Луговые разбойники

Глава XIII

Неожиданная встреча

– Браво! – воскликнул Уэстон при виде пригнанных его товарищами лошадей, спускавшихся к реке. – Браво! – громко повторил он еще раз, не обращая внимания на предостережения своего спутника. – Честь вам и хвала, друзья мои! Что за великолепные лошади – один восторг!

– Перестаньте глупить! – осадил его Роусон, недовольный таким шумным проявлением восторга. – Погодите торжествовать, а выполните лучше свою часть предприятия так же удачно. Тогда можете хоть горло надорвать от радости! Где ваши лошади?

– Здесь, неподалеку, – отвечал, несколько успокоившись, Уэстон.

– Так отправляйтесь за ними сейчас же, да постарайтесь, заводя их в воду, не оставить на грязи слишком много заметных следов!

– Что вы меня учите? – недовольно произнес тот. – Слава богу, я не идиот какой-нибудь!

Затем Уэстон быстро направился к лошадям и через несколько минуть уже двигался с ними по самой середине реки, где глубина воды не превышала трех футов.

– А где же лодки? Теперь, по-моему, лошадей спокойно можно пустить покормиться травой. Погоня, которая, несомненно, скачет по нашим следам, непременно подумает, что мы здесь переправились через реку.

Уэстон с Коттоном снова исчезли на несколько минут, а затем подплыли к берегу уже на лодках.

– Довольно! – крикнул Джонсон сидевшим в лодках. – Ближе подъезжать не надо, а то днища могут оставить след. Роусон, ведите наших лошадей в воду. Двух из них мы поместим у большой лодки, а двух – у маленькой… Теперь до свиданья! Я только пересяду на собственную лошадь, к ней я больше привык.

– Смотрите, Джонсон, скачите хорошенько, – наставительно сказал ему Роусон. – Не забудьте, что эти лошади долго отдыхали, и вы можете гнать их вовсю. На то у вас и кнут и шпоры. Каждая лишняя миля – лишний шанс в удаче дела.

– Э, – беззаботно отозвался конокрад, – проклятым регуляторам придется лететь за мной на всех парах. Да и что они выиграют, догнав меня? Ведь эти лошади принадлежат не им! К тому же я нарочно недавно распустил слух, что поведу в южные штаты нескольких лошадей на продажу.

– Пора, джентльмены, каждому выполнить возложенную на него задачу, – сказал Роусон, – кто может знать, как скоро прискачут сюда наши преследователи. А если они нас застукают, то, поверьте, повесят без лишних церемоний!

– Вы захватили с собой что-нибудь из съестного? – спросил Коттон Джонсона.

– О, пока я обойдусь и без пищи! – отозвался тот. – А когда нужно будет дать роздых лошадям, позабочусь и о себе.

– Но вы не должны останавливаться сегодня ночью. В наши расчеты вовсе не входит, чтобы регуляторы догнали вас так скоро!

– Об этом не беспокойтесь, я остановлюсь, во всяком случае, не раньше завтрашнего полудня; до того времени и лошади могут обойтись без корма.

Затем Джонсон, пришпорив лошадь, скрылся почти моментально из глаз своих спутников.

– Пока все обошлось благополучно, – заметил методист. – Теперь, Коттон, ваша очередь. Чтобы не подвергаться опасности быть замеченным первым прохожим, нам нужно убраться, по крайней мере, на милю отсюда. Мы надежно привяжем лошадей к лодкам на отмели. А здесь, того и гляди, попадешь в лапы регуляторов.

Предложение предусмотрительного товарища с полным одобрением было принято его спутниками, которые немедленно принялись приводить его в исполнение, так что через несколько минут обе лодки с привязанными к ним кое-как лошадьми поплыли вниз по реке. Теперь не было никакой опасности быть замеченными кем-либо случайно, проходящим или проезжающим по берегу.

