У каждого свое зло

– Все сделаю, Костик, ты не думай, что раз я такая развалина…

– Ну вот и отлично, дядя Антон. Найдем мы вашего обидчика.

– Да уж пожалуйста, – еще раз попросил старик на прощание.

Он даже порывался встать, чтобы проводить Меркулова до двери, но Константин Дмитриевич решительно воспротивился. Уходя, он еще раз посмотрел на помятый косяк, на замки и старательно захлопнул за собой дверь, чтобы защелкнулся английский замок. Замок был такой хлипкий – хоть не уходи, сторожи тут старика вместе с его сокровищами…

– Давай домой, – сказал он заждавшемуся водителю, откидываясь на спинку сиденья.

Все, рабочая неделя кончилась, ибо сегодня была пятница…

Денис звонил в соседскую дверь, все более укрепляясь в ощущении, что вот сейчас все и прояснится: не было никакой кражи, а книги случайно оказались там-то и там-то… Словом, он пока не верил в серьезность стоящей перед ним задачи и делал свое дело, словно по обязанности. Но, конечно, об этом совсем ни к чему было знать той женщине, которая вышла на его звонок, громко крикнув через дверь: «Это ты, Коля? Подожди минуточку, сейчас открою!»

Дверь распахнулась, и он увидел симпатичную немолодую хозяйку квартиры; с лица ее при виде незнакомого человека сползла радушная улыбка, сменилась тревожно-вопросительным выражением.

– Здравствуйте, – как можно шире улыбнулся ей Денис. Не было еще случая, чтобы эта улыбка не подействовала. – Вы – Мария Олеговна, угадал?

– Да, – сказала женщина. – Вы к кому? Ко мне?

Денис подумал, что она, наверно, была в молодости очень привлекательна, если даже и сейчас сохраняла редкую миловидность. И еще подумал почему-то, что такая женщина вряд ли способна на кражу.

– Я, Мария Олеговна, прямиком от вашего соседа, от Антона Григорьевича. Я следователь, вот мои документы. – С этими словами Денис полез в карман за удостоверением, но Мария Олеговна остановила его:

– Не надо, я вам верю. Что вы хотели?

– Я? – Денис на секунду задумался. – Мне надо с вами немного поговорить.

– Со мной?

– С вами, с вашей дочерью…

– Ну что ж, тогда проходите, – пригласила Мария Олеговна и добавила: – Дочка сейчас в ванной, но скоро выйдет.

– Вот видите, сколько от меня неудобств, – сказал Денис, проходя в уютную кухоньку. – Так поздно беспокою, врываюсь в вашу жизнь…

У него было мелькнула мысль достать диктофон, выставить его перед собой, но, еще раз оценив обстановку, он решил, что пока, пожалуй, обойдется без него – диктофон, да даже и простой блокнот с ручкой по-разному действуют на психику. Просто так человек говорить согласен, а под запись – ни в какую.

– Ну, так что вы хотели у меня спросить? – Мария Олеговна, поставив на огонь чайник, села напротив него.

Вот так они, наверно, сидят с дочкой вечерами. Две одинокие женщины по разным сторонам обеденного стола.

– Вы вдвоем живете? – уточнил он на всякий случай.

– Вдвоем, – ответила Мария Олеговна. – Простите, как вас величать?

– А зовите просто Денисом, я не обижусь.

– Нет, это неправильно. Надо бы по имени-отчеству…

– Да ну, молодой еще для отчества! – засмеялся Денис.

– Ну, хорошо. Так вот, Денис, Марина моя – незамужняя, то есть разведенная. А отца ее давно уже нет на свете…

Она отвечала так охотно и обстоятельно, будто и это было частью ее гостеприимства, и Денис подумал не без удовольствия, что так, глядишь, он довольно быстро выяснит все, что ему нужно. Конечно, самое простое было бы спросить ее в лоб: Мария, мол, Олеговна, вы не брали книжки у Антона Григорьевича? Но, во-первых, так спросить у него сейчас вряд ли повернулся бы язык, а во-вторых, он даже не знает – известно ли ей что-нибудь вообще. Он ляпнет и тем самым лишь проинформирует ее. А это не есть хорошо… И он избрал дипломатичный, как ему показалось, ход. Он спросил:

– Скажите, Мария Олеговна, вам известно что-нибудь о той пропаже, которая на днях случилась у Антона Григорьевича?

Хозяйка задумалась.

– Вообще-то Антон Григорьевич посвятил меня… Больше того, по его просьбе я все перерыла в квартире. Нету нигде книжек, о которых он говорит. Но вот насчет того, что они похищены… Как-то я не могу в это поверить. Ну посудите сами: Антон Григорьевич уже, наверно, полгода из дома не выходит, к нему, почитай, никто не заглядывает, во всяком случае, чужих у него не бывает. Медсестра разве, но я на нее и подумать не могу…

– И при всем том книжки все же пропали. Или вы иного мнения?

– Не знаю… Хотя книжек нету, это верно. Просто чертовщина какая-то. Вы что – на нас с Мариной думаете, да? Поэтому пришли?

– Да что вы, Мария Олеговна! Я вовсе так не думаю. Я просто хочу узнать подробности. Может, и нападу на след… Вот скажите, не могло ли получиться, например, что дочь ваша… Что Марина просто взяла, скажем, эти книжки для работы и не знает, что их ищут?

Мария Олеговна обожгла его обиженным взглядом:

– Мы так и думали, что нас подозревать будут… Вернее, я не думала, а Марина так сразу и сказала: «Ну, теперь мы с тобой первые подозреваемые!» Я говорю – почему? А потому, говорит, мама, что настоящего-то преступника еще найти надо, а мы рядом. Я с ней не соглашалась, я ей все говорила: как же на нас подумают, если мы с Антоном Григорьевичем бок о бок целую жизнь прожили, как родные стали? А выходит, она действительно угадала, дочка-то!

– Ох, Мария Олеговна! – принужденно засмеялся Денис. – Как вы это ловко все перевернули! Да я же вас совсем про другое спросил-то!

– Как же про другое, – не хотела соглашаться женщина, – когда про это самое! Я ведь правду говорю: Антон Григорьевич – он нам как родной, и мне, и Маринке моей. Он в ней, в маленькой, души не чаял. У них с Ириной Анатольевной своих-то детей не было, вот Антон Григорьевич Маришку мою и приучил сызмальства этими книжками своими любоваться. Да она про каждую книжку историю знает не хуже самого Антона Григорьевича! Только зря я вам, наверно, все это говорю, вы ведь все равно мне, поди, не верите… Ну хотите – проверьте сами, сделайте у нас обыск. Пожалуйста!

– Ну что вы, право, Мария Олеговна! – сказал Денис, понимая, что не сдвинется в расследовании с места, если не переломит сейчас разговор. – Какой там обыск! Еще раз говорю: я и не думал вас подозревать, я просто ищу, что называется, концы… Я верю, что вы не брали книги, но ведь кто-то их все же похитил, верно? Вот я и хочу найти пропажу, вернуть ее владельцу. Я, может быть, не буду даже затевать никакого уголовного преследования, тем более что Антон Григорьевич категорически против огласки. Поэтому я и спрашиваю: нет ли у вас каких-то своих соображений на этот счет? Может, вы замечали в последнее время что-то необычное или подозрительное? И вот что еще… Антон Григорьевич считает, что кража произошла позавчера, когда вы долго отсутствовали, а вас в качестве сиделки при больном заменила Марина…

Он осекся, заметив, как при последних словах снова обиженно дрогнула нижняя губа Марии Олеговны, и мысленно выругал себя. Если так дальше пойдет – никакие, даже самые обаятельные улыбки его не выручат…

– Нет-нет, – заторопился он, – нет-нет, Мария Олеговна, эти мои слова ни в коей мере не означают, что подозрение падает на Марину! Я вот о чем конкретно хочу спросить: кто закрывал в тот вечер дверь у Антона Григорьевича? Может быть, просто нижний замок был не до конца закрыт, что и позволило вору легко проникнуть внутрь? Я сейчас все осмотрел и должен вам сказать со всей ответственностью: замок хоть и проблемный, что называется, но если бы он был закрыт на два оборота – фомкой дверь бы не вскрыть! Ворам пришлось бы замок просто вырезать!

Мария Олеговна было задумалась, но тут откуда-то из глубин квартиры до них долетел второй женский голос – молодой, энергичный.

– Мама, кто приходил? Не Коля?

– Да нет, Мариша. Это следователь!

– Сле-едователь, – удивленно протянула Марина, появляясь на пороге кухни в банном махровом халате и с завязанным тюрбаном полотенцем на мокрой голове.

Денис невольно встал, поклонился ей – он почему-то думал, слыша ее голос, что она совсем еще молодая девушка, а увидел зрелую красивую женщину лет тридцати пяти. «Хороша тетя», – успел подумать Денис про себя, сразу поняв, что она – старше и вряд ли у них что-нибудь будет. А жаль.

– Он что – по поводу… происшествия у Антона Григорьевича? – довольно сурово спросила дочь у матери. – И подозревает, конечно, нас с тобой, я права? Шьет, как у них говорится, дело?

– Ну зачем ты так, Марина! – не очень уверенно сказала мать. – Это ведь у человека работа такая…

Но Марина этот довод не приняла.

– Какая – такая? Невинным людям нервы трепать? Документ у вас какой-нибудь есть, подтверждающий вашу личность? Если нет – вон бог, а вон там у нас порог!