Контракт на Землю

Как поняли земляне из экскурсии, сама Лунная база не только поделена на секторы между представителями разных цивилизаций, но имеет и несколько уровней.

Верхние этажи под самыми куполами практически везде заставлены чувствительными приборами слежения. Они мониторят космическое пространство вокруг Земли, фиксируя прилёты и отлёты кораблей с курьерами, контактёрами, учёными или дипломатами. С помощью мощных телескопов в единый аналитический центр стекается информация о поверхности планеты, о погодных изменениях, о природных или техногенных катастрофах, об активности людей в той или иной части земного шара. Различные антенны и локаторы принимают и подвергают обработке радиоволны, перехватывают переговоры отдельных лиц, видимо, по предварительной наводке контактёров, поддерживают связь с курьерами и ещё много чего прочего.

Уровнем ниже идёт диспетчерский этаж, на котором уже главенствуют люди, а не электроника. Вход посторонним туда запрещён для всех, и это, по словам Таафитта, «есть правильно и разумно». Диспетчеры выполняют важнейшие задачи, начиная от корректировки курса подлетающих кораблей и заканчивая работой по расшифровке и анализу полученных с верхнего этажа данных. Именно поэтому автоматика блокирует их этаж изнутри, и никто, включая лиц даже со статусом капитана корабля, как, например, у Майи, не может попасть к ним на экскурсию и прогулку.

Следующий этаж вглубь Луны в нельдианском секторе был выделен для техников. Техники – это обслуживающий роботов и электронику персонал. Их здесь проживает немного, так как роботы и электроника в большинстве своём функционируют бесперебойно и слажено. Сейчас техники выполняют демонтаж многих устройств, а значит, есть шанс где-нибудь их повстречать во время экскурсии.

Данные слова оказались правдивыми. Пока Майя водила своих пленников из зала в зал и катала их на лифтовой платформе, опускающейся вниз лишь по велению её мысли, Настя и Андрей, действительно, заметили троих нельдиан в белых комбинезонах, разбирающих и укладывающих какую-то аппаратуру в высокие пластиковые контейнеры.

Что касается нижеследующего уровня, то, по словам госпожи Руц и к нескрываемому огорчению Диоллы, землянам там делать нечего и экскурсанты туда не пойдут. Этаж отдан в распоряжении курьеров. Но поскольку часть курьеров всё ещё «сидит» на Земле, выполняя различные поручения и задания военного, научного или дипломатического руководства, а часть курьеров, справившихся с работой, уже отбыла на Нельд, этаж сейчас пустует и смотреть там абсолютно не на что.

А вот и последний уровень нельдианского сектора, до которого добралась группа Майи и который, вероятно, является самым интересным для посетителей. Потому что здесь, в многочисленных залах и комнатах, содержится бесчисленное количество вещей и предметов, привезённых курьерами с Земли. Конечно, все экспонаты пронумерованы и классифицированы. Залы поделены между собой на материки и эпохи человеческой истории. Стеллажи и площадки – на области знаний, а полки, ячейки и подставки имеют градацию по степени значимости или редкости. Всё это позволительно разглядывать без ограничений, с единственным условием: в руки брать ничего нельзя. Система защиты экспонатов, без специального на то разрешения уполномоченных лиц, не позволит взять предмет.

Пока Диолла переводила это объяснение, Майя для наглядности решила продемонстрировать справедливость этих слов. Женщина подошла к одному из стеллажей и прикоснулась к какому-то очень древнему глиняному кувшину с нанесёнными на его стенки иероглифами. Кувшин, словно скользкая рыбка, выскользнул из её рук, отлетел от Майи сантиметров на тридцать и плавно опустился на полку стеллажа.

– А почему он не упал и не разбился? – воскликнула Настя.

– Причина в гравитационных устройствах, установленных по периметру зала, – ответила Диолла. – В здешних хранилищах нет силы тяжести в привычном для вас понимании. И если бы не обувь, моделирующая для нас комфортные условия, вы бы это уже давно почувствовали. Наши ботинки позволяют нам передвигаться по этажу и его залам привычным для нас образом. В то же время сильное магнитное поле отталкивает от себя все экспонаты, обеспечивая их неприкосновенность. Любой предмет будет вырываться и ускользать из ваших рук. А после – плавно притягиваться к тому месту, к которому он прикреплён. – Диолла с непритворным сожалением вздохнула. – Изучать эти вещи вы сможете только глазами.

«Да не больно-то и хотелось их изучать! Что мы – дома на этот хлам не насмотрелись?» – хотел, было, усмехнуться Андрей. Но, увидев на лице переводчицы неподдельную грусть, майор промолчал.

