Не надо дразнить голодного вампира

Он выскочил из палатки, расправил крылья и взлетел над лесом.

Среди зелени он всё же отыскал бегущую фигурку в зелёном обмундировании эльфов. Стал снижаться. И вдруг Фиби запела восхитительно и завораживающе. На не выспавшегося вампира вновь напала сонливость, он едва не спикировал оземь. Но приземлился чётко на беглянку, роняя ту в траву.

Восхитился:

– Знал, что ты особенная, но чтоб на столько…

– Я же сирена по матери, мой голос может околдовывать так же, как твои глаза способны гипнотизировать.

– Каких ещё сюрпризов от тебя ждать? Садись ровно, не дёргайся, я тебя свяжу.

Барт помог ей сесть.

Девушка плаксиво заканючила:

– Не надо, Бартоломью, обещаю, что не сбегу. Кто тебя учил так коварно и грубо обращаться с нежным полом?

– Нашлась неженка! Да ещё не каждый мужик целый день без еды после боя в стан врагов сможет пролезть!

Она стала вырываться.

– Ты несносна, василиск.

Его глаза опасно засветились багряным. Страсть и гнев клокотали внутри него, и он еле сдерживал их.

– Что же с тобой делать, Фиби?

До неё дошло, что вампир в крайней степени напряжения, она попробовала утихомирить его:

– Смиренно жду Вашего решения, Повелитель.

– Моё безумство ты и ярость,– прошептал Бартоломью, скинул ментик и плащ, стал расстегивать рубашку, под ней была броня из чешуи дракона на шнуровках, которая тоже полетела на траву.

Фибиана округлила глаза от страха, но тут на его шее мужчины заблестел зелёный камень галиотиса. Камень с её подвенечного платья! И она уставилась на этот камень, как на чудо.

А Барт раздевался и раскрывал душу:

– Я хотел тебя, как только увидел! Я мечтал утащить тебя в свою спальню, но ты сбежала, как, впрочем, и сейчас. Ты всегда бежишь от меня…Вот я тебя за это и накажу.

Пленница пришла в себя и возмутилась, стуча по крепкой груди вампира:

– Ваша королевская задница что себе позволяет? Я буду жаловаться в Совет Жрецов!

– Да хоть Господу Богу! Детка, поздняк дёргаться. Вампиры обещаний на ветер не бросают.

– Нет! Не надо!– пыталась отползти она,– Я тебе по роже наколдую!

Вампир оголил фактурное, рельефное тело, прокаченное на тренировках, содрав последние наплечные латы из чешуи дракона. Прыгнул, накрывая её собой. Он с такой жаждой впился ей в губы, будто нет на свете ничего приятнее и вкуснее этого поцелуя, этих заманчивых губ…да, такая девушка только одна на весь мир – его любимая.

Дрожь нетерпения его тела возбуждала и Фибиану. И ей до одури захотелось дотронуться до Барта самой. Она робко обвела ладонями контуры его спины. Вампир улыбнулся сквозь поцелуй и быстро разделался с пуговицами на её мундире, освобождая притягательные формы её тела. Он покрывал поцелуями ненаглядные черты её лица, и стащил брюки с себя и с неё. Бартоломью наполнил собой любимую, и любовь смешалась с наслаждением, даря невероятный восторг. Этот невероятный невидящий взгляд безумного от эйфории завораживал, повышал либидо женщины, она сама застонала от удовольствия и неги. И её повергло в изумление собственное возбуждение. Она громко дышала, остро чувствовала каждое прикосновение рук мужчины к её телу, эти касания усиливали вожделение. Её стала бить дрожь нетерпения, а стенки влагалища трепетали и сокращались. Какую же радость им дарили движения! И хотелось ещё движения и ещё…Эти восхитительные движения, заставляющие кровь кипеть и умирать от упоения. В этой секс-игре «хозяин-пленница» вампир, бесспорно, ведёт и доминирует. То приподнимет партнёршу, посадив на себя, то развернёт, то полижет ей спину, то прикусит за шею. На его смелые касания и укусы Фибиана лишь сильнее стонала, откликаясь и всё воспринимая с радостью. Ни одна ведьма не дарила Барту столько экстаза…И вот они разделили наслаждение, которое кидает тело на вершину мироздания. И там, в заоблачной выси эйфории, где время замирает, они парили в блаженстве, постигая, как живут падшие ангелы, не желая, как и они, спускаться в прежний мир.

Они лежали, обнявшись, Бартоломью любовался ею, а она смотрела на плывущие по небу облака.

Восхитительную поволоку сбил голос Барта:

– Всё не так…

– Да что тебе ещё надо-то?!– возмутилась девушка.

– Ты обещала мне убить меня, а сама даришь кучу восторгов,– рассмеялся Барт.

– Дурачок,– довольно хихикнула она.

– Не зря говорят: надругаться над врагами – это святое,– продолжал шутить вампир, целуя любимую в щёку, жаловался,– Что-то уснуть не могу…

– Так и должно быть. Зло никогда не дремлет,– приняла его игру в подколки Фиби.

– Не вздумай сбежать, я чутко сплю.

– Сбежишь тут, как же! Ты меня придавил своим тело будь здоров…

Она сама сомлела от усталости и уснула. Сквозь сон чувствовала, как Барт целовал её нос, щёки, уголки губ, а после тоже сонно засопел ей в ухо.

Бартоломью открыл глаза и встретил задумчивый взгляд Фибианы, устремлённый на него.

Он хриплым спросонья голосом жаловался играючи:

– Снилось, что хотел покататься на единороге, но там сидела василиск без трансформации и не подпускала меня к лошадке исполнения желаний. Вот подлые же они женщины эти василиски, не так ли?

– Твоя корона, видать, слишком сильно передавливает тебе голову. Отсюда и сны кошмарные,– в тон ему шпыняла Фиби.

– Не вздумай так шутить надо мной во дворце,– предупреждал принц,– Моё высокое положение не позволяет издеваться надо мной, как вздумается.

– Какой ещё дворец?! Барт, может, ты меня отпустишь? Ты ж мечту исполнил – переспал со мной…У тебя, по слухам, ведьм во дворце немерено…

Тот с яростным выражением лица дышал злобой и ревностью в лицо пленнице:

– Ах, извините, вырвал из объятий эльфа Тэрэйля! В его постели комфортнее было, не спорю!

– Я уже четыре года с эльфом не спала! И было у меня с ним всего один раз!– отбивалась василиск,– А после этого муж мстил мне смертным боем!

– Фиби!!! Но почему ты не сказала на свадьбе, что не хочешь этого гарпия! Одно слово, Фиби, и я бы разнёс храм, но вырвал бы тебя из рук жениха!

– А разве ты сказал мне о своих чувствах? А я ведь думала о тебе всегда, сны про тебя смотрела, портрет твой нарисовала…

Он благоговейно погладил любимую по голове.

Покаялся: