Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Проект Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей»
Год написания книги
2005
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Проект Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей»
Галина Дмитриевна Улетова
В проекте ФЗ «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» реализуется авторская концепция института частного судебного пристава-исполнителя в России как наиболее эффективная модель принудительного исполнения юрисдикционных актов.
Адресуется научным работникам, преподавателям, аспирантам и студентам юридических вузов и факультетов, представителям законодательной, исполнительной и судебной власти, всем интересующимся вопросами исполнительного производства.
Галина Улетова
Проект Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей»
© Г. Д. Улетова, 2005
© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005
Пояснительная записка к проекту федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей»
Вопрос о форме организации Федеральной службы судебных приставов и в целом всей системы принудительного исполнения в России относится к числу наиболее дискуссионных. При выборе направления дальнейшего развития исполнительного производства и системы принудительного исполнения следует определиться с моделью работы органов принудительного исполнения – останется ли она основанной на прежних принципах либо необходим переход к иной модели системы принудительного исполнения, обеспечивающей более эффективное решение задач, стоящих перед органами принудительного исполнения.
В настоящее время в различных правовых системах сложились три основные модели организации принудительного исполнения: публично-правовая, частноправовая и публично-правовая с элементами частноправовой (смешанная). За основу классификации берется способ организации профессии судебного пристава-исполнителя, а также возможности и пределы участия негосударственных организаций в исполнительном производстве[1 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 29.].
В чистом виде публично-правовая (государственная) организация системы принудительного исполнения сегодня уже не применяется, поскольку те или иные сегменты этой деятельности «приватизированы» и осуществляются на частноправовой основе. Например, в Испании вопрос о целесообразности ослабления роли государства в сфере принудительного исполнения в пользу несудебных органов, организаций или свободных профессионалов не относится к числу дискуссионных, тем не менее испанская система законодательства предусматривает возможность совершения определенных исполнительных действий лицами и организациями, не входящими в судебную систему, в частности, реализация арестованного имущества доверяется специалисту либо специализированной организации, принудительная реализация прав залогодержателя производится нотариусом и т. д.[2 - Чугунова Е. И., Еременко М. С. К вопросу об эффективности исполнения судебных решений по гражданским делам (по материалам 24-й конференции министров юстиции стран Европы) // Защита прав и законных интересов граждан и организаций: Матер. Междунар. науч. – практ. конф. Сочи, 2002. Ч. 1. С. 201–202.]
Частноправовая организация принудительного исполнения характеризуется тем, что профессия судебного исполнителя организована на либеральной основе, судебный исполнитель является свободным профессионалом, самостоятельно организующим свою деятельность и несущим при этом полную имущественную ответственность за результаты своей работы[3 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 29.]. Примерами такой организации системы принудительного исполнения служат: Франция, Бельгия, Венгрия, Люксембург, Нидерланды, Италия, Греция, Литва, Польша, Португалия, Эстония и ряд других стран, воспринявших французскую систему организации либеральных юридических профессий, как правило, без каких-либо существенных изменений. Судебный исполнитель при такой модели организации системы принудительного исполнения наделяется полномочиями от имени государства, назначается на должность министром юстиции и действует в рамках законодательства, определяющего содержание и характер исполнительных процедур. Его деятельность находится под контролем суда (специального судьи по исполнению), прокуратуры, важную роль при этом играют профессиональные организации (объединения) судебных исполнителей. Преимущества данной системы заключаются в следующем. Такая система более приспособлена к потребностям функционирования общества и государства, осуществления хозяйственной деятельности субъектами гражданского оборота, гарантирует своевременное исполнение актов органов гражданской юрисдикции обязанными лицами и обеспечение их прав[4 - Кузнецов Е. Н. Исполнительное производство Франции. СПб., 2005. С. 5.], что и обусловливает, на наш взгляд, ее привлекательность для многих стран, реформирующих свои системы принудительного исполнения (Беларусь, Литва, Латвия, Россия, Эстония, Украина и др.).
Несомненно, частноправовая организация системы принудительного исполнения заслуживает пристального внимания. При этом необходимо видеть как положительные результаты принятия такой модели организации принудительного исполнения, так и отрицательные. К числу первых, несомненно, можно отнести то, что государство снимает с себя бремя финансирования системы органов принудительного исполнения, и оно ложится исключительно на должников. Данная модель не предполагает оплату результатов деятельности судебного пристава-исполнителя за счет средств федерального бюджета, а ставит ее в прямую зависимость от результатов его деятельности по исполнению юрисдикционных актов. Возможны и отрицательные последствия: злоупотребления со стороны судебных приставов-исполнителей, поскольку стимулом их деятельности будет являться стремление к получению как можно большей прибыли; угроза криминализации этого сегмента правовой деятельности ввиду значимости деятельности судебного пристава-исполнителя и возможности получения через него информации о деятельности должника и его платежеспособности. Поскольку исполнение судебных актов – неотъемлемая составная часть механизма защиты нарушенных или оспоренных прав граждан и организаций, нельзя не учитывать, что переход к независимой профессии судебного пристава может привести к значительному увеличению доходов судебных приставов-исполнителей по сравнению с доходами других представителей юридических профессий, в частности судей, а это может повлечь за собой снижение престижа профессии судьи.
Одной из последних стран, внедривших французскую модель исполнительного производства, является Литва. С января 2003 г. литовские судебные исполнители перестали быть государственными служащими, получив статус «свободных профессионалов» на основе Закона о судебных исполнителях[5 - Государственные ведомости. 2002. № 53-2042.]. По мнению В. Некрошюса, необходимость реформирования государственной системы исполнения в Литве была обусловлена совокупностью факторов. Во-первых, действовавшая система не могла гарантировать заинтересованность судебных исполнителей в результатах труда; во-вторых, затраты государства были значительны, ежегодно около 15 млн лт; в-третьих, реально исполнялось только около 30 % судебных решений, в-четвертых, нарастало недовольство взыскателей в связи с неисполнением судебных решений: «Министерство юстиции было буквально завалено жалобами на бездейственность судебных исполнителей»[6 - Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002–2003. № 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 189.].
