Гнев влюбленной женщины

Теперь же Скоробогатов стоял, покачиваясь с пятки на носок, руки в карманах брюк, и с нездоровым любопытством рассматривал Олю.

– Привет, – проговорил он зачем-то.

Может, понял, что его рассматривание ей не нравится и что вообще неприлично стоять и пялиться так на сотрудника, который возглавляет отдел маркетинга и с которым утром уже виделся на совещании у генерального.

– Привет, – ответила Оля и осторожно, бочком двинулась к выходу.

Она очень надеялась, что Алекс – так его здесь все называли – отступит чуть в сторону и даст ей возможность покинуть курилку. Не отступил.

– Торопишься? – вдруг спросил он и полез в карман пиджака за сигаретами.

Чего ему приспичило вдруг прийти сюда выкурить сигарету? Об этом можно было только догадываться. Алекс всегда курил в своем кабинете, где у него была оборудована великолепная вытяжная система.

– Ну… работа не ждет, – улыбнулась она осторожно.

– Да ладно тебе, Оленька. Не торопись, – голосом слаще нектара проговорил Алекс. – Поговорим, а?

Чуть сдвинулся с места, оперся задом о подоконник, по-прежнему преграждая ей путь вытянутыми вперед ногами.

Говорить ей с ним совсем не хотелось. Производственные вопросы решили с утра на совещании. Сплетнями она не занималась. Все! О чем еще можно было говорить? О погоде, творившей весну на улице в канун Нового года? О курсе валют? О финансовых махинациях, накрывших их конкурентов? Все это обсудили уже с утра!

– Вы что-то хотели, Александр Сергеевич? – Оля еще раз осторожно улыбнулась. – Я могу подойти к вам минут через десять. И…

– Да не части ты, Оль, – его рука, не занятая сигаретой, дотронулась до ее локтя. Длинные крепкие пальцы обхватили ее руку. – Говорю же, разговор есть. Присядь, присядь, не спеши.

Он подтянул ее к подоконнику, заставил присесть рядом. Шевельнулся, пододвигаясь ближе.

– Слышал, ты с мужем разбежалась, – не спросил, просто сказал он, ткнув окурок в песок. – Кто-то башку ему будто проломил. Тебя вызывали. Скверно…

– Скверно что?

Ей в самом деле вдруг стало интересно, что из перечисленного он считает самым скверным. Что она теперь одна? Что ее бывший пострадал? Или что ее вызывали?

– Все! – Он вздохнул, завел свою руку за ее спину, уложил растопыренную ладонь на подоконник так, что один из его пальцев уткнулся в ткань ее юбки, ну и в то, что было под ней. – Женщине одной плохо. Сразу начинается.

– Что начинается?

Она чуть отодвинулась, он тут же отреагировал: контакт ее тела с его рукой не исчез.

– Все липнет к ней сразу: и грязь, и неприятности. Я уж не говорю о всяческих проблемах бытового характера. Опять же секс! Как без секса? Что скажешь, Оль?

– А что сказать? – Она делано рассмеялась и, оттолкнувшись от подоконника, отошла подальше от Алекса и поближе к двери.

– Ну, как планируешь от всего этого избавляться?

– Не планирую. – Она хотела что-нибудь соврать, сочинить какую-нибудь романтическую небылицу, но тут же передумала. – Некогда.

Оля хотела открыть дверь и выскользнуть, чтобы избежать щекотливой ситуации, не отвечать на неприятные вопросы с неприятным подтекстом. Но Алекс не позволил, он очень ловко поймал ее, обхватив сзади за талию. И, прижав к себе, зашептал, зашептал:

– Оля, Оленька, ты давно мне нравишься. Не вырывайся, послушай… Ну чего ты, а? Я же к тебе всей душой и телом, так сказать. Я хочу тебя, Оленька. Ну…

– Алекс, отпусти! – вот уж не думала, не гадала, что ей так противно будет ощущать чужие руки на теле. – Алекс, нас могут увидеть!

Предостережение подействовало. Скоробогатов с шумом выдохнул и отступил.