– Только теперь я начинаю чувствовать себя совершенно спокойно, – бормотал Роусон, помогая товарищам управляться с лодками. – Благодаря ночной темноте и нашей хитрой уловке нам нетрудно будет провести скачущих за нами регуляторов. Я представляю себе теперь эту разъяренную толпу обозленных фермеров, изо всех сил погоняющих своих лошадей, чтобы скорее догнать и поймать нас. Не так-то это легко, друзья мои! Роусон знает, как надо обделывать свои делишки. Воображаю себе постную рожу Джонсона, когда регуляторы нагонят его. То-то он будет уверять их в своем страшном сожалении, что послужил причиной их досадной ошибки и тем дал возможность скрыться «проклятым конокрадам»!

– Вот и мель! – сказал Коттон, прерывая бормотанье своего спутника. – Теперь лошади уже свободно ступают по дну. Давайте хорошенько привязывать их, а то вскоре река станет глубже, а затем начнутся извилины, так что лошадям все время придется плыть за лодками. Я достаточно ознакомился с теми препятствиями, которые она представляет, когда поднимался вверх… Здесь где-то поблизости, – продолжал он, когда лодки окончательно остановились на мели, – должна находиться заброшенная хижина. Я припоминаю, что останавливался именно в ней как раз в то время, когда нам с Джонсоном пришлось скрываться от местных властей и удирать к ирокезам. Да, именно здесь! Вот и дуб, поваленный бурею как раз в ту ночь, которую мы провели в этой хижине. Он упал в другую сторону, а то насмерть придавил бы нас обоих.

– Вот была бы невосполнимая потеря для Арканзаса, который в одну ночь рисковал лишиться двух самых лучших, самых благородных и полезных своих граждан!

– Перестаньте подтрунивать! Что это вы делаете?

– Я сталкиваю лодки, – ответил Роусон, – мы устроимся следующим образом: справа и слева привяжем по две лошади, а двух остальных привяжем сзади. Боковые лошади не могут нам помешать, так как грести не придется: течение здесь достаточно быстрое, обойдемся без весел. Один из вас будет править рулем, а двое других присматривать, чтобы не случилось чего-нибудь с лошадьми. Приблизительно в полночь мы достигнем того места, где я расстанусь с вами, и вы отправитесь дальше уже вдвоем. Не бойтесь ничего, а только по возможности избегайте проезжих дорог и скачите полным галопом. Предполагать, что ваши преследователи настигнут вас, нет оснований, так как вы опередите их, по крайней мере, часов на двенадцать. Да и едва ли они сумеют найти ваш след. Заботьтесь, главным образом, об одном: не сбиться с дороги. Коттон, хорошо ли вы, в самом деле, знакомы с ней?

– Ну вот еще! Да я по ней столько раз ездил, а один раз даже удрал от пятерых преследователей, гнавшихся за мной по пятам. Только бы нам добраться до болот Миссисипи, а уж там ищи ветра в поле! Верите ли, Роусон, есть одно местечко, где стоит только повалить дерево через тропинку, чтобы задать погоне работы на целый день. Со мной раз сыграли такую штуку, так что я знаю об этом по собственному опыту.

– Чтобы рубить деревья, нужно иметь топор. А откуда вы его там возьмете?

– На то существует моя предусмотрительность! На всякий случай около того места, о котором я вам говорил, я несколько месяцев тому назад спрятал в дупле дерева большой, хороший топор, точно предвидя, что он может мне понадобиться.

– И прекрасно сделали: он действительно может пригодиться! – похвалил его Роусон. – Теперь, кажется, все готово. Вы, Уэстон, ведь знаете, где нужно будет высадиться. Впрочем, это место трудно не узнать: оно покрыто крупной галькой, что придает ему в моих глазах большие преимущества, так как там совершенно не останется никаких следов. В сотне шагов от него под поваленной ветром сосной Аткинс обещался припрятать кое-что из съестного.

– А почему вы сами не проводите нас до того места?

