Пленная птица счастья

Она выпустила вилку, и та беззвучно упала на салфетку. Пухлая ладонь Светланы с дорогим маникюром, который удивительно не шел ее коротким пальцам, исчезла со стола, затерялась где-то на колене, в складках безупречной скатерти.

– Почему ты ревела? – напрямую спросил он.

– Я? Ревела? Нет, тебе показалось. – Она отвечала отрывисто, как будто рапорт сдавала.

Уставилась в полупустую тарелку, на которой отвратительно съежился кальмар на пару.

Она терпеть не могла такую еду. Она бы с удовольствием съела сейчас тарелку картофельного пюре с салатом. Или горку тушеного мяса с помидорами. Или пасту под сливочным соусом. Но нельзя, Ростислав помешан на правильном питании. Пожить хочет подольше, сохранить здоровье и красоту. И получается ведь у мерзавца.

А у нее – нет. Не выходит быть молодой и красивой. Молодость и красоту сожрали синтетические гормоны, которые она поглощала пачками, пытаясь забеременеть. Но – не вышло. Ничего не вышло: ребенка нет, фигуры нет, красоты нет. И вдобавок приходится жрать всякую гадость, от которой тошно.

– Света, повторяю вопрос: почему ты плакала? С нетерпением жду ответ. Правдивый ответ!

Ростислав дожевал остатки со своей тарелки, аккуратно вытер рот льняной салфеткой, швырнул ее на стол. Оперся основаниями ладоней о край стола. Глянул на нее требовательно, холодно.

Как же она ненавидела этот его взгляд. И все в этот момент в нем ненавидела. И все, что ему принадлежало: дом, достаток, положение. Даже его дочь, которую воспитала.

А почему, собственно, должно быть иначе? Она в нее всю душу вложила, а что в ответ? Хамство, недоверие, вранье. А дальше чего ждать? Вот состарится Светлана. Окончательно состарится, когда Ростислав перестанет заглядывать к ней в спальню и прятать от нее своих многочисленных любовниц. И что тогда? Как поступит его дочь? Тоже станет ее игнорировать? Или примет сторону мачехи и осудит неверного отца? Ой, вряд ли.

– Правдивого ответа хочешь? Хорошо. – Света выудила руки с колен, поправила пряди, с вызовом глянула на Алину. – У нас проблемы с дочерью, Ростик.

– Проблемы? С дочерью? – Он растерялся.

Если честно, он думал, что Светка встретила в городе Стеллу и расстроилась из-за этого. Он и сам расстроился, когда узнал от Заботина, что Стелла вернулась из Америки.

По слухам, вернулась насовсем. И не одна, а с малышом, которого гордо выгуливала в колясочке по улицам. Опять же, по словам Заботина, удачливого аспиранта, который получил сразу и грант в Америке, и Стеллу, при ней не было. И еще Заботин сказал, что она стала даже красивее.

– Материнство ей к лицу, – забил последний гвоздь Игорек сегодня за ланчем. – Всерьез опасаюсь, дружище, что ты ее увидишь и просто не сможешь сдержаться. У меня вопрос: а как же секретарша Саша? Она же тебе уступила…

Насчет Саши могла Светка что-нибудь пикантное узнать и разреветься от этого. Но чтобы она ревела из-за Алинки! Этого не было никогда прежде. Ни разу. Не потому, что Светка ее не любила, нет. Просто с Алинкой проблем не было никогда. Таких проблем, чтобы из-за них стоило плакать.

– И что за проблемы?

Ростислав глянул на дочь. По обыкновению залюбовался. Алина была чудо как хороша. Сложена прекрасно. Красивое лицо, ухоженные волосы, нежная кожа. Прекрасно воспитана. Здесь Светкина заслуга, разговора даже нет. Ему-то все время некогда.

– Что-то не так с экзаменами? – Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, какой по счету экзамен сдала дочь. – Вроде все в порядке было.

– Да при чем экзамены, Ростислав? – непозволительно возвысила голос Светлана. И ткнула пальцем в притихшую насупившуюся Алину. – Твоя дочь встречается с мальчиком!

– Ох боже ты мой! – Ростислав прикрыл глаза ладонью и тихонько рассмеялся. – Было бы чего пугаться! Света, а ты что, думала, она вечно твоей юбки держаться станет? Ей семнадцать.

– Но это голытьба, Ростислав, – чуть не перебила жена, чего прежде никогда себе не позволяла. – Это парень с фабричной слободки!

– Ладно, не думаю, что это так серьезно. Так ведь, малышка? – Он подмигнул Алине.

– Он хулиган!

– Ой, Светка, не драматизируй. – Он продолжал посмеиваться, тут же вспомнил собственную скандальную репутацию в далекой юности. – Поиграет наша девочка в опасную игру и бросит. Ей через пару месяцев лететь за границу. Через полгода и не вспомнит, кто такой этот парень с фабричной, как ты говоришь, слободки.

– Ты уверен? – Света изогнула идеальные брови – хоть что-то от ее красоты не тронуло время. – Уверен?

– А что не так?

– Она сказала, что не полетит ни в какую чертову заграницу. Конец цитаты, дорогой.

Ростислав нахмурился. Поблуждал глазами по стенам, по столу. Решил, что разговор на эту тему будет долгим и серьезным. Он начнет давить, Алинка расплачется, Света станет орать. Конечно, все будет, как он решит, – пусть плачут, орут, сопротивляются сколько угодно. Все будет, как он скажет. Но не сегодня. Не именно сейчас.

Именно сейчас хотелось выйти из дома. Сесть за руль, покататься. Проехать по тем самым улицам, где, как утверждает Игорь Заботин, любит катать своего малыша Стелла. Ему очень, до зарезу хотелось ее увидеть. Просто посмотреть. Издали. Как идет, как поворачивает голову, как склоняется над коляской. Как что-то шепчет ребенку и улыбается ему.

Поэтому ему сейчас не до соплей семейных.

– Все, поговорим потом. – С сосредоточенным хмурым видом он поднялся из-за стола. – Я отъеду по делам. Ненадолго. Алина, дождись меня. Будет разговор.

– Папа, я хочу учиться в России. – Дочь встала, перегородила ему дорогу. – Я никуда не полечу. Буду учиться в России.

На него смотрели сердитые голубые глаза, точь-в-точь как у него. Губы сжаты. Руки сведены за спиной. Не отступит, это ясно. Будет биться до победного.

А может, и ладно? Может, пускай остается здесь? Он будет видеть ее всегда, как захочет. Сможет контролировать.

Кстати.

– Что за парень, дочка? – Ростислав обхватил ее лицо руками, поцеловал в обе щеки. – Видно, неплохой парень, раз ты ради него…

– Она с ним спит, Ростислав! – взвизгнула Светлана. – Она с ним спит на съемной квартире! Шатается по всяким опасным местам. И уже не раз посещала этот, как его?.. – Жена беспомощно оглядела столовую, пощелкала пальцами, закатила глаза, пытаясь вспомнить. – Квест! Вот! – Она не раз уже посещала это сомнительное место, где проходит эта глупая опасная игра.

Его руки, только что касавшиеся щек дочери, упали, как у тряпичной куклы. Повисли вдоль тела. Отступил на шаг.

Что? Что только что сказала Света? Что Алина, его милая, серьезная, умная дочка, спит с каким-то голодранцем? Да вообще не важно, кто он! Важно, что она с ним – что? Спит?

Да она еще…

Еще каких-то пять лет назад она сидела вечерами у него на коленях и требовала сказку на ночь. От нее пахло сладким молоком, леденцами, он целовал ее в лоб на ночь и без конца просил повторить, как она любит своего папочку. А Алинка сжимала кулачки крепко-крепко, прижимала локоточки к бокам и, зажмурившись, шептала: «Сильно-сильно». И он задыхался от нежности и тревоги за нее.

И прошло-то всего каких-то пять лет. А теперь она – что? Спит с кем-то? На съемных квартирах? И что за чертов квест, скажите, пожалуйста? Что за дикость такая?

– Это модная игра. Погугли, папа, погугли! – Светлана едко улыбнулась. – Пока ты под чужие юбки заглядываешь, к твоей дочери тоже…

– Молча-ать! – страшно взревел он.

И с такой силой шарахнул по столу кулаком, что Светина тарелка подпрыгнула и недоеденный кальмар соскользнул прямо на белоснежную дорогую скатерть.

– Ты! Еще хоть слово! – нацелил он палец на Светлану и тут же перевел его на Алину. – А ты дуй в свою комнату. И не выходи оттуда, пока я не вернусь. Вернусь – будем говорить. Серьезно! Я все сказал.

И пошел прочь. От них обеих. От их отвратительных историй, от испортившихся отношений. А они испортились, это он понял.

Светка постарела, подурнела и совсем не выглядит на свои тридцать четыре. Дополнительный десяток на ее обвисших боках и пухлых щеках. Конечно, она ревнует его к многочисленным бабам, о которых знает. Ревнует к Алинке, которую он обожает.

И что теперь? Что будет дальше?