Рассвет новой эпохи

– Да, Макаренко из тебя хреновый! – рассмеялся Доронин, выйдя из-за стола с чашкой горячего чая, который в такую жару был очень кстати.

Виктор и сам любил чаек горячий, не смотря на августовскую жару. Казалось бы летним зноем утолять жажду и остывать было бы лучше холодной водой, но каждый южанин знает, что для освежения лучше всего пить теплые или горячие напитки.

Вот и Доронин, подув в очередной раз, вновь отхлебнул из чашки.

– Ну…. – развел руками Виктор. – Я попытался.

– И зачем вообще было забирать ребенка из интерната, если бросаешь его постоянно? – громко фыркнула проходившая к соединяющей два соседних двора железной кованной калитке Евдокия Антоновна, возвратившаяся со смены на местной хлебопекарне.

– И тебе не болеть, Евдокия! – поджала губы вдова полковника Смирнова. – Сама же знаешь, на дежурстве Анна! Чай не на гульках.

– Угу, знаю уж. Да успокой ты ее уже, чего кричит на весь двор? Я со смены, поспать хотелось бы.

Калитка противно скрипнула несмазанными петлями, и мать погибшего лейтенанта Паркова, скрылась в соседнем дворе, тяжело ступая по выложенным плиткой дорожке.

С гибелью сына в Евдокии Антоновне будто что-то надломилось, полностью изменив этого человека. И если Виктор еще понимал ее изменившееся отношение к нему самому – все же Серега погиб отчасти и по вине Виктора, то вот нападок на вдову Смирнова, а уж тем более на Каринку он понять не мог. Да и никто не мог. Даже муж самой Евдокии Антоновны. Все же Каришка была каким-то лучиком света, привносящем в их жизнь какое-то сумасбродство и хаос. В хорошем смысле этих слов.

Зинаида Максимовна тяжко вздохнула, проследив взглядом за удаляющейся фигурой, но потом вновь переключила свое внимание на хнычущую девочку.

– Пойдем, Кариша, к Зорьке, посмотрим, как там козлятка. – Весьма профессионально заговаривая зубы девчонке и переключая внимание малютки с успевшей скрыться в дверном проеме «кисы» на козу, Зинаида потихоньку начала уводить ее в сторону, к загону, где содержалась найденная Виктором животина, на ходу быстро протараторив гостю. – Вы все на столе оставьте, я потом уберу.

– Да, весело у вас, – прокомментировал происходящее Доронин, подходя к переодевшемуся Виктору и отряхиваясь от возможных крошек, попавших куда-нибудь в складки камуфляжа.

– Обхохочешься. Ладно. Ты чай попил?

– Попил-попил. Поехали, а то время уже поджимает. Я прям себя суперзвездой почувствовал – скоро будут автографы просить.

Все же иногда полезно быть чуть более чем настойчивым. Никитин не отличался способностью быстро сходиться с людьми. Знавал он таких, которые через десять минут общения, вызывал ощущение, что знаешь этого человека несколько лет. Так вот такими способностями он не впечатлял, зато интуиция у него работала на все сто. Может, врожденная, а может, развитая за годы службы. Так вот та самая интуиция говорила, что новый знакомый из тех людей, в которых минимум гнили.

При выходе со двора Никитин столкнулся с Ксенией – дочерью Зинаиды.

– Окса, привет.

– Драсте, Виктор Ивавныч, а я вот в морге была! – с радостью поделилась впечатлениями девчонка, светившаяся едва ли не как начищенный самовар. – Только оттуда.

– Отку-уда?! – не поверил своим ушам Никитин, а рядом крякнул от удивления Доронин.

– Ну, вы ж сами мне постоянно говорите, что я от жмура блевать начну!

– Оксанка, фу. Ну что за выражения?! Ты же приличная девушка, а не уличная шаболда.

– Так это вы так говорите! – пожала плечами девчонка. – Я всего лишь повторила ваши слова.

– Ну так мне можно, – выдал самый железный аргумент Никитин. – Я ж типа взрослый, а ты – мелочь пузатая.

Девчонка не обиделась на такое заявление, рассмеялась только.

– Ладно. – Решил направить ее упорство в нужное русло мужчина. – Увидишь кого из взрослых, скажи, чтобы заглянули к бригаде электриков, что монтажат возле спортплощадки, там такой худощавый мужик в синем комбезе – нужно узнать, кто он и что. И вызвать на разговор.

