Когда лапы от одного зверя, хвост от другого, уши от третьего, а тело от четвертого. По отдельности все знакомо, а в картину не складывается.
Увы.
Таких как она действительно не существует здесь и сейчас.
Душа чужого мира, создание в чем-то противоестественное… или наоборот – естественное?
Лиля не собиралась рассуждать над сложными философскими вопросами. Плохо было то, что барон узнает ее с другой стороны.
Узнает не Лилиан Иртон.
Алевтину Скороленок. Ту самую, девчонку-медичку. А что делать?
Графиня не выберется, отсюда сможет выйти только Аля. Чужая душа, в чужом мире…
Она и сама выйдет, и ребенка вытащит. А барон…
Лиля холодным жестким взглядом посмотрела на барона.
Ему. Придется. Умереть.
Лиля не знала, как она это сделает. Отравит, удавит, зарежет – она действительно не знала. Но барон не должен дойти до конца пути.
Чудовищно?
А почему? Она защищает себя и своего ребенка. И этим все сказано.
Прости, Лофрейн, но ты сам виноват.
Ативерна, Лавери
– Б…
Ганц Тримейн редко матерился.
Но сейчас…
Глядя на тело королевской фрейлины, которую он, кстати, отлично знал!
Аника Реваль.
Фрейлина ее величества Марии – и в таком виде…
Мать-перемать…
Вся искромсана, большие голубые глаза смотрят в небо, светлые волосы испачканы кровью и грязью…
Мизинца – нет.
И как тут быть?
Опять тот неуловимый подонок…
Но кто?!
КАК!?
Аника была полностью домашней скромной девочкой… ладно. Это он еще переговорит с ее величеством. И с родителями девушки.
ȅ
Тварь!
Ярость опять накрыла волной, сжимая горло удавкой, туманя алым глаза, заставляя стискиваться кулаки…
Ты мне еще попадешься…
И я тебя, подонка, на твоих же кишках повешу!!!
***
– Тримейн, вы меня огорчаете.
Ганц опустил глаза к полу.
Да, его величество Ричард разочарован.
Чем это может грозить?
Самое обидное, практически ничем. Не будет Ричард сейчас ничего с ним делать, слишком ценен ему зародыш службы, которую сейчас создает Ганц.
Но…
Не справился.
Подвел…
Вот как это у барона Холмса все так легко получалось?
– Ваше величество, я найду его.
– Когда?
– Ваше величество…
– Люди начинают… разговаривать, Тримейн. Пока еще тихо, но вскоре эти разговоры будет не остановить.
– Я понимаю, ваше величество.