Сильная и (не)счастливая

– Мне передали, что вы ищете директора. – Управляющий, невысокий плотный мужчина с тонкими усиками, смотрел на меня настороженно. – Если вы не из налоговой, он сказал, что вы можете зайти…

– Нет, я не из налоговой. – Я с удовольствием подумала о том, что у моего соперника тоже к налоговой особая любовь. – Я Кира Терлецкая. Он наверняка меня ждёт.

– Кира Терлецкая… – протянул управляющий, видимо пытаясь что-то вспомнить. – Постойте-ка! Хозяйка «Пьяной утки»! Да, он сказал, что вы можете заглянуть. Проходите, прошу вас.

Надо же, он ещё и ждал меня. Ну, каков нахал! Мы поднялись по плавно изгибающейся лестнице на второй этаж. Внутренняя отделка коридора продолжала оформление внизу. Дверь кабинета распахнулась, и я оказалась в просторной комнате с огромным окном на всю стену, небольшие квадратные стекла навевали на мысль, что за окном расположился гигантский парк, а не городская улица. Чиппендейловское кресло притягивало к себе взгляд, массивный стол был девственно чист, на стене царил прекрасный пейзаж Гейнсборо, и лишь тонкий экран монитора выбивался из общей картины. Хозяин кабинета стоял заложив руки за спину, рассматривая почти обезлюдевшую из-за дождя улицу. Позёр! Я громко фыркнула, и это заставило его медленно повернуться. Его ярко-голубые глаза насмешливо сверкнули, резкие, чётко очерченные губы сложились в добродушную улыбку.

– Кира, какая приятная встреча! – Он улыбнулся и развёл руки, словно мы были давними друзьями и очень давно не виделись. Ещё столько же его не видеть… В последний раз я видела Макса Матвеина на ярмарке в прошлом августе. Тогда мы с ним чуть не сцепились за последний килограмм белых, и я вышла победителем в этой схватке. Какими же всё-таки мелочными бывают мужчины… Неужели он до сих пор про это не забыл?

– Только не делай вид, будто не ждал меня. – Я, не спрашивая приглашения, уселась в одно из кресел. Оно приятно спружинило, и я с трудом подавила желание попрыгать.

– Не буду, – покладисто согласился Макс и сел напротив, сцепив руки в замок. Надо же, какие у него длинные пальцы. Аж страшно становится. Душить такими, наверное, настоящее удовольствие. Меня сегодня окружают мужчины с невероятными руками. – Тебе не понравился мой подарок?

– А? – Я вынырнула из картинки, которую услужливо нарисовало моё живое воображение: как Макс меня душит, а я луплю его по голове великолепным пресс-папье, лежавшим на столе совсем рядом. – Какие к чёрту подарки, Макс?

– Грибы, – невозмутимо ответил он, не обращая внимания на мой тон, и тряхнул тёмно-русыми кудрями.

– Подарки, дорогой мой, принято дарить, – наставительным голосом ответила я. – Ты, видно, до сих пор этого не знаешь, потому до сих пор один.

– Может, я тебя жду? – он весело хмыкнул, отчего из уголков глаз разбежались тонкие морщинки.

– Бывает. – Я тяжело вздохнула и сокрушённо покачала головой. – Слушай, если серьёзно, к чему тебе всё это? Сначала китайцы, теперь вот грибы эти…

– Я пытаюсь поднять твой рейтинг среди баров Коломны. – Он смотрел на меня с хитринкой. – А то ты плетёшься с таком хвосте, что мне становится стыдно. Всё-таки, я джентльмен.

– Как мило с твоей стороны! – Я скорчила гримасу. – Но во-первых, я не плетусь в хвосте, «Пьяная утка» – второй бар в городе. А во-вторых, если ты такой джентльмен, уступи место даме. Разорись к чёрту!

– Твоими манерами надо непременно заняться. – Макс участливо склонил голову. – Такая милая девушка и так не воспитана.

– Знаешь, я тут не лекции о воспитании пришла слушать! – Я вскочила с кресла, случайно уронив его. Но поднимать не стала, обошла по кругу и обернулась: – Серьёзно, Макс, отстань от «Утки». Не ввязывайся в это.

– О, леди угрожает? – Его брови взлетели вверх. – Мне уже начинать бояться?

– Ещё одна случайность, и я за себя не ручаюсь.

– Мне очень страшно. Правда. Когда ты злишься, то похожа на разгневанного котёнка, тебе об этом никто не говорил?

– Иди ты!.. – Я хлопнула дверью, чуть не попав по носу управляющему. – Не надо меня провожать! – Это получилось буквально прорычать, отчего несчастный мужчина отскочил от меня. На улицу я выскочила злая донельзя и, только пройдя полквартала, поняла, что оставила зонтик в «Лисе». Но возвращаться не стала, так и брела до «Утки» под дождём. Макс Матвеин. Наши отношения всегда такие: чиркнешь спичкой – будет взрыв. У него просто потрясающая способность доводить меня до нервного тика парой фраз.

– Ты похожа на мокрую утку, – встретил меня у порога Сашка, пряча в кулаке от дождя сигарету.

– Очень смешно. – Я прошла внутрь, чувствуя, что продрогла до костей и единственное, о чём сейчас могу мечтать – это раздеться и забраться в тёплую постель с чашкой горячего бульона.

За стойкой меня встретила долговязая фигура, и я снова с трудом вспомнила, что приняла на работу нового бармена. Коротко кивнув, я поспешила на кухню.

– У нас есть бульон? – Я осторожно протянула руки к плите, пока Ира объясняла Лёше, как правильно снимать крохотные кочанчики брюссельской капусты с вилка. Они обернулись ко мне и одновременно фыркнули. Ну конечно, сегодня подрабатываю клоуном, как видно.

– Нет, но у нас есть прекрасный грибной суп-пюре. – Ира показала на булькающую кастрюлю. – Улетает на ура, я даже удивлена. Надо бы сказать спасибо Максу за этот грибной день…

При упоминании имени врага меня снова затрясло, причём так сильно, что зубы застучали. Ира, закончившая разливать очередные порции по мискам, обеспокоенно покосилась на меня.

– Ты бы домой шла. Заболеешь ведь.

– Схожу переоденусь и вернусь. – Я тяжело вздохнула.

– Да ладно тебе, нечего строить из себя героя, Сашка присмотрит за новеньким: благо сегодня не пятница. Иди, я ему передам. А то сляжешь ещё с температурой, да ещё и нас заразишь.

Согласившись с её доводами, я поплелась домой. Дождь перестал, но в холодной одежде я всё равно дико замёрзла. Из гостиной доносились голоса: точно, Лета и её подруги…

– Здравствуйте, тётя Кира! – хором крикнули девочки.

– Ма, а что так рано? – Это уже была Лета.

– Под дождь попала, – я еле шевелила замёрзшими губами.

– Вот и как ты так умудрилась? – Дочь покачала головой. – Вроде не маленькая уже, да и зонтик есть.

– Так получилось. – Я побрела к себе, на ходу сражаясь с пуговицами непослушными пальцами. Тёплый душ как-то привёл в чувство, по крайней мере, двигаться стало гораздо легче. Закутавшись в махровый халат, я рухнула на постель, завернулась в одеяло и моментально провалилась в глубокий мутный сон.

Седьмая глава

– Кира! Кир! – Кто-то настойчиво пытался пробиться в мой уютный, выстланный тёплыми пуховыми перинами мир. – Просыпайся уже! – Обладатель голоса настойчиво стащил с головы подушку и радостно закричал: – Смотрите, она не спит! Я же говорил, что она не спит!

Я недовольно отобрала подушку у пятилетнего мальчугана, оказавшегося сыном Дениса. Кем именно, я не знала: они близнецы, их и Денис-то не всегда различает. Но это, кажется, Костик – Дима вроде бы потише.

– Вставай, Кир, мы уже пришли! – заорал на ухо милый ребёнок. Точно, это Костик, Дима вон, в углу стоит, сосредоточенно ковыряется в моём блокноте.

– Прости, Кир, мы не знали, что ты спишь. – В комнату вошла Маруся. Сама забота. – А ну кыш отсюда! – Это уже детям.

– Сейчас спущусь. – Смирившись с тем, что мой оздоровительный сон откладывается на неопределённый срок, я вылезла из кровати. Внизу уже правил хаос. Почему от таких крошечных детей всегда так много шума? Будто перед тобой целая футбольная команда, а не два пятилетних мальчика. Щёлкнув по дороге чайник, я, зевая во весь рот, прошла в гостиную и забралась с ногами в кресло. Маруся устроилась напротив, даже не делая попыток утихомирить разошедшихся детей. Голова начала медленно, но верно раскалываться.

– Ты за Денисом, надеюсь?

– Вообще-то я хотела бы оставить его у тебя на совсем, – нервно рассмеялась Маруся.

– И не надейся! – Я попыталась поддержать шутку. – Чай будешь?

– Дети, вы будете чай? – Почему, вот почему всегда так? Почему мамы начинают спрашивать детей, будут ли они то или иное из того, что обычно предлагают взрослым людям? И почему они всегда соглашаются, и потом этот чай стынет в кружках, а гостиная полна крошек от кексов и перемазана яблочным джемом?! Я тоскливо рассматривала новое пятно на обивке дивана и прикидывала, как легче его оттереть.

– Я не знаю, что мне делать. – Маруся, закончив, так сказать, светскую беседу о погоде, наконец приступила к цели своего визита. – Он приползает от друзей пьяный в стельку, орёт, обижается, если я с ним не разговариваю, обижается, если разговариваю не так, снова орёт…

– Ты решила мне рассказать, как ведёт себя мой бывший муж, когда напьётся? – я скептично хмыкнула. – Марусь, мы с тобой не раз уже это проходили. Наутро он тише воды, ниже травы. Просто не обращай на него внимания. Он никого не тронет.

– Ну да, конечно. Ты же как-то его терпела… – Она покосилась на меня, скептично поджав губы. Она почему-то была уверена, что мы развелись из-за какой-то мутной истории, связанной с побоями. Понять, что люди просто устали друг от друга, Маруся в упор не могла.

– Просто не трогай его. – Я отпила остывший чай. – Он и пьёт-то редко, было бы из-за чего скандалы устраивать.

– Мне бы твоё спокойствие! – Маруся театрально закатила глаза. – Я так устаю с ними… – Взгляд на детей. – Я совершенно ничего не успеваю! Ни приготовить, ни убрать!