Мой личный ад

Глава 5

Москва встретила льющим как из ведра дождём.

Самолёт сел ровно за минуту до того, как разверзлись «хляби небесные». Осень решила напомнить о себе зябкой прохладой; ледяным ветром, бросающим пригоршни воды в лицо; и яркими листьями, сбившимися в островки на мгновенно появившихся лужах.

Ада ёжилась, застыв перед первой ступенькой трапа.

Чуть сбоку, за спиной, стояла стюардесса в идеально подогнанном костюме алого цвета с белой отделкой. Тяжёлый взгляд сверлил спину пигалицы. Она точно не запала в душу красивой брюнетки, а наоборот.

Опасение, что может получить толчок в спину, заставило вцепиться в прикрытую козырьком часть поручней. Прорезиненная лестница щедро поливалась водой. Желание сбежать из богато отделанного салона разбилось о непогоду. Её первый полёт закончился благополучно, но всё равно было страшно.

Внизу ждали телохранители. Капюшоны курток натянуты ниже глаз. Ноги на ширине плеч. Пальцы сжаты в кулаки. Мокрые истуканы с невозмутимыми лицами.

Она бросала косые взгляды на чёрное небо. С детства панически боялась молний. Бурчание под нос в попытке успокоить себя.

– По ком плачешь, Москва? Боишься моего приезда? – Небо вздрогнуло, словно в ответ, протянувшись к ней жёлтыми щупальцами плазмы. Ада попятилась назад, пока не упёрлась спиной в стенку. – Ну и пофиг! Примешь, куда ты денешься.

Паша разговаривал по телефону, взорвавшемуся звонками, стоило самолёту коснуться взлётной полосы. Мощная фигура, словно скала в ореоле яркого света.

– Не переживай, Демид. Сделаем всё в лучшем виде. Главное, что она жива. Чёрное море не настолько большое. Вычислим!

Тут же новый звонок.

– Да, Давид. Всё нормально. Не обошлось без нюансов, – он рассмеялся. – Дикие люди эти беспредельщики. Придётся вернуться, раздать долги. Перетру с нужными людьми и соберу ребят. Завтра порешаем, как лучше… – Он взглянул на профиль застывшей у выхода блондинки. – Ты был прав. Мой личный Ад в юбке! – Ухмылка на губах и уверенное: – Будем воспитывать.

Он заблокировал телефон и направился к выходу. Насмешливый взгляд на пигалицу, шатающуюся на каблуках туфель, великоватых на пару размеров.

– Да, в таких и я бы не рискнул встать на лестницу.

Ада и без того ощущала себя чучелом на фоне красотки бортпроводницы. Вместо обещанной роскошной жизни второй день выглядит оборванкой.

– Могу дать поносить… – Она оттянула пиджак, висевший на худенькой фигурке как на вешалке: – Одежду тоже! – Кивок назад с недовольством во взгляде: – Не получилась из меня стюардесса.

Паша с ухмылкой подхватил ворчунью на руки. Туфли со стуком упали на пол. Нога в брендовом ботинке откинула их в сторону. Брюнетка едва успела отпрыгнуть. В чёрных глазах мелькнула ревность.

В серых, полное безразличие. Миллиардер от криминала не испытывал чувств к летающей официантке.

– Не мой фасон, – иносказательное относилось не только к обуви.

Паша быстро сбежал вниз. Ада становилась привычной ношей.

Она уже не смущалась, по-хозяйски обхватив мощную шею. Небритый подбородок не больно корябал щёку.

Ада провела ладонью по заросшей щеке. Приятное покалывание.

– Кое-кому не помешает побриться.

Спаситель закрыл глаза, ощущая кожей тонкие пальчики. Тепло из груди опустилось пульсацией к паху.

– Брутальные мужики носят бороды, – просветил хриплым голосом.

– Фу, дровосеки! – она задержала руку чуть дольше, прислушиваясь к ощущениям. Сладко тянущая спираль сворачивалась внизу живота. Волновал запах, голос, даже суровость красивого, взрослого мужчины.

Павел осторожно коснулся губами пышных волос. Аромат лесных ягод и свежести. А ещё Ада пахла невинностью. Он закрыл глаза, на секунду потеряв контроль. Палец коснулся гладкой щёчки. Как она может быть девственницей, если он лично лишил её?

Чёрный Мерседес осторожно остановился в трёх метрах от трапа. Никаких брызг из-под колёс под ноги босса.

С одежды на кожаное сиденье натекли лужицы. Пряди волос свисали на плечи мокрыми лентами.

– Да что же мне так не везёт? – Ада пересела ближе к сухому сидению Паши. – Думала принцесса на ручках, оказывается, мной прикрывались.

Он хлебнул из бутылки воды, прежде, чем уставиться на подопечную.

– Ты когда-нибудь бываешь довольной?

Грубый окрик показался обидным. Её на самом деле кидало из крайности в крайность, но она ничего не могла с собой поделать.

– Конечно. Петь охота, а я на нервах. Маму убили на моих глазах. Деда убили. Меня забрали в бордель и подарили дяде… – Мелкая дрожь била худенькое тело. – Везли в машине полной оружия, пытались убить… – Голубые глаза на мокром месте. – Продолжать?

У Паши ни одна жилка не дрогнула. Он продолжал пить мелкими глотками.

– Не надо. Я понял. Возражу против родства. В нас нет ни капли общей крови! – Железные пальцы с противным скрежетом закручивали жестяную крышку. – Тебя нужно показать психиатру. Тёма, поищи в аптечке успокоительное, – короткий приказ телохранителю.

Наполовину пустая бутылка точным движением заброшена назад в бар. Стекло со звоном ударило по металлу.

Ада вздрогнула, а он продолжил:

– Возможно, придётся положить на пару недель в психушку. Если не прекратишь жалеть себя.

Она трясла головой с видом побитой собаки, совсем как полдня назад.

Паша закрыл глаза. Откинулся на спинку дивана и вытянул ноги.

Напуганная пигалица немногим лучше обнаглевшей. Но хоть несколько минут посидеть в тишине.

Дождь бил по крыше, растекался слезами по окнам. Шины с шумом рассекали мокроту луж. Двигатель тихо урчал. Естественное звуковое сопровождение для отдыха.

Ада с удивлением наблюдала, за коротким сном спасителя. Оставалось позавидовать стальным нервам нового родственника.

Через час она стояла с открытым ртом напротив трёхэтажного дома в элитном посёлке.

– Ничего себе! – кирпичный дворец подавлял размером.

Сердце сжало неприятным предчувствием.

– Я обещал тебе новую жизнь. Вот первое из исполненных. Теперь живёшь не в хрущёвке. Лида покажет твои комнаты.

Ада робко нырнула в открытую дверь вслед за хозяином дома и замерла, сделав пару шагов. Внутри он был не менее впечатляющим. Взгляд упал на широкую лестницу.