В настоящее время судебный исполнитель в Литве по своему статусу является уполномоченным лицом, наделенным государством следующими функциями: исполнение исполнительных документов, передача документов, констатация фактов и др. Замещение должности судебного исполнителя проводится на конкурсной основе. Закон обязал судебных исполнителей иметь университетское юридическое образование, что, несомненно, реально повлияло на качество исполнения исполнительных документов. Повышению качества исполнения способствовало закрепление принципа полной имущественной ответственности судебного исполнителя за нанесенный им неправомерными действиями ущерб клиенту, минимальная сумма страхования от гражданской ответственности составила 200 000 лт. Помимо личного обязательного страхования гражданской ответственности предусмотрено страхование общим договором, которое осуществляется Палатой судебных исполнителей Литвы[7 - Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002–2003. № 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 190.]. Корпоративная ответственность судебных исполнителей повышает уровень доверия к системе принудительного исполнения Литвы со стороны взыскателей и в то же время ложится дополнительным бременем на взыскателя, учитывая закрепление принципа платности деятельности по принудительному исполнению (расходы по исполнению являются расходами стороны и покрываются взыскателем авансом). Ввиду масштабности реформирования института судебных исполнителей Литвы сегодня еще сложно оценивать результаты реформы, однако, как отмечает В. Некрошюс, одна положительная тенденция уже ясно видна: «Если до реформы Министерство юстиции буквально наводняли жалобы взыскателей на бездействие судебных исполнителей, то теперь таких жалоб практически нет. Более того, резко увеличилось число жалоб, в которых высказывается недовольство по поводу слишком большой активности судебных исполнителей»[8 - Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002–2003. № 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 191.]. К числу положительных результатов, по нашему мнению, можно отнести и тот факт, что в настоящее время объем работы по исполнению исполнительных документов выполняют 147 судебных исполнителей (численность судебных исполнителей в Литве, установленная министром юстиции, должна составить 150 человек), что в 2 раза меньше чем было в системе государственного принудительного исполнения, при этом качество исполнения значительно улучшилось. Повышение престижа профессии судебного исполнителя – не менее значимый результат реформы.
На наш взгляд, правильное решение реформаторов – полная ликвидация, а не реорганизация института государственного исполнения Литвы, поскольку именно такой подход позволил сформировать новый корпус судебных исполнителей, подтвердивших свой высокий профессиональный уровень в ходе конкурса, объявленного министром юстиции.
Несомненно, опыт Литвы заслуживает изучения и осмысления и может в определенной степени быть учтен при обсуждении реформирования системы принудительного исполнения России.
В современных правовых системах более распространена смешанная модель организации принудительного исполнения, когда при публично-правовом статусе профессии судебного пристава-исполнителя в разной степени в процесс исполнения допускаются организации, действующие на самой различной организационно-правовой основе, в частности, специализирующиеся на розыске должников и их имущества, оценке, хранении и реализации имущества должника, поощряется активная роль взыскателя. При этом в зависимости от страны степень «приватизации» процесса исполнения различна. К числу таких стран относятся Германия, Дания, Испания, Кипр, Россия и др.
Частичная приватизация исполнительных функций имеет место в Германии, где в настоящее время существует около 650 фирм, занимающихся взысканием долгов, 453 из них являются членами Федеральной ассоциации компаний по взысканию. Ежегодно члены ассоциации взыскивают около 8 млн марок[9 - См.: Чугунова Е. И., Еременко М. С. Указ. соч. С. 190.].
В сфере исполнительного производства России также произошла определенная «приватизация», и отдельные функции, необходимые в процессе принудительного исполнения, осуществляются организациями и лицами, не входящими в систему государственных органов и органов местного самоуправления. По мнению ряда исследователей, подобное сочетание публично-правового и частноправового начал в исполнительном производстве позволяет государственным органам – Федеральной службе судебных приставов – сосредоточиться на публично-правовых функциях, а именно принудительном исполнении, привлекая в данную сферу коммерческие организации, которые в конечном счете работают под контролем государства, поскольку заинтересованные лица всегда вправе обратиться в случае нарушения или оспаривания их прав и законных интересов с иском в суд[10 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Пояснительная записка к проекту Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 32.]. Представляется, что такая «приватизация» привела лишь к значительному увеличению расходов на принудительное исполнение, разрастанию структур, которые мало заинтересованы в повышении эффективности исполнения юрисдикционных актов. Нельзя не видеть и высокий уровень криминализации приватизированного сегмента в сфере исполнительного производства, в частности, реализация арестованного имущества в настоящее время фактически находится вне контроля государства.
При разработке проекта Исполнительного кодекса большинство членов рабочей группы пришли к выводу о преждевременности прорабатывать организацию профессии судебного пристава-исполнителя в форме либеральной, свободной деятельности, когда государство снимет с себя бремя финансирования и имущественной ответственности за деятельность судебных приставов-исполнителей, а ограничится лишь функциями лицензирования, контроля, установления правил принудительного исполнения[11 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Пояснительная записка к проекту Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 32.]. Вместе с тем было высказано суждение о том, что в будущем такая концепция при наличии соответствующих предпосылок (экономических, социальных, политических и др.) может быть реализована в России.
Такая позиция, по нашему мнению, близка к официальной позиции МЮ РФ и ФССП РФ. В частности, в докладе заместителя Главного судебного пристава РФ, руководителя Департамента судебных приставов ФССП РФ А. М. Белякова на семинаре «Исполнение судебных решений по гражданским и арбитражным делам», состоявшемся 6–7 октября 2004 г. в МЮ РФ, была отмечена принципиальность вопроса о том, должен ли судебный пристав-исполнитель быть государственным служащим или же он должен действовать в качестве свободного профессионала. Соглашаясь с тем, что во втором случае судебные приставы-исполнители будут иметь большую материальную заинтересованность в повышении эффективности исполнительного производства, а затраты государства на содержание ССП значительно уменьшатся, докладчик вместе с тем полагает, что проводимая в настоящее время в стране административная реформа диктует необходимость сохранения централизованных начал в управлении службой, тем более что в России на приставов возложено гораздо больше государственных обязанностей, чем на их коллег в Западной Европе[12 - Роль общеевропейских стандартов в повышении эффективности исполнительного производства // Практика исполнительного производства. 2004. № 2. С. 7.].
С предложением допустить в исполнительный процесс «частный» элемент – частных приставов, исполняющих юрисдикционные акты по договору, выступала О. В. Исаенкова, однако, предвидя неизбежную критику такой концепции, она не предложила проект соответствующего закона[13 - Исаенкова О. В. К разработке Исполнительного кодекса Российской Федерации // Законодательство. 2002. № 1. С. 72.].