Диолла очень сильно отличалась от тех нельдиан, с которыми пленникам уже довелось пообщаться. Девушка проявляла к Земле и её жителям не просто любопытство, это был какой-то трогательный интерес, такое сочувствие и сопричастность ко всему земному, что с первых же минут знакомства переводчица расположила к себе всех арестантов. И неважно, что послужило тому причиной: её скромный возраст и, как следствие, маленький жизненный опыт, её чрезмерно активное воображение или её искренность и душевная чистота, но Андрей не хотел обижать эту девушку. Он покорно ходил рядом с Диоллой из зала в зал, вежливо разъясняя предназначение некоторых предметов и попутно давая характеристики различным изобретениям. Настя держалась подле них, поражаясь тому количеству вещей, которые были вывезены с планеты.

Майя и Таафитт шли на некотором удалении от пленников, мысленно обмениваясь между собой некоторыми репликами и таким образом коротая время, оставшееся до прилёта помощника инспектора.

– Удивительно, как легко Диолла нашла с землянами общие темы для разговоров, – подметил Таафитт. – Они даже смеются над чем-то.

– Мне более удивительно, Таафитт, отчего этот мужчина называет нашу Дил «моя радость» или «красавица»? – с определёнными нотами женской ревности в голосе произнесла Майя. – И вообще, это очень странно, как разительно отличается тон его речи, когда он говорит с ней и когда он обращается ко мне, к нам… вот. Ты не заметил?

– Нет, не замечал. Быть может, спросить у него?

– Нет, не выдумывай, Таафитт. Нам надо закругляться. Я обещала и вторую группу пленников вывести погулять, так что дел много, а время бежит. Зови их, и будем возвращаться на корабль Боната.

Старший помощник госпожи Руц подошёл к Диолле.

– Дил, мы возвращаемся на корабль. Переведи пленникам, что их экскурсия завершена.

– Завершена? Уже? Но мы здесь осмотрели лишь самую малость!

– Досмотришь оставшееся со второй частью арестантов. Пошли, Дил, не задерживай нас. Госпожа Руц не любит ждать.

– Хорошо, – Диолла огорчённо кивнула и перевела на русский язык, что всем пора возвращаться.

Андрей и Настя, чьё положение здесь было подневольным, без лишних возражений повиновались поступившему приказу. Они направились к лифтовой платформе. Андрей по пути вновь попытался разговорить Диоллу и как-то поднять ей настроение. Он принялся расспрашивать девушку, какой из осмотренных залов ей понравился больше всего и почему. Переводчица оживилась, объясняя, что понравилось ей абсолютно всё, хотя до самого любопытного зала они даже не дошли. Это должен быть зал древностей. И пусть в нём хранятся теперь уже совсем ненужные и даже смешные предметы, но все они относятся к тому периоду, когда земляне и нельдиане были добрыми соседями и жили бок о бок на одной планете…

Диолла ещё хотела что-то рассказать, а в голове Андрея моментально родилась масса вопросов, однако подошедшие к ним почти вплотную Майя и Таафитт помешали беседе. Весь оставшийся путь до корабля телефон майора вынужденно записывал лишь звук шагов.

***

Дядя Петя и Иван прошедший час времени тоже даром не теряли. Ваня придумывал, как лучше всего можно замаскировать свой фотоаппарат. Так и не найдя в нельдианской куртке свободного места под технику, юноша решил, что ему всё же удобнее будет в своей джинсовке. Он поменял куртки и, за неимением зеркала, решил воспользоваться услугами своего сокамерника, поминутно дёргая дядю Петю:

– А если я в этот карман спрячу фотоаппарат, его не видно будет? А так? А если вот сюда? Так мне удобнее будет снимки делать…

Дядя Петя, решая мудрёную практическую задачу, а именно, как вскрыть электронный замок на гравитационных ботинках, отвечал нехотя и односложно:

– Видно. Слабо видно. Не видно. Нет, совсем не то…

– Как же не то, если Вы мне только что сказали, что так фотоаппарат со стороны не заметен?

– А? Какой фотоаппарат? Да нет, Ваня, я это не тебе. Не заметен, не волнуйся. Я о другом переживаю. Ботинки, говорю, так просто с ног не стащить. Здесь, брат, без отмычки – никак.

Дядя Петя полез в один из глубоких карманов своего комбинезона, порылся там с десяток секунд, а после гордо вытащил целую связку отмычек.

– Слесарь без инструмента, дорогой мой филолог, – продолжил он своё наставление, – это как баня без веников. Вроде и пропотеешь, как конь, но в то же время и проку от этого – нема. А так, поковыряемся немного в ихнем замочке, глядишь, и перепрограммируем ботиночки-то. Думаешь, Ваня, сапоги-скороходы кто придумал?

