Минус одна минута. Книга вторая. Маски приоров

Отлично! Судьбе сегодня явно делать нечего: то зеро, то джекпот… Ася, оказывается, видит Другую Землю. В нынешней ситуации лучшего и желать было невозможно. А Капитан-то, похоже, вообще ничего про Галилея не знает – иначе сформулировал бы как-нибудь иначе. Ай эрудит, ай умница…

– А кто будет в том же роде, что и итальянец? – раздался из-за двери тихий, но все равно ироничный женский голос.

Браво, детка. Если ты умеешь кусаться – тем интереснее.

– Ты совсем свихнулась?! Издеваешься, что ли? Ты вообще понимаешь, с кем говоришь? – и из комнаты донесся звук мощного удара кулаком по столу.

Тимофей спокойно вошел в комнату и невозмутимо поинтересовался:

– А с кем она говорит?

В центре комнаты перед большим овальным столом стоял распаливший сам себя до смертельной бледности Капитан, а у окна, на максимально возможном удалении от него, прижималась к стене белокожая шатенка лет тридцати с огромными серыми глазами и совершенно детским припухшим ртом. Судя по ее лицу, она устала больше, чем была напугана. А еще по ее лицу можно было понять, почему Капитан бьет именно по столу: скорее всего, даже он с его матросской грубостью не рискнул бы испортить такое личико…

– Пошел к черту! – рявкнул Капитан, поворачиваясь на голос. – Тебе что здесь надо? Место занято!

– Мадемуазель, вы тоже против моего присутствия? – со светской любезностью обратился Тимофей к Асе.

Та не выдержала и тихо прыснула, потом приняла серьезный вид и проговорила:

– Разумеется, нет. Вы пришли как раз вовремя: мой гость уже уходит.

– Слышишь, дорогой? Ты уже уходишь, – вежливо сообщил Тимофей, глядя на Капитана в упор.

Тот процедил сквозь зубы:

– Как же ты меня достал… Что ты суешься?

– Я что, не могу навестить своего постоянного контрагента? – изумился Тимофей, злорадно ожидая, как справится Капитан с «контрагентом».

– Она – мой агент! – взревел Капитан.

– Я сказал: контрагент, – хладнокровно уточнил Тимофей. – Выговорить не получается?

Да уж, если в изначальные планы не входило прямое столкновение – а оно туда точно не входило, – то говорить этого, наверное, не стоило: Капитан кашлянул и не спеша двинулся к Тимофею.

– Ты, похоже, не помнишь, но у нас был уговор, – угрожающе тихо заговорил он. – Чья задница первая, того и стул. Другим не соваться. Ты полгода рылом не вел, а теперь вдруг зашевелился?

– Причем здесь уговор? – пожал плечами Тимофей. – У меня с Асей дела. Я ем ее сыр и пью ее вино. И то, и другое, кстати, выше всяких похвал, – и он отвесил учтивый поклон в сторону серых глаз, заинтересованно наблюдавших за развитием ситуации.

Капитан остановился в опасной близости от Тимофея.

– И что с того?

– А то, что у меня завтра ужин для широкой общественности. Соответственно, мне потребуется очень много вина и довольно много сыра. Ты против? Если нет, то мне хотелось бы обсудить это с мадемуазель Асей прямо сейчас. Ты ведь, как я слышал, все равно уже уходишь?

Капитан некоторое время еще угрожающе тяжело подышал, потом наставил на Тимофея указательный палец и сурово сказал:

– Помни уговор. Слышишь?

– Тебя трудно не услышать, – чуть поклонился Тимофей, скрывая облегчение, и проводил взглядом выходившего из комнаты Капитана.

Они вместе с Асей в полном молчании дослушали удаляющийся звук шагов по коридору, завершившийся яростным хлопаньем двери. Потом Тимофей повернулся к ней.

– Добрый день, мадемуазель. Теперь – уже на самом деле добрый. Я – Тимофей, и я на самом деле восхищаюсь вашими сырами. И никак не могу понять, как вам удалось меньше, чем за полтора года, наладить производство столь роскошного сотерна. Раньше мне казалось, что на это требуется куда больше времени.

Настороженный взгляд серых глаз.

– Вы – тот Тимофей, о котором я слышала?

Судя по интонации, ничего хорошего она не слышала. Придется идти ва-банк.

– Я догадываюсь, что именно вы слышали. Но вы понятия не имеете, что из этого правда. Вы здесь, будем говорить честно, совсем недолго. И вы, насколько я знаю, совсем не отличаетесь общительностью, – Тимофей говорил жестко и отрывисто, зная, что чаще всего это производит на женщин впечатление выворачивания души наизнанку. – Значит, вам известны только самые примитивные и расхожие здешние мифы. Вы считаете, что каждый приор – изначально сволочь, агрессор и главная причина всех местных несчастий. Поскольку вы знаете, что я – приор, то уверены, что и я – точно такая же сволочь, как и все остальные. Я даже не буду вас разубеждать. Захотите – сами потом разберетесь.

Ася спохватилась:

– Хотите, я сварю вам кофе? Или вы любите чай?

– Я люблю и то, и другое. Но варить ничего не надо.

– Тогда, может, вы хотя бы присядете? – смущенно предложила Ася.

– Только после вас, – галантно поклонился Тимофей и придвинул ей стул.

Ася присела на самый краешек – как он понял, вовсе не от общей стеснительности, а от непонимания того, как ей себя сейчас вести.

– Вы действительно всего лишь хотите взять у меня сыров и вина для вашего ужина? – спросила она, рисуя пальцем узоры на грубом беленом столе в прованском стиле.

– Обязательно. Но за всем этим могли бы приехать и мои экторы. А я приехал еще и для того, чтобы пригласить вас саму на этот ужин.

Она вскинула свои недоверчивые серые озера на Тимофея.

– Вы это решили еще до того, как увидели… этого человека здесь?

– А он-то здесь причем? – изумился Тимофей. – Если бы я не собирался вас приглашать, как бы я вообще здесь оказался?

Почему-то эти слова Асю успокоили: она заметно расслабилась и даже перестала то и дело отводить глаза, чему Тимофей был рад.

– А зачем вы хотите пригласить меня? – с некоторым даже вызовом поинтересовалась она.

Расхрабрилась девочка. Это хорошо.

– Вообще-то затем же, зачем и всех остальных: я просто хочу устроить праздник. Кстати, чтобы вы не волновались: я приглашаю почти всех здешних жителей. Ну, кроме, конечно, Капитана и еще парочки таких же.

– И по какому поводу будет праздник?

– Это вы узнаете, если придете, – хитро улыбнулся Тимофей. – Но когда я здесь оказался, выяснилось, что у меня есть еще одно дело. И его я предпочел бы обсудить сегодня, а не завтра на празднике.

Ася снова напряглась.