Величие Пушкина как поэта и человека

Иль покровительством спасаете могучим
Владыку, тернием венчанного колючим,
Христа, предавшего послушно плоть свою
Бичам мучителей, гвоздям и копию?
Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила
Того, чья казнь весь род Адамов искупила,
И чтоб не потеснить гуляющих господь,
Пускать не велено сюда простой народ?

По поводу этого стихотворения Жуковский сказал нам (пишет Смирнова): «Как Пушкин созрел и как развилось его религиозное чувство; он несравненно более верующий, чем я». Мы запротестовали. «Да, да, я прав, говорил Жуковский, это результат всех его размышлении, это не дело одного чувства, его сердце и его разум вместе уверовали, впрочем он уже в самой первой молодости написал „Пророка“».

В другой раз Барант после одного разговора с Пушкиным сказал Смирновой: «Я и не подозревал, что у него такой религиозный ум, что он так много размышлял над Евангелием». «Религия – говорил Пушкин в беседе с Хомяковым (по записи А. О. Смирновой) создала искусство и литературу, все, что было великого с самой глубокой древности: все находится в зависимости от этого религиозного чувства, присущего человеку так же, как и идея красоты вместе с идей добра… Вез него не было бы ни философии, ни поэзии, ни нравственности».. Невольно припоминаются нам при сем та изумительная сила духа, истинно-христианская кротость и трогательная нежность семьянина, какие Пушкин, конечно под влиянием живого религиозного чувства, проявил на смертном одре!

Анненков, отметив в «Материалах для биографии Пушкина», что обвенчан он был с H. Н. Гончаровой февраля 18 дня 1831 года, в Москве, в церкви Старого Вознесенья, в среду, и что день его рождения был в самый праздник Вознесения Господня, продолжает: «Обстоятельство это Пушкин не приписывал одной случайности. Важнейшие события его жизни, по собственному его признанию, все совпадали с днем Вознесенья. Не задолго до смерти, он задумчиво рассказывал об этом одному из своих друзей и передал ему твердое свое намерение выстроить, современен, в сольце Михайловском, церковь во имя Вознесения Господня. Упоминая о таинственной связи всей своей жизни с одним великим днем духовного торжества, он прибавил: „Ты понимает, что все это произошло не даром и не может быть делом одного случая.“»

Примечательно, что и столетний юбилей А. С. Пушкина падает на канун праздника Вознесения Господня.

Эти совпадения и желание самого Пушкина построить в сельце Михайловском церковь во имя Вознесения Господня подали некоторым нашим публицистам прекрасную мысль, к которой нельзя не присоединиться от всей души, – ознаменовать столетний юбилей Пушкина, кроме монументов и различных благотворительных и просветительных учреждений построением (прибавим от себя – именно в сельце Михайловском, которое ныне приобретено правительством у наследников Пушкина) церкви во имя Вознесения Господня. Сооружение монументов имеет значение для мирской, человеческой славы величайшего русского поэта. Построение же храма Божия и постоянное возношение в нем молитв о Пушкине будет полезно и благоплодно для вечной его славы, для спасения его души.

notes

Сноски

1

Рифме Пушкин посвятил несколько прекрасных стихотворений. Вот одно от 1828 г.

Рифма – звучная подруга
Вдохновенного досуга,
Вдохновенного труда,
Ах, ужель ты улетела,
Изменила навсегда!

Твой привычный, звучный лепет
Усмирял сердечный трепет,
Усыплял мою печаль!
Ты ласкалась, ты манила,
И от мира уводила
В очарованную даль!

Ты, бывало, мне внимала,
За мечтой моей бежала,
Как послушное дитя,
То – свободна и ревнива,
Своенравна и ленива –
С нею спорила шутя

В майской книжке «Мира Божия» (1899; напечатана впервые на русском языке статья Мицкевича о Пушкине, первоначально появившаяся в 1837 г. в французском журнале «Globe», «Ни одной стране – говорит Мицкевич в заключении своей статьи – не суждено более чем один раз произвести человека с такими необыкновенными и в тоже время столь разнообразными дарованиями Пушкин удивлял слушателей своих живостью, ясностию и тонкостью ума. Он обладал феноменальною памятью, строгою логичностию суждений и утонченным»