Е. Н. Кузнецов, глубоко исследовав статус судебного исполнителя во Французской Республике, правовые традиции и исторический опыт организации данной профессии, пришел к выводу о целесообразности восприятия в Российской Федерации французского института судебных исполнителей как «свободных профессионалов», поскольку система исполнительного производства, основанная на «свободном статусе» органов принудительного исполнения, более эффективна в связи с прямой заинтересованностью судебных исполнителей в быстром и правильном взыскании долга. Названный автор предлагает в качестве эксперимента предоставить самостоятельный статус некоторым судебным исполнителям, выведя их из системы органов государственной власти и обязав соблюдать условия допуска к профессии (получение лицензии в Министерстве юстиции, обязательное предварительное страхование и т. д.). С его точки зрения, судебных приставов-исполнителей следует объединить в палаты, обладающие представительскими и дисциплинарными полномочиями, что должно способствовать реальному усилению ответственности судебных приставов-исполнителей за совершение исполнительных действий, а также существенному повышению качества таких действий и результативности их применения на практике; в случае причинения вреда он будет возмещаться не за счет средств государственного бюджета, а за счет средств соответствующей региональной палаты, членство в которой обязательно для всех судебных приставов[14 - Кузнецов Е. Н. Исполнительное производство Франции: Автореф. дис…. канд. юр. наук. Екатеринбург, 2004. С. 6–7.].
На наш взгляд, предпосылки для внедрения частной модели принудительного исполнения сегодня в России уже имеются. Возможно создание института частных судебных приставов на первом этапе в качестве правового эсперимента на уровне одного или нескольких субъектов Российской Федерации, в которых сами судебные приставы исполнители готовы взять на себя личную ответственность за результаты принудительного исполнения юрисдикционных актов, имеют достаточный уровень профессиональной подготовки для работы в новой обстановке и способны конкурировать на рынке юридических услуг. Несомненно, обязательными условиями для получения статуса частного судебного пристава-исполнителя должны быть наличие у кандидата высшего юридического образования, стаж работы в системе принудительного исполнения не менее года, безупречность деятельности в период работы в системе органов принудительного исполнения, сдача комплексного экзамена, включающего вопросы по всем отраслям права, знание которых необходимо для осуществления деятельности по принудительному исполнению юрисдикционных актов. Комплексный экзамен, на наш взгляд, должен приниматься независимой комиссией, включающей представителей различных юрисдикционных органов, исполнительные документы которых подлежат принудительному исполнению (суды общей юрисдикции, арбитражные суды, налоговые органы, таможенные органы и др.), а также преподавателей вузов, обеспечивающих подготовку юридических кадров. Разработчики либеральной модели системы принудительного исполнения в ходе ее доработки должны учитывать как положительный, так и отрицательный опыт деятельности частных приставов, накопленный странами, где уже функционирует такая система (Франция, Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Италия, Греция, Литва, Латвия и др.). В какой-то степени может быть учтен опыт формирования и деятельности системы частного нотариата в России, чтобы избежать организационных и кадровых ошибок[15 - Исаежова О. В. Указ. соч. С. 72.].
Итоги анкетирования судебных приставов-исполнителей Краснодарского края, проведенного автором проекта Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» в период 2002–2005 гг., свидетельствуют об устойчивой привлекательности частноправовой модели принудительного исполнения и готовности значительной части судебных приставов перейти в систему частного исполнения юрисдикционных актов. В частности, на вопрос анкеты (2005 г.) «Готовы ли вы принять участие в эксперименте и стать частным судебным приставом-исполнителем, получив лицензию и застраховав свой профессиональный риск?» 222 чел. (40 % опрошенных) ответили положительно, 333 чел. (60 %) респондентов не готовы к этому, в 2004 г. к эксперименту был готов 151 чел. (35 % опрошенных), в 2003 г. частными приставами соглашались стать 138 чел. (40 % опрошенных), в 2000 г. эта цифра была еще выше, за эксперимент высказались 132 чел. (46 % опрошенных). Близкие итоги опроса получены в Саратовской области при опросе 2000 г.: 75 чел. (36,58 % опрошенных) ответили «да», 119 (58,04 %) – «нет».
В поддержку частноправовой (либеральной) модели исполнительного производства приводятся следующие аргументы: отсутствие большого количества отчетной документации позволит сэкономить время для совершения исполнительных действий; без бюрократии и систематических проверок можно будет эффективней использовать рабочее время; такая модель повысит ответственность, самостоятельность в принятии решении; независимый пристав будет работать на конечный результат – исполнение юрисдикционного акта, что позволит повысить авторитет судебной власти; реформирование государственной системы принудительного исполнения укрепит статус и улучшит имидж судебного пристава-исполнителя, а следовательно, в систему придут профессионалы. Каковы же аргументы тех, кто выступает за сохранение существующей модели исполнения? Одни полагают, что службы судебных приставов должны быть государственными учреждениями, поскольку это придает им авторитет, без поддержки и защиты государства их работа не будет эффективной; другие просто боятся изменений и не готовы конкурировать на рынке юридических услуг, поскольку не имеют высшего образования или средств для страхования профессионального риска; третьи считают, что сдать экзамен и получить лицензию на осуществление деятельности в качестве частного судебного пристава-исполнителя будет очень сложно, поскольку чиновники будут требовать за это «непомерное вознаграждение». По мнению некоторых специалистов, частная модель неизбежно приведет к увеличению расходов на исполнительное производство и станет недоступной для большинства граждан; кроме того, частные приставы будут «толковать» закон, как им выгодно, преследуя цель реально исполнить юрисдикционный акт, получив за это вознаграждение от взыскателя. Несомненно, что сторонники и противники либерализации системы принудительного исполнения приводят аргументы, заслуживающие серьезного анализа и осмысления. Вместе с тем мы полагаем, что будущее за частноправовой моделью исполнения как более эффективной и менее затратной. Однако несомненно и то, что за государством должна сохраниться функция нормативного регулирования деятельности судебных приставов-исполнителей, контроля за их деятельностью, а также установления предельных тарифов за совершение исполнительных действий – это позволит избежать значительного увеличения расходов на исполнительное производство и сохранить доступность системы принудительного исполнения. Любые решения, действия (бездействие) частного судебного пристава-исполнителя должны быть предметом последующего судебного контроля. В связи с нашей позицией относительно перспектив развития системы принудительного исполнения России предлагаем для обсуждения проект Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей».
