Кто есть кто

Кто есть кто
Фридрих Евсеевич Незнанский

Господин адвокат #1
Подзащитная Юрия Гордеева ведет себя странно — утверждает, что она совершенно не та, за кого ее принимают. Или пытаются выдать?.. Кто и зачем засадил в тюрьму невинного человека — ответить на этот вопрос предстоит молодому адвокату. Конечно, с помощью своего наставника и друга, следователя по особо важным делам Александра Турецкого...

Фридрих Незнанский

Кто есть кто

Пролог

Внизу в парадном громко лязгнула железная дверь. Донеслись какие-то голоса, смех, потом шумно разъехались двери лифта и сразу же закрылись. Дом снова погрузился в ночную тишину.

Раньше Вера Кисина не замечала этих звуков. Спала себе по ночам спокойно. Утром вставала, шла на работу, потом возвращалась, кормила Димку... Все вроде шло своим чередом.

Вера вздрогнула и проснулась от звуков, доносящихся с лестницы. Потом, проворочавшись примерно с час, осторожно, чтобы не разбудить сына, встала, накинула халат и вышла на кухню. Достала из шкафчика пузырек валерьянки. Накапала в стакан, разбавила водой из чайника и, поморщившись, выпила. Вернулась в спальню, опять легла. Но так и не уснула до самого утра...

О том, что произошло с ней неделю назад, она не говорила никому. И уж конечно не могла вообразить то, что произойдет дальше.

...После того как два раза она сбилась в передачах прямого эфира, Вера сама зашла к Пете Шовкошитному.

— Петрик, — когда рядом не было секретарши, она называла его старым тусовочным прозвищем, — я очень устала. Я два раза сбилась в прямом эфире.

Шовкошитный поднял глаза от своих бумаг:

— Я знаю.

— Дай мне отпуск.

Петя покачал головой:

— Верунчик, об этом не может быть и речи. Ты же знаешь, замены нет.

— Но я сбиваюсь, порчу эфир! — попробовала возразить Вера.

Шеф беспечно махнул рукой:

— Не бери в голову. Эти «милые шероховатости» зрители воспринимают очень хорошо. И потом, музыкальную программу для полуночников смотрят самые закаленные. Так что если ты чего-нибудь не то ляпнешь, это сойдет.

Вера потопталась на мягком ковре, устилавшем пол кабинета Шовкошитного.

— Но, Петрик, я действительно устала!

И тут, совершенно неожиданно и для себя, и для шефа, она расплакалась...

Только через несколько минут, всхлипывая и хлюпая носом, она взяла себя в руки. И хотя уже была готова рассказать Петрику все, остановилась. «Чего это я? Раскисла, расплакалась. Как не стыдно! Нет! А ну-ка возьми себя в руки!»

Она так и сделала, высморкалась последний раз в мокрый платок и сказала:

— Ты прав, Петрик. Не надо мне никакого отпуска.

— Вот и хорошо, — обрадовался Шовкошитный и снова уткнулся в свои бумаги. — Сегодня ночью эфир. Не забудь, Мышка.

Шовкошитный тоже время от времени называл ее старым прозвищем.

— Не забуду.

Однако в этот день полуночники так и не дождались своей любимой программы.

После разговора с Шовкошитным Вера шла домой с Шаболовки и снова в который раз вспоминала все, что произошло с ней в ту проклятую ночь.

...Как обычно, программа для полуночников заканчивалась в три часа ночи. Пока то-се — с Шаболовки Вера обычно выходила в четверть четвертого утра. До дома десять минут пешком. Она не боялась прохожих: в такое время даже самые отъявленные хулиганы, вылакав свое, уже спали мертвым сном. Вера шла домой, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух. Вот подъезд ее дома. Вера нажала пару кнопок металлической двери, когда на ее плечо легла чья-то рука.

Вера вздрогнула и резко обернулась. За ее спиной стояло трое. Черные кучерявые волосы, смуглые бородатые лица, поблескивающие зрачки...

— Что вам надо? — как можно спокойнее спросила Вера. Испуг хоть и похолодил спину, но еще не успел овладеть ею полностью. Она еще надеялась, что это какая-то ошибка.

Тот, который положил свою ладонь ей на плечо, обернулся к своим спутникам и что-то сказал, показав пальцем на Веру. Те закивали. Потом он, обращаясь к ней, произнес несколько коротких гортанных слов.

— Я...я не понимаю...

Она не успела договорить, как почувствовала страшный удар в поясницу. Вера не успела крикнуть, потому что на ее плечо обрушился еще один удар. Вера упала, но ее подняли и стали методично избивать. Били молча и профессионально — по ногам, спине, рукам, так, чтобы не нанести вред важным органам, и одновременно сделать как можно больнее. Через пять минут все кончилось. Вера съехала по стене на холодный асфальт. Послышались удаляющиеся шаги, потом донесся звук автомобильного мотора...

Кое-как добравшись до своей квартиры, Вера с трудом разделась и осмотрела себя. Руки и ноги были сплошь в синяках. На спине чернело несколько узких полос: видимо, били резиновой дубинкой. «Теперь в бассейн не пойдешь...» — пришла ей в голову глупая и совершенно несвоевременная мысль. Вера подвигала конечностями, потом, вспомнив навыки, полученные в медучилище, ощупала себя. Конечно, все тело жутко болело, но ни переломов, ни серьезных повреждений не было. На лице и ладонях не осталось ни царапины.

Конечно, Вера пошла на следующий день в поликлинику и, конечно, обратилась в милицию. И конечно, это не дало никаких результатов. Скучающий капитан, позевывая, выслушал ее рассказ и посоветовал по ночам не выходить из квартиры. Его можно было понять — ну не выставить же у Вериного подъезда теперь пост. С кем не бывает...

Самое главное, что и Вера поначалу решила, что ее избили обычные хулиганы. Хотя и странные какие-то — ни денег не взяли, ни сережек не сорвали. Не сделали кое-чего похуже, хотя запросто могли. Только избили.

Только на следующий день Вера обнаружила в кармане плаща, в котором она была той ночью, сложенный вчетверо листок. На нем шариковой ручкой было написано: «Это только задаток». Внизу было пририсовано что-то непонятное, отдаленно напоминающее лежащего волка или собаку.

— Какой задаток? — вслух спросила Вера. Ответить ей было некому.

Капитан в милиции без всякого интереса повертел бумажку в руках и вернул ее Вере.

— И что вы предлагаете? — спросил он.

Ничего существенного Вера предложить не могла.

С этого дня в ней поселился страх. Она стала плохо спать по ночам, вздрагивая от малейшего шума. Стала сторониться каждого человека азиатской наружности, попадавшегося на улице. И конечно, больше всего боялась за Димку. Может быть, впервые в жизни Вера почувствовала свое жуткое, беспросветное одиночество. Конечно, у нее были приятели, некоторых она даже могла назвать друзьями. Но у каждого были свои проблемы, своя жизнь. Конечно, ее выслушают, похлопают по плечу, повторят слова дежурного по отделению милиции: «С кем не бывает...» Ничего большего Вера не ждала. Поэтому и не стала никому рассказывать о происшедшем. Ходила как ни в чем не бывало на работу и пыталась забыть.

Но забыть не получилось. Вернее, не дали. Потому что спустя три дня вечером, когда Вера уже собралась на работу, зазвонил телефон.

— Да, — подняла трубку Вера.

— Слушай, — сказали в трубке с явным кавказским акцентом, — мы долго ждать не будем. Торопись.

— Что? — растерянно спросила Вера, но на другом конце провода уже положили трубку.