– Кто? – осторожно спросил Иван, отчего-то подозревая, что бывший слесарь попытается присвоить себе авторство данного сказочного изобретения.

– Кто-кто? Русский мужик, конечно. Вон, японцы желают быстро по земле передвигаться, так машины хорошие изобретают. Американцы – корабли там всякие или подводные лодки. А русский человек извилины свои пораскрутил – и на тебе! Хочешь – сапоги-скороходы, хочешь – ступа на ручном управлении…

Дядя Петя ещё пробормотал что-то себе под нос, но поскольку он согнулся, что называется, в три погибели, пытаясь изучить свои ботинки досконально, уже было не разобрать, что конкретно он бормочет и для кого. Несколько манипуляций отмычками, и вдруг: «Краццц!». Левый ботинок незадачливого слесаря заискрил оранжевыми и голубыми искрами, а сам дядя Петя в мгновение ока подскочил на ноги, роняя при этом на пол связку металлических крючков и проволочек.

– Ай! Ваня, на помощь!

– Что? – юноша подбежал к дяде Пете. – Что случилось? Вас ударило током?

– Нет. Не ударило, – тяжело отдуваясь, прохрипел изобретатель. – Я… Я пошевелиться отчего-то не могу. Там что-то замкнуло в ботинке. И теперь мои ноги приросли к полу.

– Как приросли? – Ваня с сомнением обошёл кругом стоящего, как столбик посреди каюты, слесаря. – Вы же только что нормально двигались.

– Это было до того, как заискрила та чёрная пластина с наружной стороны пятки. Нагнись, пожалуйста, Иван, и глянь. Там возле пятки есть такие крошечные отверстия. Я туда отмычкой – «вжииик!», а оттуда как искрами – «краццц!». И вот меня теперь что-то держит. Ноги к полу пристыли, а грудь и спину как меж двух «КамАЗ»ов зажало. Аж дыхание спёрло.

Иван растерянно поводил руками вокруг тела слесаря, не ощущая никаких странностей в окружающем пространстве. Между тем было заметно, что «гражданин мира» не придуривается. Он морщился от дискомфорта и с трудом дышал, будто на него и впрямь кто-то давил с разных направлений.

Юноша присел на корточки и внимательно осмотрел ботинки слесаря с внешней стороны стопы. Возле самой подошвы имелись какие-то мелкие цветные точки, словно рисунок. Если не знать, что это замаскированные отверстия, ведущие к управляющей микросхеме, так сказать, к мозгу ботинок, то догадаться об этом было бы невозможно. Но именно они и приглянулись дяде Пете. Очевидно, от смекалки русского мужика мало каким изобретениям удавалось оставаться исправными. Разгадав инопланетный секрет, или решив, что этот секрет разгадан правильно, дядя Петя начал протыкать своими отмычками замаскированные ходы, надеясь разомкнуть электрическую цепь и открыть удерживающий обувь замок. Только нельдианские технологии были более сложными, чем предвидел он. Найденные управляющие схемы оказались вовсе не от застёжки на его ботинках. Слесарь вмешался и нарушил какие-то процессы, которые отвечали за корректировку силы тяжести, и теперь, как результат и наказание, застыл на одном месте, будучи не в силах пошевелиться.

– Да, дядя Петя, я вижу сквозь эти отверстия ту маленькую чёрную пластину, которая вышла из строя, – произнёс Иван. – Она даже вроде как оплавилась. Но как исправить ситуацию, я и предположить не могу.

– Да кто ж тебя, Ваня, предполагать-то просит? – прохрипел дядя Петя. – Отмычки мои на полу видишь? Хватай их скорее и пихай в ботинки везде, куда можно.

– Опять лезть в ботинки отмычками? – неуверенно переспросил юноша. – А если я ещё хуже что-нибудь сделаю? Может, лучше позвать наших захватчиков? Они, я думаю, знают, как обращаться со своей техникой, и всё исправят.

– Ваня, ты что – дурак? – испуганно зашипел на своего сокамерника слесарь. – Они же отмычки мои отберут! Пихай, тебе говорят, не бойся! Хуже мне уже всё равно не будет…

Однако дядя Петя ошибся. Едва Иван засунул отмычку в соседнее отверстие, как гравитационное поле поменяло свой вектор, усердно прижимая слесаря к полу уже в горизонтальном положении. Дядя Петя лишь охнул, принимая упор лежа, и, хрипя, вновь приступил к ругательствам и нравоучениям:

– Тьфу на тебя, двоечник несчастный! Ничего путного сделать не способен! Помог, называется!

Иван обиделся: