Нехорошая квартира

Нехорошая квартира
Галина Шестакова

Что будет если после развода переехать в нехорошую квартиру? А если при этом еще быть слишком любопытной? Будет – все что угодно. Подземелья, встреча с богами и потеря своего имени. Путешествие, не слишком желанное, но очень увлекательное. Где можно точно ожидать приключения, принесения тебя в жертву, встречу с мамонтами и легендарным народом сиртю (сихиртю). Можно поприсутствовать на своей смерти и организовать своими силами свое воскрешение. А еще? Еще стать чуточку бессмертной. Обложка для книги создана дочерью автора, которая разрешает использование изображений на безвозмездной основе

Квартира

Зимой после развода, я переехала на съёмную квартиру на улице Окулова. Это был пятиэтажный дом прямо напротив старого винзавода. В народе такие дома называют «хрущёвки». В подъезде всегда парило, пахло влажной штукатуркой и сырым подвалом. Ступеньки, со временем истёрлись. Даже бетон не вечен.

Вещей за время брака нажила я немного – два чемодана и сумка. Это включая книги и зимние вещи. Поэтому две комнаты было излишеством. Маленькая комната, которая по расположению должна быть спальней, пустовала. Кровати не было. В углу комнаты стоял старинный стул, с облезшим лаком и засохшая фиалка на окне.

Все мои пожитки уместились в большой комнате, совмещённой с кухней. Там стоял круглый, колченогий стол, диван и буфет. Но ремонт, в квартире был почти европейский. С претензией.

При осмотре квартиры меня больше всего порадовала ванная комната. Обычно в хрущовках это малюсенькое помещение, никаких излишеств вроде стиральной машины, туда не поместиться. А эта – громадная, совмещённая ванная, вся в розоватой плитке. Хорошая сантехника, зеркало в рост человека на стене. «Хочешь, танцуй, хочешь гостей принимай», как говорила моя бабуля.

– Только вот стиралки нет. – Сказала девушка-риэлтер. – Но, если решите свою поставить, вон слив сделан. – Она показала на чёрную дыру, в розовом фартуке ванны.

Роскошная ванная комната решила вопрос. Я искала квартиру подешевле, да и однокомнатной вполне бы хватило, но всё что мне предлагали – было серым и грязным.

В этот же вечер я перевезла свои пожитки в квартиру. Вымыла пол, заглянула с тряпкой в буфет. Скрипучая дверца, с вырезанными на ней фруктами, выпустила в комнату забытый и любимый запах бабушкиной стряпни. В комнате запахло ванилью, и квартира сразу ожила. В таком буфете должна жить красивая антикварная посуда, столовое серебро и льняные салфетки с вышитой шелком монограммой. Ничего такого у меня не было. Была любимая китайская пиала, костяного фарфора, из которой я пила чай. Я поставила её на полочку, а все остальные полки буфета заняла книгами. Вот разживусь и куплю себе красивой посуды для своего буфета. Я погладила вырезанные фрукты, и хмыкнула: «своего буфета». Вот так я решила, что эта квартира должна стать моей.

Перед сном надо очиститься – смыть с себя волнения и горести прошедшего дня. Поставив табуретку, крючка для одежды, почему-то дизайнеры не предусмотрели, я сложила на неё джинсы и майку и забралась в ванну. Горячий душ, насколько выдерживает кожа, чтобы не обвариться и не покрыться волдырями – самое прекрасное успокоительное для меня. Пока я поливала себя почти кипятком и напевала под нос колыбельную из «Порги и Бесс» я была совершенно счастлива. С неохотой, закрыв воду, я поставила ногу на пол, и тут же с криком, залезла обратно в ванну. Лихорадочно соображая, где бы взять что-то потяжелее, желательно молоток. Но кроме шампуня и куска мыла, в ванной ничего не было тяжёлого.

Высунув морду из сливного отверстия для стиральной машины на меня смотрела большая крыса. Смотрела очень внимательно, шевелила усиками и совершенно меня не боялась. Послушав мои истеричные крики, и удостоверившись, что опасности я не представляю, крыса спокойно вылезла из трубы и пошагала из ванной в комнату. Это было слишком! Крыса в моей квартире! Как я буду спать? Я засну, а она залезет на диван, со своими грязными лапками и будет меня так же, как сейчас рассматривать?

Я выскочила из ванной, по пути пытаясь схватить хоть что-нибудь. Но ничего тяжёлого я ещё не завела. Я не ожидала, что мне придётся обороняться от кого-то. Книги швырять было жалко, посуду – тоже. Разозлившись, я кинула вслед уходящей крысе тапок. Не попала. Крыса остановилась, повернулась и посмотрела на меня осуждающе, тяжело вздохнула и пошла в маленькую, пустую комнату. Я плотно закрыла дверь в комнату. Попалась!