– Ты подумай, – послал он ей в спину фразу, сопровождаемую многозначительным хохотком. – До вечера, Оленька.

От этого вот самого «до вечера» она дергалась весь день. И обедать не пошла в кафе через дорогу, потому что они всем коллективом там обедали с разницей в пять, десять, пятнадцать минут. Вдруг она там столкнется с Алексом! Как себя вести?! Не дай бог покраснеть, смутиться, споткнуться и поднос уронить. Взгляды сотрудников и так прожигают ей затылок, а тут еще и это! Сразу придумают, присочинят и к завтрашнему утру соединят их своей болтовней всеми возможными узами.

Не хватало, да?

– Принеси мне что-нибудь, – попросила она в обед молчаливую девушку Верочку, проработавшую с ней бок о бок последние четыре года.

– Что именно? – согласно кивнула она. – Мясо? Рыбу? Выпечку?

– На твое усмотрение. Что аппетитнее будет, то и возьми, – она сунула ей деньги. И сразу принялась оправдываться: – А то у меня столько работы, скоро праздники, надо все успеть.

Если Верочка и не поверила ей, то никак не проявила своей догадливости. Снова кивнула, молча вышла, а Оля попыталась работать.

Не выходило, черт побери! Ничего не выходило! Столбцы цифр, рекламных слоганов, снимков сливались одним пестрым пятном, давили на зрение, заставляли ныть виски.

Оля отодвинулась от стола, вытянула ноги, закинула руки за голову и прикрыла глаза.

Может, зря не уехала с Люсей? Новые места, новые люди, новые впечатления. Развеялась бы хоть как-то. А тут что? Какие перспективы? Правда, что ли, спать в новогоднюю ночь лечь? Она не делала этого с семи лет, уже тогда заявив родителям, что будет со всеми вместе.

С кем же ей быть вместе теперь?

Гера, как всегда, будет работать. Да у него могут быть и личные планы. К родне податься? Вопросами и сочувствием одолеют. Бр-р, нет!

Зря не поехала с Люсей.

То ли она задумалась, то ли задремала, вытянувшись в кресле с закрытыми глазами. Но почему-то приход Алекса она пропустила. Не слышала, как открылась дверь, как он подошел к ее столу. Дернулась как от удара, лишь когда почувствовала на своей груди чьи-то руки. Открыла глаза, а он навис над ней, лапает ее и дьявольски скалится.

– Ум, Олька… – прошептал Скоробогатов, жадно сглатывая слюну. – Какая ты… Хочу тебя! Может, успеем, а, пока твоя мышка обедать убежала?

– Иди к черту! – с визгом вскочила Оля с места. – Скотина!

Она размахнулась, чтобы ударить его по лицу, но он тут же перехватил руку, завел ее ей за спину и крепко прижал Олю к себе.

– Норовистая, – прошептал он снова и начал тереться о нее с такой интенсивностью, как будто его кусали блохи. – Я таких люблю, Олька… Какая ты сочная, хочу тебя! Хочу! Я сегодня приду к тебе, ага?

Она не знала, что делать! Кровь ударила в голову, ноги дрожали, она задыхалась от бешенства и унижения. У нее не хватало сил, чтобы вырваться, чтобы отпихнуть его, чтобы удрать. Визжать и брыкаться она тоже не могла. Стыдно! За стенкой в соседнем кабинете кто-то был, она слышала шаги и грохот отодвигаемых стульев. Начнет кричать, привлечет любопытные взгляды к своей персоне, и без того не обойденной вниманием в последнее время.

– Уйди! Убью!!! – зашипела она ему прямо в раскрасневшееся потное лицо и плюнула. – Убью!!!

Алекс отпрянул, ошарашенно заморгал, наблюдая за тем, как она мечется по кабинету, на ходу заправляя блузку в юбку. Потом, после минутной тишины, поправил свою рубашку, отряхнул брюки, вытер лицо рукавом и пошел к двери. На нее он так и не глянул. Но перед тем как выйти, успел все же пообещать:

– У тебя будут серьезные неприятности, Ольга. Серьезные…