– Это будет неудобно, и может, пожалуй, навести наших неприятелей на следы, – отвечал Роусон. – Если же я расстанусь у того места, про которое говорил, то мне стоит только обогнуть цепь холмов, чтобы попасть как раз к той ферме, на которой завтра я обещался читать проповедь. Не следует пренебрегать никакими предосторожностями, так как с преследующими нас фермерами может оказаться и этот проклятый краснокожий, а вы знаете, что с ним шутки плохи. Его не обманешь каким-нибудь незамысловатым маневром, как белых… Жаль, Коттон, что вы не захватили чего-нибудь пожевать. Я зверски проголодался. Еще проходя по лесу, я как будто почуял запах жарящегося на углях мяса, вот до чего разыгрался мой аппетит; иначе, чем бы можно объяснить присутствие такого запаха в лесу, где поблизости нет ни одной живой души? Я дорого бы дал теперь за добрый кусочек мясца. Право, друзья мои, очень легкомысленно пускаться в путь совершенно без запасов. Вы, Коттон, очевидно, прямо голову потеряли, рассчитывая предстоящие выгоды!

– Вот жалость-то, – сказал Коттон, – я в тростниках, где были привязаны мои лошади, забыл узелок, в котором были завязаны маисовый хлеб и оленина. Теперь, пожалуй, слишком поздно возвращаться за провизией.

– Черт возьми! Ваша рассеянность выходит из границ! Так, может быть, хоть на обратном пути мне удастся найти ваш узелок?

– Да вы его, пожалуй, не найдете. Я его так ловко спрятал. Однако дело сделано и его не воротишь. Пора в путь!

– Подождите, пока Коттон кончит плести длинную веревку, иначе, если первая лопнет, могут выйти большие неприятности. В темноте ведь и не исправишь.

– В таком случае, Роусон, расскажите нам, как вам удалось похитить лошадей? – спросил Коттон, усердно сплетавший веревку. – Теперь самое время послушать ваш рассказ, потому что в пути болтать будет уже некогда, а позже, быть может, нам и свидеться-то больше не доведется.

– О, это очень простая история! – ответил весело Роусон, запихивая за щеку изрядную порцию табака. – Не встретив никого по дороге, к закату солнца мы прибыли к Спринг Крику. Мы осторожно пробрались мимо мельницы и подкрались к изгороди, за которой всегда ходили кобылы, но на сей раз их не оказалось. Следовало хорошенько осмотреться, и мы влезли на дерево. Это оказалось как нельзя кстати: едва мы на него взобрались, как сам Гарфильд… Вы что-то сказали, Коттон?

– Нет, это вам послышалось!

– Должно быть, так… итак, я говорю, что мимо прошел сам Гарфильд, возвращавшийся с охоты. Ищейки чуть было не почуяли нас, они даже подняли кверху носы, но все обошлось благополучно. Вскоре наступила ночь, но не особенно темная, так что мы прекрасно могли выбирать из всего табуна лошадей, которые нам больше понравятся. Затем мы осторожно подкрались к ним, взнуздали, уселись верхом и сломя голову поскакали в лес. Право, я думал, что переломаю себе все кости, до того это была бешеная скачка. Чтобы сбить наших преследователей, мы несколько раз разъезжались, потом снова съезжались, скакали извилистой дорогой, делали петли, словом, позаботились запутать следы.

– Вам, должно быть, не легко было справляться с этими лошадьми? – спросил Коттон.

– Да, нам порядочно-таки пришлось повозиться с ними сначала! – сказал Роусон. – Но затем они присмирели.

– Вот, я думаю, взбесился Гарфильд! – радостно воскликнул Коттон. – Такой массовой кражи лошадей еще ни у кого не было!

– И вдобавок главой всего предприятия был благочестивый отец Роусон! – подхватил Уэстон.

– Кстати, Роусон, о чем вы думаете читать завтра проповедь? Я бы многим рискнул, чтобы послушать ваши завтрашние слезоточивые речи!

– Черт меня дернул назначить проповедь на завтра! – сердито воскликнул Роусон. – Отложить ее нельзя, а я чувствую, что не в состоянии завтра сохранить личину благочестия, я все время буду думать и тревожиться насчет…

– Украденных лошадей?

– Ну конечно! А тут изволь говорить своим слушателям разные поучения!

– Вернее, своим слушательницам, которых вы приводите в трепет своим благочестием! – насмешливо сказал Уэстон.

– Да, у Роусона вкус недурной! – согласился Коттон. – Завтра прелестная Алапага тоже придет восхищаться мудростью своего крестного отца.