–Если Вы ещё раз скажите подобное – я ударю Вас!
Оттавия поправляла цветы на шляпках, когда в магазин вошёл Освальд Боу. Жена безмолвно вопрошающе воззрилась на него.
–Мой зять Теодор Торнтон внезапно скончался от резей в животе.
–Чем я могу помочь?
–Виндэлия сильно убивается, побудь с ней, пока я отлучусь по делам.
–Хорошо, я оставлю магазин на продавцов.
Когда Отта вошла в комнату для гостей, падчерица, что старше мачехи на десять лет, билась в истерике, катаясь по полу. Её дорогие платья нещадно мялись. Вокруг неё бегали служанки, кто с нюхательной солью, кто с водой. Оттавия растерялась.
–Виндэлия Торнтон, Вы же дворянка! Не подобает так переживать на глазах у всех!– грубо напомнил дочери правила приличия Боу.
Ответом ему были безудержные рыдания.
–А как чувствуют себя мальчики?– спросила Отта у мужа.
–С ними Артур и Эммит.
–Пожалуй, я тут ничем не смогу помочь, нужен доктор с успокоительными или снотворными.
–Миссис Дирк, идите за доктором! У меня куча дел, А Ваши бабьи слёзы меня отвлекают от важных мероприятий.
Драммонд прибыл быстро. Сухо поздоровался с Оттавией, которая брызгала в лицо великовозрастной падчерице водой. Затем врач приказал Виндэлии лечь на кровать и поставил ей укол. Оставил большой пузырёк со снотворным и дал рекомендации какими дозами употреблять микстуру.
Отта про себя хмыкнула: «Каким отстранённо-деловым сделал доктора один удар вазы».
За ужином собралась вся семья. Притихшие дети. С красными от слёз глазами Виндэлия.
Помолившись, Боу рыкнул:
–Всем есть!
Дети заскребли ножами по тарелкам.
Виндэлия лишь отпила сок из высокого стакана, и задумчиво поставила сосуд обратно на стол.
Отец упрекал её:
–Ты – разгильдяйка и транжира, хозяйство вела ужасно! Тратила, не считая. Ты оставила сыновей без гроша! К чему дом полный картин и статуй, если нет денег в наличии заплатить за аренду земли? Придётся продавать из твоего дома все безделушки, которые ты накупила без надобности.
–Делайте что хотите, папа,– слабым голосом отозвалась старшая дочь.
–Я не удивлюсь, если окажется, что дом заложен, а банковские счета заморожены. На чём строил семейный достаток твой муж?
–Играл на бирже, привозил бренди из Франции.
–Контрабандист! Весёленькие дела! А с виду и не скажешь, что этот толстый увалень был рисковым парнем. Ну вот, он при жизни не боялся оставить детей без отца, а ты по нему слёзы льёшь! А могли его и в тюрьму за махинации с законом упечь! Вот было бы позору!
–Теодор был добрым, спокойным человеком,– защищала память мужа Виндэлия.
–Не пойму, как за одиннадцать лет вы не надоели друг другу?– дивился глава семьи.
–Теодор часто был в плаваньях,– глаза женщины вновь наполнились слезами.
–А, так вы редко видели друг друга…он, то на бирже торчал, то в море пропадал…
–Да, очень редко виделись,– заревела дочь.
–Возьми себя в руки! Ты должна быть сильной ради сыновей!
Но она не слышала воззваний отца, её душевное состояние опять «расклеилось».
–Я провожу её наверх,– приподнялась Оттавия.
–Сиди. Эй, Сьюзан, отведите миссис Торнтон в гостевую комнату,– подозвал Боу служанку.
Он проводил глазами унылую фигуру старшей дочери, и принялся не торопясь, но напряжённо, пережёвывать пищу.
Когда подали чай, собирать тарелки со стола пришла Сьюзан.
–А с кем Виндэлия?– резко спросил Освальд, его рука с чашкой задрожала.
–Сэр, миссис Торнтон выгнала всех слуг и заперлась.
Боу вскочил, опрокинув стул, и побежал наверх к комнате Виндэлии. Одна любопытная служанка постарше прошмыгнула следом. Её крик заставил Оттавию помчаться туда же.
Она застала мужа стоящим на коленях у постели дочери, лицо он уткнул в одеяло и глухо стонал. Отта увидела, что пузырёк со снотворным пуст. Виндэлия казалась спящей.
–Что Вы сидите!? Надо позвать доктора делать промывание,– советовала Малевольти, её голос дрожал от страха.
–Да, пусть бегут за врачом,– пробормотал Освальд.
–Врача! Врача!– выбежав, заполошенно закричала Отта.
Затем она вернулась в злополучную комнату.
–Мистер Боу, делайте же что-нибудь! Искусственное дыхание, массаж сердца!– закричала она на сквайра.
Оттавия подскочила к окну и распахнула створки. Подбежала к Виндэлии и затормошила ту за плечи, схватила за руку и вскрикнула, рука падчерицы была ледяной.
После двойных похорон Освальд Боу через два дня сказал детям за обедом:
–Четверо мальчиков-подростков в одном доме – это слишком шумная компания. Надо будет отправить вас в военное училище в Сэндхерст, у меня там двоюродный брат преподаёт.
–Но, папа, нам больше нравится коммерция!– возразил Артур.