Позови ее по имени

Второй пункт Даша сразу взяла под сомнение. Мама всегда была очень осторожной. И если не удавалось рассмотреть гостя в дверной глазок, грозно восклицала:

– Кто?!

Если открыла, значит, убийцу знала. Так они решили. Все так решили, включая Дашу.

А если Дашину машину вскрыли для того, чтобы снять слепок с ключей от квартиры ее матери? Никто же не проверял их на предмет застывших в бороздках посторонних частиц. Никто. Даша порылась в бардачке. Сказала, что все цело. И успокоилась.

Так, так, так! Что получается? Если были сняты слепки с ключей, значит, убийца дверь открыл сам. Незаметно проник в квартиру и нанес удар сзади. Страшной силы удар. Предположительно топором. Потом еще один и еще…

Зайцева передернуло, когда он вспомнил залитую кровью прихожую. Как же Дашка держалась? Каких физических и душевных сил ей стоило совершать следственные действия в такой ситуации?! А он, сволочь, явился и наорал на нее! Никогда себе не простит. Никогда!

Ладно, об этом потом подумает. Сейчас надо сосредоточиться на том, кто мог знать, что Даша возит ключи в машине? Круг-то узок. Невероятно узок. По пальцам одной руки можно сосчитать. Появится подозреваемый, появится мотив. Пока мотива не было. Ни у кого!

Глава 3

– Совещание закончено. Всем спасибо. До свидания. Хорошего вечера.

Симпатичное лицо руководителя их подразделения – Ольги – расползлось в фальшивой улыбке.

Олег подавил вздох разочарования, глядя на нее. Тут же опустил взгляд в стол, принявшись собирать бумаги, по которым отчитывался.

Его отчет был великолепен. Все это знали. Он это знал. В их подразделении ему не было равных.

Все это знали. Он это знал. Но Ольга все равно находила повод к нему придраться.

Как ей удавалось в бочке меда находить каплю дегтя, оставалось для него и для всех загадкой.

– Ты не обижайся. Она где-то права. Она же профессионал с большой буквы, да! – прошептал ему сегодня на ухо во время совещания Степан – его помощник. – Она все рассмотрит. Поэтому и сидит на своем месте.

Голос Степана был полон восхищения. Он не сводил взгляда с Ольги. Он всегда считал ее красивой, стильной, умной. Обожание плескалось в его глазах и сегодня. И Степан даже не пытался этого скрыть.

И Ольге – Олег был в этом уверен – это очень нравилось. Она любила поклонение, она обожала покорность. Ради таких вот Степанов, Романов и Глебов она часами просиживала в косметических салонах, надрывалась в тренажерных залах, совершенствовалась на всевозможных тренингах.

«Она просто помешалась на себе», – сделал вывод Олег несколько месяцев назад.

Ей уже не так важно то, чем она занимается. Ее давно перестало интересовать общее дело. Она забыла, что такое команда. Олег это понял одним из первых.

Куда важнее для Ольги стало, как она держится перед аудиторией. Как говорит, как улыбается, как взмахивает рукой. Она даже репетировала то, как станет перекладывать бумаги на трибуне. Это же полный бред! Не суть доклада была важна, а то, как она перекладывает бумаги!

Как она могла ему когда-то нравиться? Что он находил в ней полгода назад, сгорая от страсти? Он же едва не плакал от счастья, оказавшись с ней в одной постели. И смотрел на нее – спящую – до самого утра, боясь задремать и ненароком разбудить ее своим храпом. Он иногда храпел, да.

Тогда – в те дни, когда он караулил ее сон, – он еще на что-то надеялся. На какие-то взаимные чувства. Покупал цветы, ее любимые конфеты, водил в театр, рестораны.

Но оказалось, Оле ничего этого было не нужно. Все, что от него требовалось, это стучать на своих коллег.