– На допрос? – просияла Ксения, обрадовавшись, что ей, наконец, доверили выполнение хоть какой-то задачи. Хотя до этого Виктор крайне негативно относился к ее участию в каких-либо делах. – А можно …

– На разговор. – Поправил ту Никитин.

– Так я сама могу.

– Я т-те дам сама. Нашим передай. Антохе там… Хотя отставить, он на стрельбах. Ну, значит, кто у нас там в отделе сидит? Короч, сама не суйся. Не доросла еще. Поняла?

– Угу. – Сникла девчонка и направилась во двор.

– Стой! – окликнул ее Виктор. – Сама можешь поприсутствовать. Только все под запись и подписи не забудьте поставить.

– А это что у вас уже и дети служат? – кивнул в сторону довольной девчонки Доронин.

– Так это сестра твоего Сашки, Оксанка, она же Ксенька, она же Сенька. Вот, идет по стопам отца. Учится сыскному делу. Хотела на «юрфак» поступать, а не сложилось.

– Н-да… У многих не сложилось. И не скоро сложится. Ладно, поехали, а то опоздаем.

Анна Митрофанова, санчасть Казачинского гарнизона

– Ань, там раненых привезли. Ты еще долго? Рук не хватает. – Скороговоркой затарахтела ворвавшаяся в гинекологический кабинет медсестричка – пухленькая, беленькая, чем-то похожая на сдобную румяную булочку.

– Сейчас, заканчиваю. Серьезное что-то? Много пострадавших? – тут же, заволновавшись, встрепенулась Аня Митрофанова.

– Во! – медсестра махнула над головой рукой, показывая общепринятый жест, означающий «выше крыши».

– Сейчас. – Кивнула Аня в ответ. – Так, Александра Васильевна, у вас сейчас предположительно недель восемнадцать…

Анна Михайловна Митрофанова, медсестра Портовой поликлиники, чудом спасшаяся из больницы, заполненной мертвецами, которая с первых дней Беды оказалась в окружении милиционеров, да так с ними и переехавшая в новый гарнизон, где и нашла свой новый дом.

Светло-пшеничные волосы от природы в сочетании с серо-зелеными глазами и пухлыми губами дополняли образ эдакой русской красавицы, какими обычно рисовали в сказках в венце и с толстой-претолстой косой, перекинутой на грудь.

Косы у Ани не было, да и волосы она теперь подумывала подстричь покороче – уж очень много от них проблем в рамках ограниченных бытовых условий.

Что случилось с родителями – она не знала, связи с ними не было с самого первого дня, ведь с работы она выбежала, позабыв в кабинете сумку и телефон. Думать о том не хотелось, ибо ответ был на поверхности – слишком хорошо она видела, что происходило в самом начале.

Бежала она тогда, не думая о последствиях, да и потом, когда выскочила, едва не угодив под колеса, прямиком на подъехавший милицейский УАЗик, в котором тогда находились Виктор Никитин, Володя Володин и еще один милиционер, Аня не запомнила его имя – он погиб как-то быстро. Так вот тогда она не думала, что все это не просто затянется, а что теперь пошел отсчет новой жизни.

Вот Аня как могла, так и устраивалась в этой новой жизни. Несколько часов в гинекологическом отделении – по своему основному профилю, потом в приемном покое дежурства, еще ко всему прочему штудировала все возможные книги по судмедэкспертизе, которых было очень мало. Учебной литературы в этом плане очень не хватало. Аня даже пожалела, что в бытность студенткой и, имея доступ к учебной литературе, не воспользовалась тем шансом. Очень сложно было находить информацию по крупицам в библиотеке военной части.

Вот и сейчас у нее на приеме была беременная женщина, которой предстояло стать первой матерью нового мира. Первой, но не последней. На учете у Ани стояло уже восемь женщин, решившихся на столь отважный шаг в новых реалиях.

Аня быстро писала в карточке пациентки, стараясь вписать все необходимые данные. Карточки были самодельные, распечатанные на принтере бланки, воссозданные по образу и подобию и скрепленные степлером листы.

– Примерно да, – согласилась будущая роженица.

– Самочувствие нормальное, давление тоже. Жалоб…

– Нет. – Быстро подтвердила пациентка. – Сестричка, все у меня хорошо, бегите. Я через месяц, как положено, приду. А вас там ждут. Там нужнее…