К числу основных положений предлагаемого проекта можно отнести следующее.
1. Понятие исполнительной деятельности как квалифицированной юридической помощи по исполнению исполнительных документов, оказываемой по договору на профессиональной основе лицами, получившими статус частного судебного пристава-исполнителя, в целях защиты прав взыскателей и обеспечения доступа к правосудию путем реального, полного и своевременного исполнения требований исполнительного документа.
2. Установление статуса частного судебного пристава-исполнителя как независимого профессионального специалиста по вопросам исполнительного производства в связи с поступлением к нему на исполнение исполнительного документа и определение его обязанностей: добросовестно и реально, в полном объеме исполнять требования исполнительного документа; постоянно совершенствовать свои знания в области исполнительного производства и повышать квалификацию; соблюдать кодекс профессиональной этики и др. (ст. 7).
3. Установление порядка приобретения статуса частного судебного пристава-исполнителя и требований к лицу, претендующему на занятие должности частного судебного пристава: достижение двадцатитрехлетнего возраста, наличие высшего юридического образования, полученного в имеющем государственную аккредитацию учреждении высшего профессионального образования, безупречность работы в органах принудительного исполнения не менее года либо наличие специализации по программе подготовки частных судебных приставов-исполнителей (не менее 72 часов) и др. (ст. 8).
4. Установление четких правил допуска к квалификационному экзамену и присвоения статуса частного судебного пристава-исполнителя, права обжалования решения об отказе в допуске к квалификационному экзамену в суд.
5. Наличие текста присяги частного судебного пристава-исполнителя, с указанием цели его деятельности – повышение авторитета судебной власти и защита прав взыскателей, подтвержденных соответствующим юрисдикционным актом (ст. 12).
6. Установление гарантии независимости деятельности частного судебного пристава-исполнителя (ст. 17).
7. Установление четких правил приостановления и прекращения статуса частного судебного пристава-исполнителя и права обжалования в суд соответствующих решений (ст. 15, 16).
8. Установление запрета на оказание иной юридической помощи в связи с конкретным исполнительным производством, за исключением случаев, прямо предусмотренных федеральными законами.
9. Установление правовых основ взаимоотношений государства и профессионального сообщества частных судебных приставов-исполнителей как института гражданского общества, не входящего в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления.
10. Закрепление основополагающих принципов деятельности частных судебных приставов – законность, независимость, самоуправление, корпоративность, равноправие, платность оказываемых услуг, а также возложение на них обязанности по обеспечению соблюдения минимальных гарантий правовой защиты участников исполнительного производства в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, иными федеральными законами.
11. Гарантированность права на социальное обеспечение частного судебного пристава, предусмотренное для граждан Конституцией Российской Федерации.
12. Установление перечня законодательства об исполнительной деятельности частных судебных приставов исполнителей с учетом того, что законодательство об исполнительном производстве является предметом исключительного ведения Российской Федерации.
13. Необходимость разработки кодекса профессиональной этики частного судебного пристава-исполнителя, устанавливающего правила поведения при осуществлении профессиональной исполнительной деятельности, а также основания и порядок привлечения к ответственности частного судебного пристава-исполнителя.
14. Установление организационных форм деятельности частных судебных приставов-исполнителей (кабинет частного судебного пристава-исполнителя, бюро частного судебного пристава-исполнителя) и права самостоятельного избрания организационной формы и запрещение преобразования в коммерческую организацию (ст. 19–22).
15. Определение природы соглашения об оказании юридической помощи по исполнению исполнительных документов как гражданского правового договора и установление всех его существенных условий, включая размер и характер ответственности частного судебного пристава-исполнителя, заключившего договор на исполнение исполнительного документа, размер вознаграждения, выплачиваемого частному судебному приставу-исполнителю, и порядок компенсации расходов, связанных с исполнением исполнительного документа (ст. 23).
16. Установление исчерпывающего перечня случаев, когда юридическая помощь по исполнению исполнительных документов гражданам Российской Федерации оказывается бесплатно (ст. 24).
17. Определение статуса помощника частного судебного пристава-исполнителя и требований к нему: наличие высшего, незаконченного высшего или среднего юридического образования (ст. 25)[16 - В ходе анкетирования судебных приставов-исполнителей Краснодарского края в 2002–2005 гг. за введение института помощника СПИ высказались: 79 % респондентов (2002 г.), 84 (2003 г.), 95 (2004 г.) и 97 % (2005 г.); что касается образовательного уровня, то большинство считает достаточным наличие среднего специального юридического образования: 65 % респондентов (2002 г.), 67 (2003 г.), 68 (2004 г.) и 73 % (2005 г.).Многие заявили, что ввиду большого объема работы они вынуждены привлекать помощников, самостоятельно определяя условия их работы и размер вознаграждения. Реальная ситуация, сложившаяся в службах судебных приставов-исполнителей, и привела автора к мысли о необходимости закрепления статуса помощника частного судебного пристава-исполнителя в проекте ФЗ «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей».].
18. Определение статуса стажера частного судебного пристава-исполнителя и срока стажировки – от шести месяцев до одного года (ст. 26)[17 - Введение института стажера частного судебного пристава автор проекта считает очень важным. Именно за счет стажеров может быть сформирован квалифицированный состав частных судебных приставов-исполнителей.].
19. Установление статуса Палаты частных судебных приставов-исполнителей субъекта Российской Федерации как негосударственной некоммерческой организации, основанной на обязательном членстве частных судебных приставов-исполнителей одного субъекта Российской Федерации (ст. 27).
20. Определение компетенции высшего органа Палаты частных судебных приставов-исполнителей – собрания (конференции) частных судебных приставов субъекта Российской Федерации, совета палаты частных судебных приставов-исполнителей, президента и других членов совета (ст. 28, 29).
21. Определение компетенции ревизионной комиссии, осуществляющей контроль за финансово-хозяйственной деятельностью Палаты частных судебных приставов-исполнителей.
22. Определение компетенции квалификационной комиссии и порядка ее формирования (ст. 31).
Галина Дмитриевна Улетова
В проекте ФЗ «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» реализуется авторская концепция института частного судебного пристава-исполнителя в России как наиболее эффективная модель принудительного исполнения юрисдикционных актов.
Адресуется научным работникам, преподавателям, аспирантам и студентам юридических вузов и факультетов, представителям законодательной, исполнительной и судебной власти, всем интересующимся вопросами исполнительного производства.
Галина Улетова
Проект Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей»
© Г. Д. Улетова, 2005
© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005
Пояснительная записка к проекту федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей»
Вопрос о форме организации Федеральной службы судебных приставов и в целом всей системы принудительного исполнения в России относится к числу наиболее дискуссионных. При выборе направления дальнейшего развития исполнительного производства и системы принудительного исполнения следует определиться с моделью работы органов принудительного исполнения – останется ли она основанной на прежних принципах либо необходим переход к иной модели системы принудительного исполнения, обеспечивающей более эффективное решение задач, стоящих перед органами принудительного исполнения.
В настоящее время в различных правовых системах сложились три основные модели организации принудительного исполнения: публично-правовая, частноправовая и публично-правовая с элементами частноправовой (смешанная). За основу классификации берется способ организации профессии судебного пристава-исполнителя, а также возможности и пределы участия негосударственных организаций в исполнительном производстве[1 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 29.].
В чистом виде публично-правовая (государственная) организация системы принудительного исполнения сегодня уже не применяется, поскольку те или иные сегменты этой деятельности «приватизированы» и осуществляются на частноправовой основе. Например, в Испании вопрос о целесообразности ослабления роли государства в сфере принудительного исполнения в пользу несудебных органов, организаций или свободных профессионалов не относится к числу дискуссионных, тем не менее испанская система законодательства предусматривает возможность совершения определенных исполнительных действий лицами и организациями, не входящими в судебную систему, в частности, реализация арестованного имущества доверяется специалисту либо специализированной организации, принудительная реализация прав залогодержателя производится нотариусом и т. д.[2 - Чугунова Е. И., Еременко М. С. К вопросу об эффективности исполнения судебных решений по гражданским делам (по материалам 24-й конференции министров юстиции стран Европы) // Защита прав и законных интересов граждан и организаций: Матер. Междунар. науч. – практ. конф. Сочи, 2002. Ч. 1. С. 201–202.]
Частноправовая организация принудительного исполнения характеризуется тем, что профессия судебного исполнителя организована на либеральной основе, судебный исполнитель является свободным профессионалом, самостоятельно организующим свою деятельность и несущим при этом полную имущественную ответственность за результаты своей работы[3 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 29.]. Примерами такой организации системы принудительного исполнения служат: Франция, Бельгия, Венгрия, Люксембург, Нидерланды, Италия, Греция, Литва, Польша, Португалия, Эстония и ряд других стран, воспринявших французскую систему организации либеральных юридических профессий, как правило, без каких-либо существенных изменений. Судебный исполнитель при такой модели организации системы принудительного исполнения наделяется полномочиями от имени государства, назначается на должность министром юстиции и действует в рамках законодательства, определяющего содержание и характер исполнительных процедур. Его деятельность находится под контролем суда (специального судьи по исполнению), прокуратуры, важную роль при этом играют профессиональные организации (объединения) судебных исполнителей. Преимущества данной системы заключаются в следующем. Такая система более приспособлена к потребностям функционирования общества и государства, осуществления хозяйственной деятельности субъектами гражданского оборота, гарантирует своевременное исполнение актов органов гражданской юрисдикции обязанными лицами и обеспечение их прав[4 - Кузнецов Е. Н. Исполнительное производство Франции. СПб., 2005. С. 5.], что и обусловливает, на наш взгляд, ее привлекательность для многих стран, реформирующих свои системы принудительного исполнения (Беларусь, Литва, Латвия, Россия, Эстония, Украина и др.).
Несомненно, частноправовая организация системы принудительного исполнения заслуживает пристального внимания. При этом необходимо видеть как положительные результаты принятия такой модели организации принудительного исполнения, так и отрицательные. К числу первых, несомненно, можно отнести то, что государство снимает с себя бремя финансирования системы органов принудительного исполнения, и оно ложится исключительно на должников. Данная модель не предполагает оплату результатов деятельности судебного пристава-исполнителя за счет средств федерального бюджета, а ставит ее в прямую зависимость от результатов его деятельности по исполнению юрисдикционных актов. Возможны и отрицательные последствия: злоупотребления со стороны судебных приставов-исполнителей, поскольку стимулом их деятельности будет являться стремление к получению как можно большей прибыли; угроза криминализации этого сегмента правовой деятельности ввиду значимости деятельности судебного пристава-исполнителя и возможности получения через него информации о деятельности должника и его платежеспособности. Поскольку исполнение судебных актов – неотъемлемая составная часть механизма защиты нарушенных или оспоренных прав граждан и организаций, нельзя не учитывать, что переход к независимой профессии судебного пристава может привести к значительному увеличению доходов судебных приставов-исполнителей по сравнению с доходами других представителей юридических профессий, в частности судей, а это может повлечь за собой снижение престижа профессии судьи.
Одной из последних стран, внедривших французскую модель исполнительного производства, является Литва. С января 2003 г. литовские судебные исполнители перестали быть государственными служащими, получив статус «свободных профессионалов» на основе Закона о судебных исполнителях[5 - Государственные ведомости. 2002. № 53-2042.]. По мнению В. Некрошюса, необходимость реформирования государственной системы исполнения в Литве была обусловлена совокупностью факторов. Во-первых, действовавшая система не могла гарантировать заинтересованность судебных исполнителей в результатах труда; во-вторых, затраты государства были значительны, ежегодно около 15 млн лт; в-третьих, реально исполнялось только около 30 % судебных решений, в-четвертых, нарастало недовольство взыскателей в связи с неисполнением судебных решений: «Министерство юстиции было буквально завалено жалобами на бездейственность судебных исполнителей»[6 - Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002–2003. № 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 189.].
В настоящее время судебный исполнитель в Литве по своему статусу является уполномоченным лицом, наделенным государством следующими функциями: исполнение исполнительных документов, передача документов, констатация фактов и др. Замещение должности судебного исполнителя проводится на конкурсной основе. Закон обязал судебных исполнителей иметь университетское юридическое образование, что, несомненно, реально повлияло на качество исполнения исполнительных документов. Повышению качества исполнения способствовало закрепление принципа полной имущественной ответственности судебного исполнителя за нанесенный им неправомерными действиями ущерб клиенту, минимальная сумма страхования от гражданской ответственности составила 200 000 лт. Помимо личного обязательного страхования гражданской ответственности предусмотрено страхование общим договором, которое осуществляется Палатой судебных исполнителей Литвы[7 - Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002–2003. № 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 190.]. Корпоративная ответственность судебных исполнителей повышает уровень доверия к системе принудительного исполнения Литвы со стороны взыскателей и в то же время ложится дополнительным бременем на взыскателя, учитывая закрепление принципа платности деятельности по принудительному исполнению (расходы по исполнению являются расходами стороны и покрываются взыскателем авансом). Ввиду масштабности реформирования института судебных исполнителей Литвы сегодня еще сложно оценивать результаты реформы, однако, как отмечает В. Некрошюс, одна положительная тенденция уже ясно видна: «Если до реформы Министерство юстиции буквально наводняли жалобы взыскателей на бездействие судебных исполнителей, то теперь таких жалоб практически нет. Более того, резко увеличилось число жалоб, в которых высказывается недовольство по поводу слишком большой активности судебных исполнителей»[8 - Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002–2003. № 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 191.]. К числу положительных результатов, по нашему мнению, можно отнести и тот факт, что в настоящее время объем работы по исполнению исполнительных документов выполняют 147 судебных исполнителей (численность судебных исполнителей в Литве, установленная министром юстиции, должна составить 150 человек), что в 2 раза меньше чем было в системе государственного принудительного исполнения, при этом качество исполнения значительно улучшилось. Повышение престижа профессии судебного исполнителя – не менее значимый результат реформы.
На наш взгляд, правильное решение реформаторов – полная ликвидация, а не реорганизация института государственного исполнения Литвы, поскольку именно такой подход позволил сформировать новый корпус судебных исполнителей, подтвердивших свой высокий профессиональный уровень в ходе конкурса, объявленного министром юстиции.
Несомненно, опыт Литвы заслуживает изучения и осмысления и может в определенной степени быть учтен при обсуждении реформирования системы принудительного исполнения России.
В современных правовых системах более распространена смешанная модель организации принудительного исполнения, когда при публично-правовом статусе профессии судебного пристава-исполнителя в разной степени в процесс исполнения допускаются организации, действующие на самой различной организационно-правовой основе, в частности, специализирующиеся на розыске должников и их имущества, оценке, хранении и реализации имущества должника, поощряется активная роль взыскателя. При этом в зависимости от страны степень «приватизации» процесса исполнения различна. К числу таких стран относятся Германия, Дания, Испания, Кипр, Россия и др.
Частичная приватизация исполнительных функций имеет место в Германии, где в настоящее время существует около 650 фирм, занимающихся взысканием долгов, 453 из них являются членами Федеральной ассоциации компаний по взысканию. Ежегодно члены ассоциации взыскивают около 8 млн марок[9 - См.: Чугунова Е. И., Еременко М. С. Указ. соч. С. 190.].
В сфере исполнительного производства России также произошла определенная «приватизация», и отдельные функции, необходимые в процессе принудительного исполнения, осуществляются организациями и лицами, не входящими в систему государственных органов и органов местного самоуправления. По мнению ряда исследователей, подобное сочетание публично-правового и частноправового начал в исполнительном производстве позволяет государственным органам – Федеральной службе судебных приставов – сосредоточиться на публично-правовых функциях, а именно принудительном исполнении, привлекая в данную сферу коммерческие организации, которые в конечном счете работают под контролем государства, поскольку заинтересованные лица всегда вправе обратиться в случае нарушения или оспаривания их прав и законных интересов с иском в суд[10 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Пояснительная записка к проекту Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 32.]. Представляется, что такая «приватизация» привела лишь к значительному увеличению расходов на принудительное исполнение, разрастанию структур, которые мало заинтересованы в повышении эффективности исполнения юрисдикционных актов. Нельзя не видеть и высокий уровень криминализации приватизированного сегмента в сфере исполнительного производства, в частности, реализация арестованного имущества в настоящее время фактически находится вне контроля государства.
При разработке проекта Исполнительного кодекса большинство членов рабочей группы пришли к выводу о преждевременности прорабатывать организацию профессии судебного пристава-исполнителя в форме либеральной, свободной деятельности, когда государство снимет с себя бремя финансирования и имущественной ответственности за деятельность судебных приставов-исполнителей, а ограничится лишь функциями лицензирования, контроля, установления правил принудительного исполнения[11 - Проект Исполнительного кодекса Российской Федерации. Пояснительная записка к проекту Исполнительного кодекса Российской Федерации. Краснодар; СПб., 2004. С. 32.]. Вместе с тем было высказано суждение о том, что в будущем такая концепция при наличии соответствующих предпосылок (экономических, социальных, политических и др.) может быть реализована в России.
Такая позиция, по нашему мнению, близка к официальной позиции МЮ РФ и ФССП РФ. В частности, в докладе заместителя Главного судебного пристава РФ, руководителя Департамента судебных приставов ФССП РФ А. М. Белякова на семинаре «Исполнение судебных решений по гражданским и арбитражным делам», состоявшемся 6–7 октября 2004 г. в МЮ РФ, была отмечена принципиальность вопроса о том, должен ли судебный пристав-исполнитель быть государственным служащим или же он должен действовать в качестве свободного профессионала. Соглашаясь с тем, что во втором случае судебные приставы-исполнители будут иметь большую материальную заинтересованность в повышении эффективности исполнительного производства, а затраты государства на содержание ССП значительно уменьшатся, докладчик вместе с тем полагает, что проводимая в настоящее время в стране административная реформа диктует необходимость сохранения централизованных начал в управлении службой, тем более что в России на приставов возложено гораздо больше государственных обязанностей, чем на их коллег в Западной Европе[12 - Роль общеевропейских стандартов в повышении эффективности исполнительного производства // Практика исполнительного производства. 2004. № 2. С. 7.].
С предложением допустить в исполнительный процесс «частный» элемент – частных приставов, исполняющих юрисдикционные акты по договору, выступала О. В. Исаенкова, однако, предвидя неизбежную критику такой концепции, она не предложила проект соответствующего закона[13 - Исаенкова О. В. К разработке Исполнительного кодекса Российской Федерации // Законодательство. 2002. № 1. С. 72.].
Е. Н. Кузнецов, глубоко исследовав статус судебного исполнителя во Французской Республике, правовые традиции и исторический опыт организации данной профессии, пришел к выводу о целесообразности восприятия в Российской Федерации французского института судебных исполнителей как «свободных профессионалов», поскольку система исполнительного производства, основанная на «свободном статусе» органов принудительного исполнения, более эффективна в связи с прямой заинтересованностью судебных исполнителей в быстром и правильном взыскании долга. Названный автор предлагает в качестве эксперимента предоставить самостоятельный статус некоторым судебным исполнителям, выведя их из системы органов государственной власти и обязав соблюдать условия допуска к профессии (получение лицензии в Министерстве юстиции, обязательное предварительное страхование и т. д.). С его точки зрения, судебных приставов-исполнителей следует объединить в палаты, обладающие представительскими и дисциплинарными полномочиями, что должно способствовать реальному усилению ответственности судебных приставов-исполнителей за совершение исполнительных действий, а также существенному повышению качества таких действий и результативности их применения на практике; в случае причинения вреда он будет возмещаться не за счет средств государственного бюджета, а за счет средств соответствующей региональной палаты, членство в которой обязательно для всех судебных приставов[14 - Кузнецов Е. Н. Исполнительное производство Франции: Автореф. дис…. канд. юр. наук. Екатеринбург, 2004. С. 6–7.].
На наш взгляд, предпосылки для внедрения частной модели принудительного исполнения сегодня в России уже имеются. Возможно создание института частных судебных приставов на первом этапе в качестве правового эсперимента на уровне одного или нескольких субъектов Российской Федерации, в которых сами судебные приставы исполнители готовы взять на себя личную ответственность за результаты принудительного исполнения юрисдикционных актов, имеют достаточный уровень профессиональной подготовки для работы в новой обстановке и способны конкурировать на рынке юридических услуг. Несомненно, обязательными условиями для получения статуса частного судебного пристава-исполнителя должны быть наличие у кандидата высшего юридического образования, стаж работы в системе принудительного исполнения не менее года, безупречность деятельности в период работы в системе органов принудительного исполнения, сдача комплексного экзамена, включающего вопросы по всем отраслям права, знание которых необходимо для осуществления деятельности по принудительному исполнению юрисдикционных актов. Комплексный экзамен, на наш взгляд, должен приниматься независимой комиссией, включающей представителей различных юрисдикционных органов, исполнительные документы которых подлежат принудительному исполнению (суды общей юрисдикции, арбитражные суды, налоговые органы, таможенные органы и др.), а также преподавателей вузов, обеспечивающих подготовку юридических кадров. Разработчики либеральной модели системы принудительного исполнения в ходе ее доработки должны учитывать как положительный, так и отрицательный опыт деятельности частных приставов, накопленный странами, где уже функционирует такая система (Франция, Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Италия, Греция, Литва, Латвия и др.). В какой-то степени может быть учтен опыт формирования и деятельности системы частного нотариата в России, чтобы избежать организационных и кадровых ошибок[15 - Исаежова О. В. Указ. соч. С. 72.].
Итоги анкетирования судебных приставов-исполнителей Краснодарского края, проведенного автором проекта Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» в период 2002–2005 гг., свидетельствуют об устойчивой привлекательности частноправовой модели принудительного исполнения и готовности значительной части судебных приставов перейти в систему частного исполнения юрисдикционных актов. В частности, на вопрос анкеты (2005 г.) «Готовы ли вы принять участие в эксперименте и стать частным судебным приставом-исполнителем, получив лицензию и застраховав свой профессиональный риск?» 222 чел. (40 % опрошенных) ответили положительно, 333 чел. (60 %) респондентов не готовы к этому, в 2004 г. к эксперименту был готов 151 чел. (35 % опрошенных), в 2003 г. частными приставами соглашались стать 138 чел. (40 % опрошенных), в 2000 г. эта цифра была еще выше, за эксперимент высказались 132 чел. (46 % опрошенных). Близкие итоги опроса получены в Саратовской области при опросе 2000 г.: 75 чел. (36,58 % опрошенных) ответили «да», 119 (58,04 %) – «нет».
В поддержку частноправовой (либеральной) модели исполнительного производства приводятся следующие аргументы: отсутствие большого количества отчетной документации позволит сэкономить время для совершения исполнительных действий; без бюрократии и систематических проверок можно будет эффективней использовать рабочее время; такая модель повысит ответственность, самостоятельность в принятии решении; независимый пристав будет работать на конечный результат – исполнение юрисдикционного акта, что позволит повысить авторитет судебной власти; реформирование государственной системы принудительного исполнения укрепит статус и улучшит имидж судебного пристава-исполнителя, а следовательно, в систему придут профессионалы. Каковы же аргументы тех, кто выступает за сохранение существующей модели исполнения? Одни полагают, что службы судебных приставов должны быть государственными учреждениями, поскольку это придает им авторитет, без поддержки и защиты государства их работа не будет эффективной; другие просто боятся изменений и не готовы конкурировать на рынке юридических услуг, поскольку не имеют высшего образования или средств для страхования профессионального риска; третьи считают, что сдать экзамен и получить лицензию на осуществление деятельности в качестве частного судебного пристава-исполнителя будет очень сложно, поскольку чиновники будут требовать за это «непомерное вознаграждение». По мнению некоторых специалистов, частная модель неизбежно приведет к увеличению расходов на исполнительное производство и станет недоступной для большинства граждан; кроме того, частные приставы будут «толковать» закон, как им выгодно, преследуя цель реально исполнить юрисдикционный акт, получив за это вознаграждение от взыскателя. Несомненно, что сторонники и противники либерализации системы принудительного исполнения приводят аргументы, заслуживающие серьезного анализа и осмысления. Вместе с тем мы полагаем, что будущее за частноправовой моделью исполнения как более эффективной и менее затратной. Однако несомненно и то, что за государством должна сохраниться функция нормативного регулирования деятельности судебных приставов-исполнителей, контроля за их деятельностью, а также установления предельных тарифов за совершение исполнительных действий – это позволит избежать значительного увеличения расходов на исполнительное производство и сохранить доступность системы принудительного исполнения. Любые решения, действия (бездействие) частного судебного пристава-исполнителя должны быть предметом последующего судебного контроля. В связи с нашей позицией относительно перспектив развития системы принудительного исполнения России предлагаем для обсуждения проект Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей».
