Окно в Париж для двоих

В кухню Даша ворвалась, едва не выломав притолоку. Куртку снять так и не успела, только-только расстегнула, как истина восторжествовала.

– Ты!.. Ты знаешь кто??? – заорала она на бедного Леху прямо с порога. – Нет, ты знаешь, кто ты???

– Знаю. – Леха вдруг ощетинился, сделался насупленным и недобрым, уселся на табурет, привалившись спиной к подоконнику, – он всегда так сидел на этой кухне – и спросил очень зло: – А ты кто, сестрища?!

– Я? Я несчастная жертва твоей добродетели, вот! – пискнула она, заподозрив неладное и чуть сбавляя обороты. – Ты вечно лезешь ко мне с этими знакомствами и…

– Ты лучше заткнись, а то я тебя сейчас выпорю, – оборвал он ее громко и грубо. – Ты не жертва, ты… Ты гадкая девчонка, если не сказать, что еще похуже! И только посмей сейчас выйти за порог, прикую наручниками к батарее, просидишь у меня дома целый месяц, поняла?!

Он как-то узнал про Муратова? Даша еле удержалась на ногах, но все же ахнула, не сумев совладать с собой.

Он точно все узнал! Узнал, узнал, сомнений нет! Либо Щукари позвонили Лехе. Они ведь доброхоты еще те. Узрели чужака в пустующем доме и тут же отзвонили.

– Как ты узнал? – сникла она моментально и тут же принялась стягивать с плеч куртку.

– Как узнал, как узнал! – прорычал, не сбавляя громкой злости, Леха. – Так и узнал! Щукари позвонили и доложили, что в наш дом кто-то влез. Я и съездил туда во вторник…

Вот почему Костя не позвонил, застонала мысленно Даша. Леха снова влез в ее жизнь и все напортил.

– И что там? – Она оседлала табуретку возле двери, потому как стоять сил больше не было. – Состоялись разборки? Ты набил ему м… лицо?

– А че это мне ему морду бить?! Зачем?! Если моя сестра сама к нему привязалась и сама потащила его и в дом, и на себя. – Здесь Лехины кулаки с таким грохотом обрушились на столешницу, что Даша, не выдержав накала, все же потихонечку заплакала. – Ты повела себя как последняя шлюха, понимаешь хотя бы?!

Она молча замотала головой, все отрицая.

– А это так, сестра! Именно так! И этот подонок думает приблизительно так же! Это я, твой родной брат, думаю по-другому, а вот он!.. – Леха матерно выругался и, забыв извиниться, продолжил: – Он принял тебя за глупую распущенную авантюристку, вот!

– Это он сам тебе так сказал? – не поверила Даша, ведь позвонил же ей сегодня Костя, сам позвонил и попросил приехать.

– Он так не сказал, – нехотя признался брат, врать ей он тоже не любил особо, да и не умел. – Но я же видел по глазам, что он о тебе думает.

– Вы подрались, Леш? – Даша слизала языком назойливую слезу, повисшую на верхней губе и не желающую оттуда скатываться.

– А чего мне драться с этим дрычем?! – фыркнул Леха, в недалеком прошлом – отпетый микрорайонный хулиган. – Мне его завалить – пару раз плюнуть! С таким даже неинтересно, пальцем ткнул, он и заныл.

– Ныл? – не хотела, да спросила она.

Верить в то, что Костя оказался рохлей, слабаком, нытиком и подонком, жутко не хотелось. Так вот сразу из героев и в подонки?..

Тяжеловато давалась ей подобная метаморфоза.

– Ну не ныл, – снова через великое «не хочу» признал Леха. – Ну не тыкал я его пальцем, что вообще это меняет?

– Это меняет все, – подала голос Даша, непонятно с чего обрадовавшись.

Подумаешь, не подрались. Подумаешь, не оказался Костя нытиком. По сути, это ничего не меняет, хотя ей казалось совсем иначе.

Главное – это то, что Леха узнал про ее тайную глупость, называйте это именно так. Узнал, представил все в гадком, искаженном свете. Наговорил наверняка кучу гадостей Косте, и теперь ничего уже невозможно исправить.

Но вот почему он все же позвонил ей сегодня утром и попросил приехать? Интересно…

– Ты выгнал его? – осторожно поинтересовалась Даша.

– Очень мне нужно! – фыркнул тот, снова с грохотом опустив кулак на стол. – Он же твой гость, разве я смею! Пускай живет, этой рухляди никому не жаль, но вот ты… Ты, Дашка, чтобы не смела туда и носа казать. Узнаю, что приезжала, спалю дом вместе с этим подонком, поняла?!