Я воинственно упёрла руки в бока и посмотрела в окно. За окном стояла старушка и так же, как крыса осуждающе на меня смотрела. Издержки первого этажа. Шторы заведу себе завтра, сегодня занавешу простыней от слишком любопытных соседей. Натянув джинсы и майку, я пошла разбираться с крысой. Её в комнате не было. Куда могла деться крыса из закрытой комнаты? За стулом и фиалкой, спрятаться она не могла, но я проверила. Окно закрыто. Я ещё раз огляделась, пустая комната, крысы нет. Ладно. Я закрыла плотно дверь, подпёрла, для надёжности её чемоданом и стулом. Проверю утром. Ночью, долго не могла заснуть, истерично хваталась за телефон и светила наугад в разные стороны, пытаясь застать крысу врасплох. Крысы не было. Я заснула уже под утро, и в эти несколько часов сна, мне, как и ожидалось, снились гигантские крысы.

****

Как только открылись магазины, я купила большой молоток и шторы. Уже подходя к подъезду своего дома, я увидела вчерашнюю бабушку, которая, вместе с подружкой, осуждающе на меня смотрели.

– Здрассти… – я тихо поздоровалась и попыталась улыбнуться.

Но бабушки мне не ответили. Давешняя, тихо прошипела:

– Срам-то, какой!

И обе покивали головами, словно китайские болванчики, поджав бескровные губы. Я развернулась и решила проверить, каким образом бабка вчера подглядывала. Мне стало интересно, как старуха умудрилась пройти по сугробам, которые, как я видела из квартиры, были у меня под окнами. Под осуждающими взглядами старушек я завернула за угол дома и увидела снежную целину под окнами всего дома, и тоненькую тропиночку – проторённую ровно до моего окна.

Ругая себя, что не занесла тяжёлые шторы и молоток домой, я, постоянно проваливаясь в снег, дошла до окон своей квартиры. Здесь была вытоптана небольшая площадка, что бы было удобно смотреть в окно. Вся квартира была как на ладони, особенно вечером, когда нет штор и включён свет. Бесплатный кинотеатр для одного зрителя. Пока шла обратно придумывала для старухи казни египетские: залью ночью всю тропку водой – пусть ноги переломает. Потом, остыв, подумала и решила, что будет удобно падать в снег, а ходить подсматривать не очень. Ладно, уж, совсем успокоившись решила я – пусть не ломает ноги. Может одна живёт, может скучно ей до зевоты, и телевизора нет. А ноги переломает, дома сидеть будет, совсем двинется разумом. Может, конечно, и двигаться ей нечем, разума нет вовсе, раз подглядывает, да ладно. Кто знает, что меня ждёт в таком возрасте? Нет, только не это – подсматривать, подслушивать. Вышла из-за дома, посмотрела строго на старуху:

– Срам-то, какой, подсматривать, бабушка, – решила укорить её.

– Срам! Срам – это квартира твоя! – бабка нисколько не смутилась. – Жильцы меняются каждую неделю! Не квартира, а содом и гоморра!

– Я-то, тут при чём? – я пожала плечами. – Я девушка порядочная, надолго приехала.

– И ты уедешь! Нечистая квартира эта! Уж и попа сюда звали. И гадалку водили, всё одно, бегут все. И ты сбежишь!

Бабка плюнула мне под ноги, и презрительно скривила губы. Я вздохнула и пошла домой. Квартира мне нравилась и совсем не походила на про?клятую. Крысу я изведу, а все остальное меня ничуть не пугает. Вечером я повесила шторы на окна, задёрнула, и вышла проверить – что теперь можно увидеть в моих окнах. Плотные темно-коричневые шторы не пропускали света. Да, затоскует теперь бабка. Надо бы лопату завести и засыпать тропинку снегом, что б совсем не повадно стало шастать под чужими окнами.

Крыс

Слив, под ванной я туго забила мокрыми газетами, и села успокоено пить чай. Теперь ни бабка, ни крыса мне не грозила. На сегодня все дела переделаны, и я устроилась у круглого стола с книгой. В квартире было тихо, пахло ванилью из буфета, я читала и пила чай.

Вдруг в ванной комнате, что-то упало с глухим стуком, оттуда вышла крыса, остановилась и недовольно посмотрела на меня. Как мне показалось, крыса тяжело вздохнула и пошла в маленькую комнату. Пока я вскакивала, и судорожно искала молоток, крыса зашла в комнату и пропала. Я опять проверила, не спряталась ли она за фиалку и стул. Там её не было. Куда девалась крыса в совершенно пустой комнате? Может это галлюцинация? От такого неожиданного вывода о само?й себе я плюхнулась на стул, промахнулась и упала на пол.

Встала, ругнулась и вновь повторила вчерашние действия – плотно закрыла дверь в комнату, подпёрла её чемоданом, стулом и для надёжности сверху положила бесполезный молоток. Ни гвоздей, ни досок у меня не водилось. Ночью я просмотрела всевозможные страшные сны про крыс и утром встала измученная, не выспавшаяся и с синяками под глазами. Нехорошая квартира.

Едва дождавшись открытия магазинов, я пошла и купила гвозди и доски. С выбором досок я намучилась. Сначала я выбрала самую толстую, подумала и решила, что сил приколотить этакую орясину у меня не хватит.