2

Под ними сам Пушкин разумел 13 стихотворений разнообразного содержания (по собственноручной пометке Пушкина «18-я сербская: Сказка о рыбаке и рыбке». На самом деле это – переделка – и очень близкая – русской народной сказки. Но Пушкину, быть может, известна была и сербская того же содержания) Название «песни западных славян» не совсем точно. Точнее это песни южных или юговосточных славян: сербские, хорватские, черногорские, боснийские и герцеговинские («западными» же славянами принято называть чехов, словаков, поляков и лужичан). Впервые напечатаны в «Библиотеке для чтения» 1835, Сенковского, которым вероятно и придано это не точное обозначение – С 1814 г. стала выходить «Народна сербска веснарица» Вука Стефановича Караджича (все издание из 6 томов, законченное в 1866 г. носить заглавие. «Српске народне njесме») Сербские песни в этом издании произвели большое впечатление, особенно в чисто-литературном мире Германии. Яков Грим в увлечении своем высказывал, что отныне Европа станет учиться по сербски, чтобы наслаждаться прекрасной поэзией. В 1819 г. В. Караджич приезжал в Россию, был избран членом общества любителей российской словесности, получил от императора Николая ежегодную пенсию. Иенский университет возвел его в 1821 г. в степень почетного доктора философии. Контар в своей рецензии сборника сравнивал эпос сербский с эпосом Гомера, перевел несколько песен на немецкий язык и приложил их к своей рецензии. В. Гумбольдт чрез Контара получил выдержки сербской грамматики Мушицкого, а для Гете Мушицкий переводил «Песнарицу» В. Караджича на немецкий язык. Я. Гримм приветствовал каждый том её статьями в «Геттингенскомь ученом указателе», где также сравнивал сербские песни с Гомеровым эпосом (Подробнее – у Пыпина «Первые слухи о сербской народной поэзии» в Вестн. Евр. 1876, № 12 и Пл. Кулаковского «Вук Караджич, М., 1882») В 1827 г. появилось издание Проспера Мериме: «La Guzla ou le choix de poеsies illyriques recueillies dans la Dalmatie, la Bosnie, la Croatie et l'Herzegovine» («Гусли, или выбор песен иллирийских, собранных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине») Это – не первая уже мистификация Мериме, – т. е. песни составлены и при том в прозаическом изложении самим Мериме на основании изучения различных источниковь, каковы, книга аббата Фортиса «Viaggio in Dalmazia», 1871 («Путешествие по Далмации»), может быть изустные рассказы славянских путешественников и эмигрантов, собственное изучение народной поэзии славян и т. д. Свою мистификацию сам Мериме два раза раскрывал первый раз в письме к Соболевскому от 18 января 1835 г. (Соболевский, хорошо знакомый с Мериме, по просьбе Пушкина, обращался к нему с вопросом о происхождении или «изобретении странных сих песен») и второй раз в 2-мь издании своих «Гуслей» (1840). Сербская поэзии привлекла внимание Пушкина, и получив в руки сборник сербских песен В. Караджича, наш поэт перевел из него в стихах несколько песен («Соловей», «Сестра и братья», начало «Жалостной песни о благородной Жене Ассана-Аги») и сам составил две песни. «О Георгии Черном» и «Воеводе Милоше». И из книги Мериме Пушкин переложить в стихи несколько сербских песен, одни в форме рифмованного тонического стиха («Бонапарт и Черногорцы», «Вурдалакь», «Конь». «Похоронная песня Магдановича»), другие в формах народной-эпической поэзии («Видение короля», «Янко Марнавич», «Битва у Зоницы Великой», «Феодор и Елена», «Влах в Венеции», «Гайдук Хризичь». «Марко Якубович»). Заметим, что английские и немецкие писатели (напр. Боуринг и Гергарть) также переводили пьесы из «Гуслей» Мериме, даже не сомневаясь в их подлинности – Пушкин, как известно, один из первых на Руси занимался собиранием русских народных песен. И И. Киреевский в предисловии к своему «Собранию народных песен» говорит, что Пушкин еще в самом начале ею предприятия доставил ему замечательную тетрадь песен, собранных им в псковской губернии. Пушкин собирал также песни о Стеньке Разине.

3

По другому варианту последняя строфа стансов читается так.