– Ты добрый и внимательный, Олег, – пояснила она, когда он не понял сути ее просьбы. – Люди с тобой раскрепощаются. И у тебя появляется прекрасная возможность вызвать их на откровение.

– И? – Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами и боялся поверить в то, что слышал. – Ты предлагаешь мне передавать тебе все то, что услышу?

– Именно! – хохотнула она в тот момент и потянулась к нему с приоткрытым ртом, чтобы поцеловать.

– Я не стану этого делать, Оля. – Он увернулся. – Никогда и ни за что.

– Что именно ты не станешь? – Она замерла, натянуто улыбнулась.

– Я не стану тебе стучать на наших сотрудников.

– Я не предлагаю тебе стучать! – возмущенно повела она голыми плечами и ровно села на кровати.

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю тебе делиться со мной информацией.

– Это одно и то же, – возразил он. И тоже сел на кровати. – И это подло.

Ольга красиво выгнулась, глянула на него, растянула в фальшивой улыбке губы и проговорила:

– Тогда пошел вон, раз ты считаешь меня подлой. Пошел вон!..

Он ушел, не проронив ни слова. Зачем? Он же не был дураком. Он был очень умным. Понял все сразу. Ольга его использовала. Сочла его мягкотелым увальнем, сдвинувшимся на ее прелестях. Сочла, что он на все пойдет ради быстрого секса раз в неделю по пятницам.

Он не сгодился для такой роли. И тогда она подобрала ему другую. Она решила, что он может стать мальчиком для битья.

Два месяца он отбивался от ее нападок. Она всеми силами пыталась его выдавить из компании. Опустилась даже до мелкой подставы. Но служба безопасности разобралась и его оправдала. С Ольгой был проведен серьезный разговор где-то наверху. И она от него отстала. Но на таких вот ежедневных вечерних совещаниях, где она блистала нарядами и умением многозначительно улыбаться в нужные моменты, нет-нет да прицепится к нему.

Сегодняшний день не стал исключением. Она придралась к какой-то мелочи и раскритиковала его идеальный отчет.

Он не стал спорить. Промолчал. А для себя решил: все, хватит. Он увольняется. Надоело.

– Олег, останься, – продолжая скалиться неестественной улыбкой, попросила Ольга. Пообещала: – Я долго не задержу.

Он встал у входа, пропустив всех по очереди сотрудников. Прикрыл дверь. Жалюзи на стеклянных стенах ее кабинета-куба Ольга опустила сама.

– Присядешь? – Красиво переставляя ноги на высоченных шпильках, она прошлась вдоль узкого длинного стола для переговоров. Добралась до него, уставилась. – Или стоя объяснишь, почему ты ведешь себя как последняя сволочь?

– Не понял?

Олег судорожно сглотнул, его затошнило. Не из-за ее вопроса, нет. От Ольги очень сильно пахло ее любимыми духами со сложным названием. Он не переносил этот запах. Слишком сладкий, слишком агрессивный, слишком плотный.

– Когда я делаю тебе замечание, не надо кривиться, понял? – прошипела она ему на ухо, наклонившись так, чтобы он видел содержимое ее глубокого выреза на блузке.

– Твои замечания – бред, – отреагировал он вполне спокойно и на ее слова, и на вырез на блузке. – Все это понимают. И втайне над тобой посмеиваются.

– Что-о?! – Она отпрянула, лицо побелело. – Что ты только что сказал?!

– Это я так деликатно стучу тебе на сотрудников. – Полное лицо Олега сморщилось от ухмылки. – И повторюсь: за твоей спиной над тобой смеются. Все твои выходки уже всех достали. Сколько тебя еще продержат в этом кресле, не знаю. Но после моего ухода, думаю, продержишься ты недолго. Поскольку больше тебе облокотиться в нашем подразделении будет не на кого. И мальчиков для битья не найдется.

– Ты… Ты считаешь себя мальчиком для битья? – Ее лицо судорожно дернулось. – Олег… Я не хотела тебя обидеть. И…