним и не свойственным для псевдодумстера.

Внезапный бластбит вызвал вспышку слэма, заставив меня отодвинуться вправо от танцпола, ближе к белобрысому незнакомцу.

Наконец мы заговорили, инициатива была его. Заметив моё недовольно выражение, он изрёк:

– Долбаные дети.

– Дааа.

– Помню, раньше здесь выступали настоящие «каменьщики».

– Вольные? – попытался пошутить я.

– Вольные устраивать ад на земле.

– Разве не этим сейчас занимаются те тинейджеры в слэме?

– Смотря, что для тебя ад.

– Ага, ну вот, например, Джастин Марлер из Sleep стал православным монахом. А группа почитаема как стариками сцены, так и малолетними позерами.

– Одно другому не мешает. – загадочно улыбнулся странный блондин, – он же был соиздателем зина «Смерть для Мира», основным мэсседжем которого было то, что материальный мир и есть ад.

– Не думаю, что совсем так. Они вместе с другими говорили о том, что мир – это источник страстей и, как следствие, страданий, а ад в православии – это место милосердия, где покоятся души с низкой светимостью, чтобы они не сгорели в божественном свете. Но ад – это состояние после смерти, а мир – это место, и оно здесь.

– Ну так и у тебя двойные мысли насчёт ада, дружище. Какое же милосердие творят эти черти в своих бесовских танцах?

– Да, ты прав.

– Давай-ка закажем выпить и покумекаем.

Я ответил одобрительным жестом, и мы двинулись к барной стойке. Напыщенный татуированный бармен в футболке с надписью MP3 SLAYER повторил виски-колу для моего собеседника и «зелёную мочу» для меня.

– Так как тебя зовут, Yonic South? – безумно осклабился блондин.

– Эй, полегче, парень. «Мохнаткин Юг» это точно не обо мне. Зови меня Дэд Зеппелин.

– Героиновый Джилл. – протянул краба волосатый.

– Приятно познакомиться. И что ты здесь делаешь, Джилл?

– Исследую метаморфозы местной сцены. И, сказать по правде, я недоволен.

– Критикуешь – предлагай! – с деланым поучением усмехнулся я.

– Да с радостью, только в соло это делать не интересно. Нужен хотя бы ещё один энтузиаст.

– О, это ты по адресу. Я как раз сегодня распустил свой бэнд.

– Вау. Дай-ка угадаю, вы лабали пост-позитив-панк или примеряли на себя тэг «нью романтикс ревайвал»?

– Мне кажется, или ты настроен ко мне скептически? Разумеется, наши непотребства были не без налёта готики, но играли мы традиционный панк-рок.

– И что, ты хочешь играть «два топора»?

– Да нет же, к чёрту их. Я хочу играть, хм, как сказал этот Мистер Кил, «просто рок-н-ролл». Но, разумеется, необычный. Просто негоже снисходить до тэгопоклонничества.