– Вам помочь? – пристал ко мне навязчиво-любезный продавец. – Вам брусок для чего нужен?

– Приколотить, – хмуро ответила я.

Ну не объяснять же, в самом деле, про крысу?

– А куда? – улыбался продавец, и всячески проявлял любезность.

– Куда надо, – тяжело вздохнула я.

– Вы что-то строите? Дом? Или мебель? Для чего вам нужен такой брусок? Сто на сто, это серьёзный размер! – сочился любезностью мужчина. – Возможно, вам подойдёт размер поменьше?

– Доска. Мне нужна доска. И я выберу сама! – строго сказала я. – Мне надо подумать.

– Конечно, – он взял меня под локоть, – я вас провожу, к стенду, где доски. А какая вам нужна доска? Берёза? Сосна?

Тяжело с такими продавцами. Я выбрала две доски в палец толщиной разных пород. И гвозди. Весь выходной занималась варварским заколачиванием двери в маленькую комнату. В принципе, она мне не нужна.

Вечером, сидя с книгой у круглого стола, я не читала, а напряжённо ждала крысу. Может быть, это действительно галлюцинация? Тогда она просто пройдёт сквозь заколоченную стену, и я буду знать, что у меня проблемы посерьёзнее, чем просто крыса в доме.

В ванной комнате опять глухо упали мокрые газеты из трубы для слива, и через некоторое время вышла крыса. Она дошла до двери, увидела, что дверь крест на крест заколочена и села. Тяжело вздохнула и повернулась ко мне:

– По-человечески тебя прошу – открой дверь, – сказала крыса надломленным старческим голосом.

Я почему-то сказала «хорошо», взяла молоток и начала отдирать доски. Провозилась полчаса под бдительным взглядом крысы. Отодрала доски, оставив на стене безо?бразные рваные дыры.

Крыса, ещё раз вздохнув, встала и пошла. Я подумала, что это уже пожилая крыса, проводила её взглядом и заметила, место в середине комнаты, где крыса пропала. Она просто растворилась в воздухе. Я села на диван и задумалась. Если крыса не смогла пройти через заколоченную дверь, это значит она настоящая. Не галлюцинация. А то, что крыса смогла раствориться в воздухе? Это значит, что она галлюцинация?

Подвал

Надо решить этот вопрос раз и навсегда. Я решительно направилась в комнату. Постояла над местом, где пропала крыса, пощупала. Под линолеумом пол был неровным. Там явно, что-то спрятано. Я ещё раз внимательно осмотрела комнату. Странно, но после ремонта линолеум не был закреплён по периметру. Я потянула за угол и осторожно завернула его. В полу был люк. Я попыталась открыть его, но ни ручки, ни чего, за что можно было бы поднять крышку, не было. С этой квартирой я скоро обзаведусь полным набором инструментов. Нужно что-то, чем подковырнуть тяжёлую крышку. У меня есть только небольшой нож. Я принесла его и попыталась просунуть в щель между крышкой и полом. Бесполезно. От досады я стукнула кулаком по крышке. Она тихо поднялась. Нож с глухим стуком упал в люк. Я наклонилась рассмотреть, что там, внизу. Там было темно и пахло мокрой штукатуркой. Я вздохнула и пошла за телефоном. Надо купить ещё и фонарик. Включив на телефоне режим фонаря, я нагнулась над люком и посветила вниз, комната внизу не уступала размерами комнате сверху. Она была выложена камнем и вызывала стойкие ассоциации с подвалом старинного замка. От пола вниз уходила деревянная лесенка, довольно шаткая на вид. А внизу плескалась тёмная, почти чёрная маслянистая вода. И всё это было у меня в квартире, в обычной хрущёвке.

То, что крыса попала в подвал, я не сомневалась, но как она туда попала, не понимая крышку и не закатывая линолеум? В это время, ко мне в квартиру позвонили. От неожиданности я дёрнулась, стукнулась локтем о край крышки, и телефон упал вниз. Но упал он без хара?ктерного всплеска, а с глухим стуком, словно на ковер.

Я, проклиная всех желающих меня увидеть, в столь не подходящее время, вздохнула и полезла вниз. Раз не было всплеска, вполне возможно, что это очередная моя галлюцинация и телефон лежит просто на полу, и возможно, даже жив. Правда, свет от включённого фонарика не пробивался сквозь маслянистую воду. Я с опаской спускалась по шершавой лесенке, ожидая соприкосновения с водой. Но вода, словно опускалась всё ниже и ниже, и я, спустившись с последней ступеньки, встала на сухой кирпичный пол. Сразу подвал приобрёл довольно прозаичный вид. Стены стали просто кирпичными, как и пол. Сухой подвал с маленькой отдушиной, выходящей на улицу. Сквозь неё попадало немного света, и холодного воздуха с улицы.

Мой телефон лежал на полу и был вполне жизнеспособен. Я подняла его, запихала в карман джинсов и собралась вылезти из этого странного подвала, и тут я увидела в углу крысу. Она сидела, сложив передние лапки на животе и усмехаясь, смотрела на меня.