А он спалит! Ему станется! Измордовал же он ее одноклассника на выпускном вечере, когда тот из невнятной юношеской ревности взял и обрызгал Дашино платье грязью из свежей лужи. Еще как измордовал, невзирая на то, что родители Дашиного одноклассника занимали какие-то кресла в городской мэрии, а сам Леха еще ничего собой не представлял. Еще никаких постов главных менеджеров в солидных фирмах не имел. И никакие начальницы по имени Татьяна – это для других Татьяна Ивановна, ему – просто Татьяна – не были с ним запанибрата.

Уже тогда Леха славился сволочным и независимым характером.

– Не поеду, – пообещала неуверенно Даша и взглянула на брата с мольбой. – Ну, а позвонить можно?

– Звони, – смилостивился Леха и тут же внес поправку, на которые был большой мастак. – Но в моем присутствии!

– То же мне, цензор, – обиделась Даша и пошла в прихожую за дамской сумочкой, куда убрала мобильник перед дальней дорогой.

Леха страховки ради потащился следом. И дышал и сопел ей на ухо, пока она тыкала неуверенными пальцами в крохотные кнопки телефона. Ей в какой-то момент даже показалось, что уши брата начали шевелиться от нетерпения.

Костя долго не отвечал. Она даже запаниковать успела. А вдруг его утренний звонок был розыгрышем?! Вдруг он давно уже покинул домик, а ей позвонил из желания досадить бдительному Лехе, поднявшему такую бучу. Но потом неожиданно пришло соединение, и жизнерадостный Костин голос произнес:

– Алло! Даша! Привет! Ты подъезжаешь? Тебя встретить?..

Она ошалела, если честно. Чего угодно ждала, но только не подобного счастливого гомона, не позволяющего ей вставить хотя бы слово.

– А-а-а, я это… Не приеду, наверное… – промямлила она, с тоской наблюдая за своей трусливо упавшей в пятки душонкой.

– Не приедешь?! Ну, почему?! – с обидой спросил Костя. – Мы же договаривались! Ты же обещала! И потом… Мне здесь жрать нечего, если честно.

– Я понимаю, но…

Даша моментально осеклась, увидев возле своего носа увесистый кулак братца. Он конечно же слышал все. И теперь бдительно контролировал ее ответы.

И Даша вдруг разозлилась.

Какого черта, а?! Какого черта он лезет в ее жизнь?! Пускай вон со своей Варькой-притворщицей разбирается.

– Я не приеду, потому что мой брат обещал приковать меня наручниками к батарее, если я выдвинусь из дома, Костя! – выпалила Даша и, так и не узнав, как Муратов на это отреагирует, сложила свой телефончик книжечкой. – Все, Леха, конец лав стори. Пошли накрывать на стол, и веди своего претендента. Только не смей меня просить о том, чтобы я вела себя с ним приветливо, мило, без ехидства и зубоскальства излишнего.

– Опять издеваешься? – снова засопел тот.

Леха, как никто, знал, что, если сестрице шлея попадет под хвост, пиши пропало! Может выставить себя такой стервой, что любой здравомыслящий человек будет обходить не то что ее, а дом ее и улицу дальней стороной.

– Я не издеваюсь, я предупреждаю! – рыкнула Даша, повесила куртку, сняла непригодившиеся сапожки, напялила тапки, место которым было на помойке, и снова пошла на кухню. – Можешь выставить тут хоть полк, хоть три полка женихов, ничего не поменяется. Ничего! Мне они будут не нужны!

– А кто же тебе нужен? Дрыч этот, что ли? – все никак не сдавался Леха, шлепая за ней следом и дыша ей в затылок горячо и громко. – Нашла жениха! Да он же… Он же рвач, он же плейбой доморощенный! Ему же от приличной девушки только одно и нужно, пойми!

– И что ему нужно, что?! – Даша схватила принесенный Лехой пакет с такой силой, что бутылки, стукнувшись друг о друга, жалобно взвизгнули потревоженным стеклом. – Вот что ему нужно от меня, по твоим понятиям? Секс? Да он его может иметь за день раз по сто! К его ногам любая ляжет, понимаешь!

– Ты и легла, – огрызнулся брат, снова усаживаясь на табурет и упираясь спиной в подоконник. – Но ты ведь не любая. Ты же у меня особенная, Дашка! Тебе нужен другой, пойми!