К числу основных положений предлагаемого проекта можно отнести следующее.
1. Понятие исполнительной деятельности как квалифицированной юридической помощи по исполнению исполнительных документов, оказываемой по договору на профессиональной основе лицами, получившими статус частного судебного пристава-исполнителя, в целях защиты прав взыскателей и обеспечения доступа к правосудию путем реального, полного и своевременного исполнения требований исполнительного документа.
2. Установление статуса частного судебного пристава-исполнителя как независимого профессионального специалиста по вопросам исполнительного производства в связи с поступлением к нему на исполнение исполнительного документа и определение его обязанностей: добросовестно и реально, в полном объеме исполнять требования исполнительного документа; постоянно совершенствовать свои знания в области исполнительного производства и повышать квалификацию; соблюдать кодекс профессиональной этики и др. (ст. 7).
3. Установление порядка приобретения статуса частного судебного пристава-исполнителя и требований к лицу, претендующему на занятие должности частного судебного пристава: достижение двадцатитрехлетнего возраста, наличие высшего юридического образования, полученного в имеющем государственную аккредитацию учреждении высшего профессионального образования, безупречность работы в органах принудительного исполнения не менее года либо наличие специализации по программе подготовки частных судебных приставов-исполнителей (не менее 72 часов) и др. (ст. 8).
4. Установление четких правил допуска к квалификационному экзамену и присвоения статуса частного судебного пристава-исполнителя, права обжалования решения об отказе в допуске к квалификационному экзамену в суд.
5. Наличие текста присяги частного судебного пристава-исполнителя, с указанием цели его деятельности – повышение авторитета судебной власти и защита прав взыскателей, подтвержденных соответствующим юрисдикционным актом (ст. 12).
6. Установление гарантии независимости деятельности частного судебного пристава-исполнителя (ст. 17).
7. Установление четких правил приостановления и прекращения статуса частного судебного пристава-исполнителя и права обжалования в суд соответствующих решений (ст. 15, 16).
8. Установление запрета на оказание иной юридической помощи в связи с конкретным исполнительным производством, за исключением случаев, прямо предусмотренных федеральными законами.
9. Установление правовых основ взаимоотношений государства и профессионального сообщества частных судебных приставов-исполнителей как института гражданского общества, не входящего в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления.
10. Закрепление основополагающих принципов деятельности частных судебных приставов – законность, независимость, самоуправление, корпоративность, равноправие, платность оказываемых услуг, а также возложение на них обязанности по обеспечению соблюдения минимальных гарантий правовой защиты участников исполнительного производства в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, иными федеральными законами.
11. Гарантированность права на социальное обеспечение частного судебного пристава, предусмотренное для граждан Конституцией Российской Федерации.
12. Установление перечня законодательства об исполнительной деятельности частных судебных приставов исполнителей с учетом того, что законодательство об исполнительном производстве является предметом исключительного ведения Российской Федерации.
13. Необходимость разработки кодекса профессиональной этики частного судебного пристава-исполнителя, устанавливающего правила поведения при осуществлении профессиональной исполнительной деятельности, а также основания и порядок привлечения к ответственности частного судебного пристава-исполнителя.
14. Установление организационных форм деятельности частных судебных приставов-исполнителей (кабинет частного судебного пристава-исполнителя, бюро частного судебного пристава-исполнителя) и права самостоятельного избрания организационной формы и запрещение преобразования в коммерческую организацию (ст. 19–22).
15. Определение природы соглашения об оказании юридической помощи по исполнению исполнительных документов как гражданского правового договора и установление всех его существенных условий, включая размер и характер ответственности частного судебного пристава-исполнителя, заключившего договор на исполнение исполнительного документа, размер вознаграждения, выплачиваемого частному судебному приставу-исполнителю, и порядок компенсации расходов, связанных с исполнением исполнительного документа (ст. 23).
16. Установление исчерпывающего перечня случаев, когда юридическая помощь по исполнению исполнительных документов гражданам Российской Федерации оказывается бесплатно (ст. 24).
17. Определение статуса помощника частного судебного пристава-исполнителя и требований к нему: наличие высшего, незаконченного высшего или среднего юридического образования (ст. 25)[16 - В ходе анкетирования судебных приставов-исполнителей Краснодарского края в 2002–2005 гг. за введение института помощника СПИ высказались: 79 % респондентов (2002 г.), 84 (2003 г.), 95 (2004 г.) и 97 % (2005 г.); что касается образовательного уровня, то большинство считает достаточным наличие среднего специального юридического образования: 65 % респондентов (2002 г.), 67 (2003 г.), 68 (2004 г.) и 73 % (2005 г.).Многие заявили, что ввиду большого объема работы они вынуждены привлекать помощников, самостоятельно определяя условия их работы и размер вознаграждения. Реальная ситуация, сложившаяся в службах судебных приставов-исполнителей, и привела автора к мысли о необходимости закрепления статуса помощника частного судебного пристава-исполнителя в проекте ФЗ «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей».].
18. Определение статуса стажера частного судебного пристава-исполнителя и срока стажировки – от шести месяцев до одного года (ст. 26)[17 - Введение института стажера частного судебного пристава автор проекта считает очень важным. Именно за счет стажеров может быть сформирован квалифицированный состав частных судебных приставов-исполнителей.].
19. Установление статуса Палаты частных судебных приставов-исполнителей субъекта Российской Федерации как негосударственной некоммерческой организации, основанной на обязательном членстве частных судебных приставов-исполнителей одного субъекта Российской Федерации (ст. 27).
20. Определение компетенции высшего органа Палаты частных судебных приставов-исполнителей – собрания (конференции) частных судебных приставов субъекта Российской Федерации, совета палаты частных судебных приставов-исполнителей, президента и других членов совета (ст. 28, 29).
21. Определение компетенции ревизионной комиссии, осуществляющей контроль за финансово-хозяйственной деятельностью Палаты частных судебных приставов-исполнителей.
22. Определение компетенции квалификационной комиссии и порядка ее формирования (ст. 31).