Клим: Так нет, ты их посылай! Чтоб не ходили!
Николаич: А ведь жалко молодежь. И тебя жалко. У нас с тобою, Клим, понимаешь ли, разные задачи. Ты хочешь, чтоб, кроме тебя, никого не было. А я хочу, чтоб остался хоть кто-нибудь. Ты о чистоте рядов рассуждаешь, а в этих рядах люди писать бросают. Поэтому я принимаю огонь на себя, а они за нас обоих долюбят. Наливай.
Филипп: Николаич, стихи ваши надо читать на лютом морозе. Чтобы сводило руки—ноги от холода. Как же власти это будут печатать? Эдак и революция случится. Идет забивание последнего гвоздя в гроб российской дурости! Но вся беда в том, что сами дураки этого не замечают. Понимаете, Николаич – вы жертва ГУЛАГа, Петровна – жертва ГУЛАГа. Я – то же самое, жертва ГУЛАГа, только в следующем поколении. Осмелюсь предположить: вся страна Россия – до сих пор еще жертва. И разве любой пионерский лагерь не слепок, не реликт сталинизма? Генератор бомжатников. Наша свобода обманчива, а жизнь – ежеминутное проявление воли против сладкого обмана. Если стихии покажутся кому-то эпатажными, то оттого, что они честные, без лакировки, а это всегда проявление воли.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: