Первый шаг к пропасти

– Нет его там. Я везде посмотрел. Даже под тумбочкой, – соврал он.

Лезть туда он бы не осмелился. Уже заправил сорочку в штаны. Нагнись, сорочка выскочит. Снова расстегивай ремень, снова поправляй.

– Посмотри в кухне, – посоветовала Лариса и опустила глаза на шагомер. – Знаешь, мои результаты все лучше и лучше.

– Молодец, – похвалил он рассеянно и пошел в кухню.

Телефон нашелся на подоконнике, что было очень странным. Он точно его не приносил сюда сегодня утром. Он шел с пустыми руками. Карманов на его фланелевых штанах нет.

Лариса! Она? Насмотревшись глупых снов, решила влезть в память его телефона? Перетряхнуть все его контакты. Прочесть все его сообщения. Вот дуреха неразумная! Андрей удовлетворенно заулыбался, засовывая телефон в карман брюк. У нее ничего не вышло, он знал это точно. Влезть в его телефон можно было, только прислонив палец к сканеру. Какой из десяти, знал только он.

– Я ушел, – крикнул он от входной двери. – Буду поздно.

– Хорошо. Пока, милый! – ответила она криком на крик, жужжание механизма беговой дорожки не прекращалось. – До вечера.

Она не вышла его проводить. Не вышла поцеловать. Такого прежде не случалось. Только если ее не бывало дома. Странно.

Может, все же ей удалось каким-то образом разблокировать его телефон и влезть в переписку? А там есть кое-что, что может натолкнуть ее на нехорошие мысли о собственном муже.

Да нет, ерунда! Быть такого не может. Ларка в современных технологиях, как муха в меду. То и дело к нему бежит с вопросами.

Дожидаясь лифта, Андрей смахнул высыпавший пот со лба. Неужели он боится? Боится настолько, что пот прошиб? Или это от жары? Или от чрезмерно сытного завтрака?

Так не жарко тут. Подъезд дорогого элитного дома прохладен и чист. Здесь скорее замерзнуть можно, чем зажариться. Нет, видимо, все же трусливая жилка где-то глубоко вибрирует, делая тревожные посылы.

Он вошел в лифт и не выдержал, вытащил телефон из кармана и набрал ненавистный номер.

– Алло! Алло, тебя почти не слышно, – произнесла Илона со свойственной ей насмешливой интонацией. – Ты в лифте, что ли? Тебя почти не слышно.

– Меня не слышно, потому что я молчу, – отозвался он сердито. – И хватит орать.

– Понятно. Чего звонишь? – Она не обиделась. Сразу переключилась на деловую волну. – Да еще из лифта. Что-то срочное?

– Лариса пыталась влезть в мой телефон, – пробубнил он и со вздохом добавил: – Какие-то сны ей снятся нехорошие.

– Слышала про сны.

Илона тихо рассмеялась. И смех ее был таким гадким, таким шуршащим, как шорох змеиной кожи по мелким камушкам. Андрей закатил глаза.

– Твоя работа?

– В каком смысле? – ее смех сделался чуть громче. – Хочешь сказать, что я способствую тому, что она видит кошмары? Ты не в себе, Андрей Васильевич? Или все же лучше тебя называть Николаем? Николаем Васильевичем, а? Так будет честнее. А?

– Сука! – прошипел он.

Представил ее глумливую улыбку, чуть подергивающую ее красивые губы. Увидел, будто она была рядом, будто ехала сейчас с ним в одном лифте – ее пальчик, игриво накручивающий прядку волос. Ощутил жар гладкой кожи ее коленей, которые она невероятно сексуально то разводила, то сводила, демонстрируя крохотный треугольник ажурного белья.

И снова повторил:

– Сука!

– И еще какая, Николай Васильевич. Еще какая! Ой, прости, оговорилась! – Она веселилась, фыркая через слово. – Все же Андрей Васильевич. Все же Андрей. Я помню наш уговор. И не нарушаю его.

– Заткнись, – попросил он вялым голосом.

Шагнул из открывшихся дверей лифта. Прошагал мимо консьержки, тут же учтиво оторвавшей свой зад от продавленного кресла. Едва ее заметил. Едва кивнул. Вышел на улицу, охнул, ахнул и почти бегом кинулся к машине. На улице было самое настоящее пекло. Рубашка тут же прилипла к спине и животу. По ногам, под брюками потек пот. И он даже немного понял своего пасынка, который избавлялся от растительности на ногах, считая это некрасивым и негигиеничным.

Андрей вдавил кнопку на брелоке сигнализации. Влез в открывшуюся машину и едва не расплакался. Сиденье было, как чертова адова сковорода. Одежда тут же пропиталась потом. По лицу, шее текло. Волосы намокли и прилипли к темени и вискам. Хорош он явится на работу. Генеральный директор!

Кондиционер пять минут исправлял ситуацию. Только через пять минут сделалось возможным нормально дышать и вести разговор с опасным собеседником. Илона все это время терпеливо ждала.

– Ты надоумила ее порыться в моем телефоне? – спросил Андрей, отдышавшись под струей ледяного воздуха. – Не отрицай! Знаю, ты! У Ларисы не хватило бы ума и наглости это сделать.

– Слушай сюда, умник, – протянула она таким развязным, таким отвратительно незнакомым голосом, что он тут же вспомнил о дешевых шлюхах. – Мне ни хрена не нужны проблемы. Поэтому я ничего не говорила твоей жене. И не скажу. Мне не надо. Запомни, повторяю по слогам: мне не надо.

– А кому надо?

Андрей нашел взглядом окна Ларисиной квартиры, расположенной на шестом этаже. Большая квартира, нарядная, удобства на каждом шагу. Даже массажер для ног имеется, и машинка для чистки обуви. Как в хорошем отеле. Он, честно, охренел, когда въехал. Сейчас уже привык. Свыкся с мыслью, что так и должно быть в хорошем доме.

– Кому надо? Не слышу! – грубо окрикнул он притихшую Илону.

Отказываться из-за этой гадкой бабы от всего, что он имел рядом с Ларисой, он не собирался. И вообще не из-за кого не собирался. И задавит всякого, кто посягнет.

– Ну, не знаю, Верочку потряси.

– Верочку? – удивленно округлил глаза Андрей.

Вот кого он не посмел бы упрекнуть в том, что она любительница лезть в чужие дела, так это Верочку. Да, она злая была, часто до невежливости. Но не сплетничала и никогда не пыталась во что бы то ни стало завладеть чужими секретами. Даже сторонилась этого.

В отличие от Илоны.

– И что же Верочка? – не поверил он. – Дует Ларисе в уши?

– Ой, что-то говорила про то, что видела тебя с коллегой в ночном клубе. Кажется, видела вас с бабами.

– Вздор! Не был я ни в каком клубе ни с какими бабами. Если и был, то с деловыми партнерами. И только! – возмутился Андрей, глянул на часы, чертыхнулся.

Он опаздывал на утреннюю планерку. Сам ввел это правило и сам же опаздывал.

– В общем, надо поговорить. Не по телефону. – Он выгнал машину со стоянки, развернулся и поехал со двора. – Давай сегодня в восемь вечера. В «Триумфе». Поужинаем заодно.

– Ох, Андрюша, нет у меня денег на такие заведения.

– Я угощаю, – нехотя пробормотал он.

Кормить Илону за свои деньги ему было невмоготу. Он ее едва терпел. Но выхода не было. Надо было поговорить.

– Хорошо. Идет. В восемь в «Триумфе».